Анела Нарни - Королевство викингов

Затем появляется Риг, который учит этого прекрасного юношу мудрости, называет его своим сыном и побуждает завоевать себе землю, которая стала бы владением его сыновей. Так Ярл идет на войну, завоевывает земли и получает богатство, чтобы раздавать его своим дружинникам.

Ярл женился на благородной девушке и зачал сыновей, которых назвали Наследник, Наследство и Юноша. Самого младшего из сыновей зовут Кон. Он, в свою очередь, становится любимцем Рига и узнает от него тайны рун. Хотя, к несчастью, поэма не сохранилась полностью, вполне очевидно, что Кону суждено превзойти величие своего отца и стать королем.

Рабам и вправду в королевстве Рагнара жилось нелегко, они могли получить, конечно, вольную, но их хозяева не считали нужным ее давать. Ведь хорошего раба можно было выгодно продать или обменять. Дети рабов могли стать тоже только рабами даже если они были зачаты господином. Также раба можно было безнаказанно убить в отличие от бонда или ярла.

Крестьяне были трудолюбивы и Рагнар за это их уважал. И благодаря ним на его столе всегда были свежайшие и вкусные продукты. Те из них, кто успешно торговал скотом или выращенными фруктами и овощами, имел большие владения и могли позволить себе иметь рабов.

Ярлы – приближенные ко двору конунга имели самое завидное положение. Они никогда не нуждались, жили в богатых усадьбах и присутствовали на пирах в королевстве. У ярлов были и наложницы, и рабы, и они ни в чем себе не отказывали; выше их стоял только конунг.

Еще одним неотъемлемым признаком короля или ярла было то, что он держал в своем доме людей, более приближенных к нему, чем, скажем, обычные дружинники. Это были личные телохранители. Основной их обязанностью было сражаться за своего господина, когда в этом возникала необходимость.

В свободное от военных действий время они жили на награбленную добычу, а в конце своей службы получали в дар землю или золото. Некоторые оставались на службе только год или два: это в основном были молодые люди, которые искали приключений, почета и наживы. Ведь побыть хотя бы некоторое время дружинником великого конунга или ярла считалось почетным. Но многие проводили на службе практически всю свою жизнь.

Рагнар старался сформировать вокруг себя телохранителей с глубокой личной преданностью, которые были способны доказать героическую верность делом, и если необходимо – погибнуть в битве бок о бок с господином.

Щедрость конунга по отношению к таким придворным воинам была велика. Они получали от Рагнара богатства и прекрасные подарки, как написал блистательно про это один из поэтов, наблюдавших за жизнью в королевстве:

«Их одарили богатством и прекрасными клинками, металлом из страны гуннов и девами с Востока. Они радовались, когда приближалась битва. Они быстро вскакивают и хватаются за весла, они рубят снасти и раскалывают уключины, и отважно раздают удары по приказу конунга. По их платью и золотым кольцам видно, что это приближенные, друзья короля – красны их плащи с богато отделанными краями, мечи выложены серебром, прекрасны кольчуги, позолочены пряжки, резьбой украшены шлемы, на запястьях – кольца».

Рано или поздно каждый из викингов становился участником кровавой мести. Это являлось одним из основных жизненных принципов. И вот в этой ситуации вся сложная система взаимоотношений жизни викинга – кровное родство, связь с семьей приемных родителей (в которых часто воспитывались дети даже при живых отце и матери), дружба, брак, преданность своему господину – должна была прийти ему на помощь, когда возникал сложный конфликт.

Вот, к примеру, ход одной типичной семейной распри, о которых так много рассказывается на свете.

Изначально ссора могла возникнуть из-за какого-то пустяка, и обе стороны, казалось бы, сначала не придавали никакого этому значения, и до возникновения открытой вражды прошло много времени. Но рано или поздно член одной семьи оскорблял члена другой, и не важно, словесно это было или физически. Естественно, что честь семьи оказывалась задета. Самым мирным и мудрым выходом для жертвы из неприятной ситуации было потребовать денег в возмещение ущерба: и только самые нечестные и высокомерные люди могли отказаться от уплаты. Но пострадавшие, конечно, считали, что отомстить с помощью кровопролития – это более достойно и мужественно. Ведь речь идет о викингах, а не о каких-нибудь саксах.

Сразу же возникала кровная вражда, поскольку просто немыслимо было, чтобы один родич позволил просто убить другого, не убив сам, по крайней мере, одного человека в качестве возмещения. И причем это не обязательно должен был быть убийца, как говорится в кодексе законов: «В этой стране издавна существовал злой обычай: когда человека убивали, его родичи нападали на любого человека, который в роду убийцы считался самым лучшим (хотя убийство могло быть совершено без его ведома или желания, и он не принимал в нем участия), и они не мстили самому убийце, хотя это легко можно было сделать».

Дальше месть влекла за собой месть. Чаще всего, вся эта история увенчивалась настоящей битвой между двумя кланами, их друзьями и подвластными. А иногда и радикальными действиями, такими как сожжение заживо всего клана, когда одна мстившая семья запирала другую в собственном доме и поджигала его. У мужчин в такой ситуации не было другого выхода, как сгореть заживо или же выйти наружу и вступить в неравный бой, который, вероятнее всего, был бы все равно проигран. В итоге, силы обеих сторон истощались или их лидеры в результате вражды погибали, наступало все-таки время для мирного урегулирования конфликта. И, обычно, штраф за убийство удовлетворял оскорбленное достоинство и честь, и кровопролития, наконец, прекращались.

Когда семьи были готовы к диалогу, возникало несколько вариантов дальнейших действий: дать «единственное суждение» пострадавшей стороне, обратиться к третейским судьям или начать судебный процесс. В первом случае одна из семей признавала свою вину полностью и шла на уступки противникам, прося их назначить компенсацию, на которую, по их мнению, они имеют право. И соглашаясь принять любые наказания, которые будут наложены опозоренной семьей. Удержать противника от злоупотребления соглашением должен был обычай и общественное мнение. Такой способ удовлетворял чувство чести полностью и был наиболее приемлем для пострадавшего.

Когда же возникали сложные ситуации, в которых обе стороны имели и правых, и виноватых, дело передавали третейским судьям, решению которых все клялись подчиниться и исполнить его. Судьи внимательно выслушивали стороны и оценивали компенсацию за ущерб, нанесенный другой стороной. Судьи рассчитывали равные потери, понесенные обеими семьями, которые «погашали» друг друга. Так, например, отрубленная рука или нога – к отрубленной руке или ноге, рана приравнивалась к ране, смерть – к смерти. Но при условии, что жертвы были примерно одного «уровня», то есть имели в обществе равное положение: смерть раба в одной семье не могла «погасить» убийства господина в другой, а гибель бонда – гибели сына ярла. Другим важным пунктом в расчетах была физическая или словесная провокация: считалось, что некоторые оскорбления дают право на любую месть.