Виктория Руссо - Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей

Анна с ужасом представила смерть своей родительницы, защищающей память супруга и умершей от удара об устаревший старомодный кованый кроватный изыск. Она почувствовала, как из недр ее души поднимается змея-ненависть, отравляющая своим ядом все ее существо.

– Кто же хоронил маменьку? И где ее могила? – Анна понимала, что вопрос ее безнадежен и не рассчитывала получить на него ответ.

Аглая пожала плечами:

– Бог его знает… Тот человек мне пригрозил, мол, за болтовню язык отрежет… Я вернулась в дом через два дня, но ничего и никого не нашла… Они все разграбили, а в столовой жгли костер… Сиротинушка ты теперь круглая…

Женщины обнялись и долго рыдали. Анна посчитала себя виновной в смерти матери. Конечно, она не могла назвать кухарке истинные причины самобичевания, но твердо пообещала отомстить за Лидию Васильевну.

– Я найду этого человека и посмотрю ему в глаза, Аглая, и если повезет, причиню ему такую боль, чтобы он вспоминал меня до конца дней своих!

Анна казалась одержимой, но Аглая поддержала ее намерения, произнеся:

– Пусть отольются кошке мышкины слезы!

Анна тепло поблагодарила кухарку за доброту, добавив напоследок:

– Как жаль, что мне нечего тебе подарить на прощание, моя славная Аглая. У меня ведь нет ничего… ни дома, ни денег, ни родни!

Та лишь отмахнулась, заметив, что лучшей наградой для нее будет личное счастье Анны, а за Лидию Васильевну она больше не переживает от того, что та встретилась наконец-то со своим мужем-покойником, к которому так часто собиралась отправиться. Они простились, понимая, что не увидятся больше никогда.

В гостиничный номер Анна вернулась замерзшая и в растрепанных чувствах. Обеспокоенный Козырь распорядился, чтобы прислуживающая им Фрау приготовила горячую ванну, его любовнице требовалась срочная забота.

– Как же горячо, но приятно! Спасибо, фрау! – тихим голосом выдавила Анна. Немка кивнула и скрылась из виду, а Козырь разместился рядом с ванной прямо на полу, он выждал, пока обслуга покинет их номер, после чего осторожно уточнил:

– Случилось что-то неприятное?

– В своем халате ты похож на павлина! – притворно весело заявила Анна.

– Павлин и Цыпа – по-моему, чудесная партия! – подыграл он ей, понимая, что его возлюбленная увиливает от разговора. Он решил, что все дело в деньгах, которые не удалось достать, и это его беспокоило. Необходимо было срочно придумать хитрый способ завладеть чьим-нибудь капиталом, чтобы продолжать жить, как он привык – кучеряво.

– Знаешь, как познакомились мои родители? – начала ни с того, ни с сего Анна. Осип не хотел слушать душещипательные истории, но не стал сопротивляться, понимая, что избежать этого повествования не удастся. Девушка не без удовольствия завела тему о матери, ей хотелось поделиться с любимым мужчиной чем-то сокровенным и приятным о жизни женщины, которая ее родила.

– Маменька любила вспоминать о том, как познакомилась с папенькой, это случилось на балу во время полонеза. Их родители посчитали, что они будут чудесной парой и не ошиблись… Танец в общей сложности длился около получаса, и во время торжественного шествия у дам и кавалеров появлялась чудесная возможность побеседовать. Фактически в эти мгновения решалась судьба молодых людей… В моей сознательной жизни балов почти не было, после революции они резко устарели.

– Да, мой приятель парижанин прозвал полонез «ходячим разговором», – усмехнулся Козырь, но Анна его не услышала и продолжила говорить о балах и танцах, на которых потерять такт было настоящей катастрофой, затем о легкости вальса, который так обожала Лидия Васильевна, ей казалось, что она парила над паркетом, чувствуя тепло уверенной руки партнера. И о мазурке – в ней ее будущему мужу не было равных.

– Отец в жизни казался несуразным, но в танцах словно становился другим человеком, как говорила маменька: под личиной неуклюжего утенка, скрывался грациозный лебедь!

Козырь вздохнул, рассматривая припухшее лицо возлюбленной, он не решался прервать ее повествование и терпеливо ждал, пока Анна высвободится из плена окаянных мыслей, делающих ее почти неживой.

– Ты когда-нибудь был одержим… местью? – спросила девушка невпопад. – Одержим так, что сводило бы скулы, и появилось желание… убить?!

– Месть? У тебя появились враги? – настороженно уточнил Козырь. – Есть что скрывать? Расскажи, чтобы я смог тебя защитить!

– Меня ограбили, и, кажется, я знаю, кто это сделал. Я хотела бы наказать этого человека. Нет ли у тебя знакомых, которые могли бы… скажем, выследить нужную мне персону…

Анна намекала на болтуна Ваньку-Метлу, с которым однажды столкнулась в кабинете Козыря, с ним ей хотелось поквитаться в первую очередь. Но желание что-либо узнать об убийце матери не увенчалась успехом, молодой мужчина утверждал, что ему пришлось порвать связи с уголовным миром и, возможно, он сам теперь – мишень для мести, ведь в тех кругах, где он общался, добра не помнят, а зла не прощают, поэтому могут лишить жизни при любом удобном случае.

– Не торопись, Анна, месть – блюдо, которое подают холодным. Как любил говорить мой старший брат, сначала изучи врага, а затем бей в его самое больное место.

– Твой брат – мудрый человек, – улыбнулась девушка, взлохматив волосы возлюбленного. – Жаль, что мне не удалось с ним познакомиться. Он – часть семьи человека, который мне дорог…

– Да, часть семьи… Но иногда мне кажется, лучше бы мы не встречались после революции семнадцатого… Сиротой себя ощущать спокойнее.

Чтобы не продолжать щекотливую тему Козырь вытащил Анну из ванны и поволок на кровать, она заверещала, как поросенок, чем позабавила мужчину. Ему нравилась Цыпа, и он рассчитывал провести в ее компании пару-тройку месяцев…

«Наверное, глупо оправдываться перед тобой и говорить, что я ни в чем не виновата! Просто хочу, чтобы ты знал: я не то чудовище, каким ты привык меня представлять. Да, признаюсь, я живу открыто и весело, мне нравится порхать, и я не задумываюсь о том, что будет завтра! Разве это грех – просыпаться с улыбкой каждый день и благодарить Бога за те возможности, которые он предоставляет?! Ты не справедлив ко мне… горестей в моей судьбе полно, как снега зимой в матушке-России! Кидаюсь тебе в ноги, мой дорогой братец, и знаю, что ты не посчитаешь мое падение чем-то омерзительным и отталкивающим. У тебя есть душа, Ванечка, я это знаю, поэтому и осмелилась вновь склонить пред тобой голову, ведь если ты откажешь, мне придется наложить на себя руки, ибо нет мочи больше блуждать в непросветной тьме в поисках куска хлеба. Я знаю, ты – человек не скупой, поэтому Христом богом тебя молю: не оставляй в беде сестренку – свою кровиночку!» – данное письмо было прочитано Анной десятки раз. Она волновалась перед встречей со своим «братом», боясь не справиться с главной ролью в «спектакле», затеянном Козырем.