Виктория Руссо - Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей

– Для начала я сниму с тебя эти ужасные перчатки! – решительно произнес он.

Анна начала новую главу книги-жизни. Несколько дней они с Козырем провели в постели, их навещала только фрау, приносившая еду.

– Не понимаю… было все плохо, а теперь все хорошо, – радостно выдохнула молодая женщина, разглядывая золотистый столик на колесиках, заставленный едой.

– Тебе кажется это сном, Анна? – вопрошал Козырь.

– Наоборот! Мне кажется, я проснулась!

Она была счастлива впервые за много лет, ей хотелось застрять в этом прекрасном мгновении и провести сотни лет в объятиях любимого мужчины.

– Ты – самое удивительное существо, которое я когда-либо встречал! – заявил Козырь, вспоминая, как впервые увидел ее в трактире. – Цыпа…

– Я предпочла бы, чтобы ты называл меня именем, которое мне дали при рождении.

– Я за тебя заплатил и почти разорен! Поэтому могу называть как угодно. Не лишай меня этого удовольствия. Анна и Остап – скучно, словно и не было ратных дел. Цыпа и Козырь – вот эта история на вес золота. Нас будут помнить, вот увидишь!

– Увижу ли? – усмехнулась Анна задумчиво. Шутки о деньгах и славе ее утомляли. Девушку настораживал тот азарт, с которым мужчина размышлял о наживе. Она тактично попросила не злоупотреблять ее терпением, на что Остап, смеясь, ответил:

– Я не могу этого обещать, потому как денежные знаки мне нужны, как воздух. Я родился в семье дворянина, Анна, и в каком-то смысле привык бездельничать! Моего отца сожрала гиена по имени «правительство» еще в революцию пятого года, мне помогал брат, но наши пути разошлись: его прибило к Красной армии, а я поддерживал белое движение.

– Поддерживал шулерством? – ухмыльнулась Анна.

– Умение общаться – мой главный козырь. Что было делать интеллигентному образованному человеку, не терпящему кровь и насилие, и не желающему строить новый мир с винтовкой в руках на чужих костях? Карты – самая безобидная добыча денег. Я всего лишь облапошивал жадных дураков, желающих сделать меня богаче. Если быть честным, не считаю содеянное мною за преступления. Постепенно я построил маленькую империю и стал там королем. Иногда приходилось пользоваться властью и применять силу, чтобы подчинить себе большинство. Такова реальность, милая Анна, люди принимают и понимают лишь жестокость, страх им необходим, как топливо, чтобы двигаться вперед. Так вот, несколько дней назад мне пришлось отказаться от моей насыщенной событиями жизни ради одной дамы в ужасных зеленых перчатках. И теперь я спрашиваю тебя: на что мы будем жить? Ты что-то говорила о сбережениях!

– Да, у меня есть кое-что в тайниках в родительском доме.

– Чудесно! Значит, тебе придется туда пойти и взять твои сокровища, отныне за наше содержание отвечаешь ты! – весело заметил мужчина и предложил позавтракать.

Возле входной двери Анна замешкалась, репетируя речь перед недоверчивой Лидией Васильевной. Девица придумала историю о том, что попала под лошадь, которая понесла, и ее отвезли в больницу, где она пролежала без сознания несколько суток. Ей казалось, что история выглядела весьма правдоподобно, по крайней мере, в газетах о подобный происшествиях писали почти каждый день. Анна не опасалась излишних вопросов по поводу случившегося, зная наплевательское отношение матери к собственной дочери. Она, наконец, решилась постучать, но дверь оказалась не заперта и со скрипом отворилась. В доме будто прошелся ураган, мебель была перевернута, валялись осколки разбитой посуды, обрывки бумаги, огрызки дерева, клочки ткани.

– Маменька? – несмело позвала Анна и, не получив ответа, поспешила в ее комнату, которая тоже была разгромлена, как и столовая, и гостиная, и каморка прислуги. В детской спальне тоже все перевернули, девушка подняла глаза к потолку и отчаянно вскрикнула, увидев что оба тайника выпотрошены: грабители не оставили ни монеты.

Анна знала, что Аглая жила в съемной комнате в нескольких кварталах от их дома. Кухарка часто жаловалась на лавку, в которой торговали тухлым мясом, и поэтому ее жилище замучила визитами разная живность – тараканы, крысы и Бог знает, кто еще, а из-за вони ее постоянно тошнило. Девушка торопливо перебирала озябшими ногами в аккуратных туфельках, не пригодных для зимы, по замощенной булыжником улице. Она бродила несколько часов по округе, но все-таки отыскала дом с отвратным запахом. Чтобы попасть в квартиры, пришлось пройти через двор и подняться по грязной лестнице со снующими крысами на верхний этаж. Анна постучала в первую попавшуюся дверь, и на ее счастье открыла Аглая.

– Я тебя нашла! Какая удача! Могу я войти? – выдохнула Анна, едва сдерживая слезы. С трудом она сделала несколько шагов к открытой двери, ведущей в логово кухарки. Кроме аккуратно застеленной кровати в комнате находился стул и печка-буржуйка, в окне вместо стекол была фанера, и все это убожество освещала керосиновая лампа.

– Аглая, что произошло в нашем доме? Где маменька? Я пришла, но никого не было, все разрушено, расхищено…

– Схоронили ее, – грубо отрезала Аглая.

– Как схоронили? Почему? Она болела?

– Нет, не болела. Убили ее.

– Но кто убил? Почему?

Подбородок Аглаи задрожал, она перевела дух и начала говорить шепотом, будто опасаясь быть подслушанной кем-то еще:

– Я пришла как обычно поутру. Дверь была открыта, и я услышала громкие голоса… Там были люди с пистолетами, они кричали, ругались, будто что-то искали, вынюхивали… Звери!

Анна почувствовала боль в замерзших ногах, которые в тепле начало распекать так, словно она стояла на углях. Сделав пару шагов, девушка оказалась возле стула и, грузно сев на него, повернула удивленное лицо и обратилась к кухарке с просьбой продолжать.

– Там был человек, который уже приходил в ваш дом. Он тогда еще грубил и папироски тушил в любимые кружевные салфетки Лидии Васильевны. Вы с ним еще сидели…

– Человек-муравейник, – растерялась Анна, стараясь вспомнить его имя.

– Он все ходил из комнаты в комнату, и как будто что-то искал, продолжила Аглая. – Я думала, вас ищет, но он все твердил «цыпа-цыпа», вроде как курицу звал… не пойму!

– Но маменька? Как ее… убили?

– Точно не знаю. Там был мужичок вертлявый такой, его все Метлой называли…

– Ванька-Метла? – удивилась Анна, вспомнив неприятного человека, в кабинете Козыря, который следил за Анной, после того, как она сбежала из номера гостиницы.

– Вроде так его и звали… то Ванькой, то Метлой. Он хотел забрать у нее серебряную рамку, в которой хранилась фотокарточка вашего отца, а Лидия Васильевна не желала прощаться с му жем и крепко сжимала ее… и он вроде как толкнул… а она упала… на спинку кровати…