Пол Андерсон - Королева викингов

Услышав это, король долго сидел неподвижно; было даже трудно понять, дышал он или нет. Когда же он заговорил, то окружавшим показалось, будто с его плеч свалилась тяжкая ноша.

— Сейчас же пошлите гонцов к ярлу Сигурду и всем вождям, которых сегодня нет здесь с нами. Мы должны безотлагательно встретиться — я буду ждать их здесь — и выйти совместно против нашего общего врага.

Не прошло и пяти дней, как к Хокону слетелось множество кораблей, загруженных оружием и воинами. Поначалу это его удивило, хотя гонцы, которых он отправил на север, плыли на легких карфи и должны были для скорости грести попеременно, без остановок, держась подальше от берега, чтобы не наткнуться на скалы в темноте. Но лишь немногие прибывшие явились на длинных боевых драккарах. Тут были самые разнообразные суда, от кнарров до рыбачьих лодок. Эти медлительные суда не смогли бы добраться сюда вовремя, даже если бы их гребцы трудились, как упряжные волы, нет, очевидно, они вышли в путь еще до того, как получили его призыв.

Копья и шлемы сверкали ярче, чем солнечные блики на волнах. Хокон весь напрягся. Конечно, ярл Сигурд имел повсюду своих шпионов и разведчиков. Он знал о намерениях короля, догадывался, в какое время его следует ожидать, и, несомненно, заблаговременно разослал свои стрелы.

Хокон ощущал тревогу людей, выстроившихся у него за спиной. Железо звенело, слышался топот ног, негромкие разговоры. Неужели это было нападение?

Флот северян сгрудился, подходя к горлу фьорда. Один драккар вышел вперед и направился к берегу. Голова дракона была убрана, а мачта, напротив, поднята, и на ее верхушке висел белый щит. Хокона охватила радость, какой он давно уже не знал. Он, как мог, старался не показывать ее и неподвижно стоял, скрестив руки на груди, на причале перед своими дружинниками. Ветер развевал над головой короля его знамя.

Корабль пришвартовался к причалу. Спустили трап. На берег сошел ярл Сигурд и направился к королю.

— Приветствую тебя, мой господин, — сказал он ровным голосом. — Мы пришли сюда, чтобы оказать тебе помощь, буде ты пожелаешь принять ее.

— И тебя я приветствую, — ответил Хокон. — Что все это значит?

— Я думаю, что ты понимаешь, король. Это испытанные бойцы из Траандло, Северного Моерра и даже из самых дальних пределов Хологаланна, коих мы сумели оповестить. Каждый из них предпочел бы воевать на твоей стороне, а не против тебя. Но прежде следует установить мир между всеми нами. В ином случае… я надеюсь, что мне удастся заставить их вернуться домой, а не нападать на тебя.

Хокон кивнул.

— Я хотел бы этого.

Сигурд не отрывал взгляда от его лица.

— Король, здесь находятся Осбьёрн из Медальхуса, Тор из Грютинга и другие, поклявшиеся защищать своих богов всеми средствами, кои окажутся доступными для них. Здесь есть бонды, которым будет достаточно услышать, что ты, король, не желаешь лишить их богов исконного почета. Да, здесь есть и некоторые из тех, кто жгли церкви и убивали священников. Они просят положить конец тем страхам, которые довели их до этого. Я сказал им, что не знаю, как ты, король, пожелаешь воздать им.

Ответные слова Хокона прозвучали сильно и резко, как удары штормового прибоя:

— У меня было немало дней на то, чтобы решить, как поступить с ними. У них не должно возникнуть даже мысли о том, будто я иду на какие-нибудь уступки из слабости. Они должны сознаться в своих злодеяниях перед всеми людьми, чтобы те их слышали, и должны дать клятву следовать за мной искренне и повиноваться моим законам ныне и доколе каждый из нас будет жить на свете. Тогда я, со своей стороны, смогу даровать им мир и прощение. Каждый человек в Норвегии должен иметь право поклоняться тем богам, коих считает своими, поелику он не приносит в жертву людей и не поднимает руку против христиан, не причинивших ему вреда, или против их святынь.

— Король, — громко и медленно ответил Сигурд, — твое решение великодушно и щедро; ты даруешь нам то, на что смели надеяться лишь немногие из нас, и гораздо больше того, чего ожидало большинство. Я соглашаюсь с твоими предложениями с самой глубокой благодарностью и доподлинно знаю, что все те люди, кои пришли со мной — это твои люди, король, отныне и вовеки, — тоже согласятся с тобой и после того будут готовы с радостью отдать за тебя свои жизни. Никогда еще Норвегия не знала более счастливого дня, чем тот, когда мы выбрали Хокона, сына Харальда Прекрасноволосого, нашим королем. — Казалось, что у него вот-вот брызнут слезы из глаз. — Но, наверно, он был счастливым и для тебя, кого я нарек именем и кто нарек именем моего сына. Я почти готов благословить врага, который заставил нас вновь взяться за руки.

Они протянули друг другу обе руки, крепко пожали их и стояли так некоторое время. Собравшиеся на берегу видели их на фоне освещенной ярким солнцем воды. Ветер развевал знамя Хокона и трепал золотые локоны на его непокрытой голове.

Затем они опустили руки, а Сигурд рассмеялся негромким смехом, похожим на потрескивание дров в костре.

— Однако задача наша состоит в том, чтобы прогнать врагов и при этом убить столько, чтобы надолго насытить воронов. Если желаешь, король, мы поговорим об этом, ты и я, сразу же после того, как будут принесены и приняты присяги.

На это потребовалось некоторое время. Командам вновь прибывших кораблей нужно было сойти на берег, устроить лагерь, пожарить мясо, наесться и напиться; многим понадобилось возобновить дружбу с людьми Хокона, так что это заняло весь долгий летний день вплоть до сумерек. Все это время предводители, уединившись от всех, обменивались сведениями и мыслями. Король слишком поздно узнал о том, что Эйриксоны покинули Осло-фьорд и переправились в Агдир, на юго-западную оконечность Норвегии. Трюггви Олавсон заранее отступил перед их многократно превосходящими силами. Возможно, сейчас он мог бы попытаться оказать какое-то сопротивление в Викине, но иной помощи от него нельзя было ожидать.

Рано утром Сигурд освятил камень кровью черного петуха, которого привез с собой. Затем он положил на окровавленный камень тяжелое золотое наручье. Да, он был поистине прозорлив. На этом наручье вожди поклялись Ньёрдом, Фрейром и великим Тором в верности Хокону. Он, в свою очередь, поклялся собственной честью простить их вины. Вряд ли они могли просить от него чего-то большего, по крайней мере сейчас.

Король и ярл, оба проследили, чтобы на корабли было погружено достаточно продовольствия, воды, пива и других необходимых припасов. Флот вышел в плавание уже в полдень. Он двигался куда медленнее, чем накануне, почти все время на веслах, поскольку быстроходные корабли ни в коем случае не должны были отрываться от медлительных; каждую ночь корабли причаливали к берегу, чтобы воины могли как следует отдыхать перед предстоящей войной. Тем не менее флот уверенно двигался на юг мимо бесчисленных островов, прилегавших к высокому материковому берегу. Возле острова Стад навстречу попалась карфи с разведчиками, которые сообщили, что Эйриксоны прознали про выступление королевского флота и направились ему навстречу. Когда же они миновали Сторд, на омытых волнами камнях которого Хокон появился на свет, неподалеку от острова Кёрмт, два флота наконец встретились.