Симона Вилар - Ассасин

В какой-то миг Уильям пришел в себя и понял, что он уже не верхом на Незерби, а его несут: орденские собратья соорудили носилки из длинных копий и веток, связали их ремнями, а поверх натянули один из плащей тамплиеров. Движения не умаляли боль, но теперь хотя бы не нужно было тратить силы на то, чтобы удерживаться верхом. Уильям даже огляделся, поняв, что его спутников стало еще меньше. Только четверо и Мартин. Этого парня словно ничего не брало, шел себе впереди, указывая направление, пока Юг де Мортэн и один из сержантов несли маршала, а Ласло и ратник вели коней в поводу.

Венгр пояснил:

– Ассасины все же выследили нас, крадутся следом, но выбрали теперь иную тактику: разят нас стрелами поодиночке.

– Разумно. Они понимают, что нам не уйти, если мы не оторвемся от них.

– Ничего, Мартин нас выведет. Он уверяет, что после водопада ассасины потеряли наш след.

Уильям надолго задумался, а потом во время привала в укромном месте подозвал к себе Юга, и они о чем-то долго совещались. Мартин со стороны наблюдал за ними, а когда анжуец подошел к своему коню и стал поправлять упряжь, догадался, что приказал маршал. И он не ошибся, когда Юг де Мортэн подозвал его и подробно расспросил о дороге, по какой они могут скакать в сторону Триполи без остановок.

Позже Юг разговаривал с Ласло, сидя на покрытом лишайником камне.

Это тебе решать, Фаркаш, поедешь ты с нами или останешься с Шампером.

– Я не оставлю мессира Уильяма.

– Он очень плох, Ласло.

– Я понял. И поэтому передал тебе свой перстень маршала ордена Храма.

– Ласло, я буду носить его, пока мессир Уильям не вернется. Но он сказал, что, если этому не суждено случиться, я смогу выставить свою кандидатуру на капитуле братства, ссылаясь на его волю. Ты меня знаешь, Фаркаш, я не так давно в ордене и не рвусь к власти, но сейчас Уильям настаивает, чтобы я все же уехал, ибо от этого зависит, удастся ли нам спасти маркиза Конрада от подосланных к нему убийц Старца Горы. Поэтому я еду… Но буду молиться, чтобы вы с раненым Шампером все же уцелели. Он ведь не выдержит скачки, она его убьет, а маршал опасается, что мы можем не успеть спасти нового главу крестового похода. К тому же, если мы разделимся и я с сержантами поскачу во всю прыть, мы сможем отвлечь на себя преследователей-ассасинов. И все будет зависеть только от резвости наших лошадей.

Но в любом случае я должен ехать, Ласло.

– Я понял. Но вы будто извиняетесь, мессир Юг?

– Так и есть. Я бы ни за что не оставил тут де Шампера, но нам надо спешить. От этого многое зависит.

И это приказ маршала ордена.

– Понимаю. Поэтому и говорю – скачите! Отправляйтесь, когда начнет светать. А я и Мартин останемся подле Уильяма де Шампера.

Анжуец кусал губы, ему явно было не по себе.

– Ты и этот перебежчик ассасин… Ты доверяешь ему?

– Главное, что ему доверяет мессир. Да и сам Мартин согласился остаться со мной при маршале. Если мы осторожно будем везти Шампера, его рана начнет затягиваться – дай-то Бог! И, передвигаясь по заросшим лесом склонам, мы имеем больше шансов ускользнуть от ассасинов и их осведомителей на дорогах.

Едва забрезжил рассвет, Юг де Мортэн и двое из оставшихся от отряда сержантов ордена поскакали по тропе в сторону побережья. Хвойная подстилка глушила топот копыт, и вскоре только радостное щебетание встречавших новый день птиц оглашало округу.

Мартин и Ласло привязали носилки к оставленным им двум лошадям и осторожно двинулись вниз по склону.

Уильям шептал:

– Четыре креста… Один на груди, один – на броне, один – на щите и один – в сердце!

Сладко было повторять эти слова, столь дорогие для всякого рыцаря в ордене Храма! Уильяму казалось, что он в зале капитула, а вокруг – его собратья-тамплиеры, он видел их белые котты поверх кольчуг, видел алые кресты на них, слышал их многоголосый хор…

А потом он очнулся. Не было ни освещенного огнями зала, ни его орденского братства. Шампер лежал в какой-то убогой хижине, видел над собой закопченный потолок из обмазанных глиной переплетенных веток лозы.

– Где мы? – произнес Уильям.

Он не помнил, как тут оказался, но этой ночью поспал более спокойно и теперь удивленно озирался по сторонам. Он лежал на каком-то топчане, покрытом овечьими шкурами, а подле него находился Мартин и что-то толок пестом в глиняной ступке. На выходе, где было откинуто полотнище, сидела какая-то женщина и кормила грудью младенца. Почувствовав на себе взгляд тамплиера, она закрыла лицо паранджой, не прикрывая при этом груди, пышной и белой на фоне ее темного платья.

Крест честной, где это мы? – повторил свой вопрос маршал.

– Не стоит волноваться, мессир, – отставляя ступку и склоняясь к тамплиеру, ответил Мартин. – Мы в горном селении. Вам нужен отдых и покой, чтобы поправиться, а в дороге это почти невозможно.

– Но эти люди могут выдать нас ассасинам.

– Не выдадут, – невозмутимо заявил Мартин и принялся осторожно размачивать и отдирать повязки на ране Шампера. – Это селение находится в глухой долине, куда редко приезжают люди Синана. Тут недалеко дорога к границам Триполи, и местные жители порой торгуют с христианами, так что им не очень выгодно, чтобы об их делах знали люди Старца Горы. К тому же запрет на роскошь по повелению имама пусть и приветствуется его бедными крестьянами, но местную знать совсем не радует. И они не пошлют вестового к нему, чтобы их самих не потревожили. Другое дело, если те, кто шел по нашим следам, заметят, что мы разделились, и вызнают, куда мы направились… Поэтому рыцарь Ласло отправился разведать, что творится в округе. Он хорошо говорит по-арабски, знает здешние обычаи и легко сходится с жителями. А еще после того, как Ласло подарил местному старосте свой пояс с кинжалом, тот сам предложил нам погостить в его селении. Местные жители чтут законы гостеприимства, да и выгодно им принимать путников – и плата, и вести из мира.

– А почему пошел Ласло, а не ты, если ты хорошо знаешь эти места?

– Это было желание самого рыцаря. Он ловок, храбр и внимателен, все примечает и предупредит, если что-то его встревожит, а вот перевязкой лучше заняться мне.

Ваш храбрый венгр бледнеет при виде ран, у него начинают дрожать руки, и он поручил мне позаботиться о вас.

С этими словами Мартин снял повязку с лица храмовника, посмотрел, как затягиваются рубцы, и остался доволен. А вот рана в боку Шампера ему не очень понравилась. Он принюхался к ней – она пахла как-то не так, и Мартин долго провозился с ней, промывая водой, смешанной с уксусом, что вызывало гримасу боли на лице маршала.

И все же Шампер продолжал оставаться рыцарем своего ордена и, когда справился с очередным приступом боли, стал выяснять у бывшего ассасина его соображения насчет того, каковы надежды у Юга де Мортэна, сможет ли он благополучно выбраться из владений Синана. Мартин понимал, что надежды мало, но она есть. Поэтому так и сказал, что если храмовники минуют посты людей Синана, если будут быстро скакать и уйдут от преследования, то они уже должны быть в замке госпитальеров Маргат, охраняющем подступы в дикие горы Антиливана. Там им уже ничего не будет угрожать, и госпитальеры помогут храмовникам добраться в Тир и предупредить маркиза Конрада о готовящемся покушении.