Евгений Лундберг - Кремень и кость

— Вы ушли от нас. Вы построили себе сухие хижины. У вас много рыбы и болотной птицы. Живите тем, что у вас есть.

Ответ не был враждебен, но из-за него могла загореться вражда. Оттого, что переселенцы просили пищи, она показалась особенно ценной отчему племени.

Старики говорили еще не без ехидства и зависти:

— У нас есть вяленое мясо. У вас есть бобровый жир и крепительное бобровое семя. Отчего же вы хотите иметь сразу и мясо и жир?

Поселенцы бобрового озера ответили:

— Мы хотим, чтобы и у вас и у нас были вяленое мясо и жир.

Так и остались бобры без помощи.

Когда пришло время сбора семян в следующем году, женщины озерного поселения пошли под охраной мужчин на места, недалекие от древнего поселения. Они прошли не обычной дорогою, а в обход, к заливным лугам широкой котловины.

Вдали в голубой дымке виднелись бело-золотистые холмы и черные впадины пещеры. Озерные люди торопливо собирали зерно, они не были спокойны.

Колосья ячменя и щетинника были разбросаны по всей земле, и не было обычая, запрещавшего их сбор где бы то ни было. Однако то зерно, которое они собирали здесь, могло попасть в пещеру старого племени. И эта мысль мешала обычной беззаботности.

Тревога продолжалась недолго. Человек тех времен был непоследователен и не любил тревоги.

Сбор продолжался, ритмически подымались руки, головы склонялись к земле.

— Это земля, — вдруг сказала одна из женщин, и все поняли, что это значило. А значило это:

— Люди пещеры отняли зерно у земли. Теперь отнимаем зерно у земли мы. И кто нам помешает? Люди и земля, земля и люди… кто помешает?

Работа шла все живее. Женщины и подростки перекликались на разные голоса:

— Колос.

— Колос!

Одна из них с притворным, а может быть и подлинным сожалением напевно сообщила остальным:

— Стебель сломался. Другая посочувствовала:

— Упал колос. И дальше раздалось:

— Зерно просыпалось!

Девушка-подросток, роясь в земле, чтобы захватить ушедшую в глубокое гнездо мышь, ответила за всех, еще больше усиливая выражение скорби в голосе:

— Мыши съедят зерно.

— Мыши съедят зерно, — напевала тем же голосом обронившая сломанный стебель.

Молодежь сердито закричала на мышей, которых не было и в помине, кроме одной.

— Мы прогоним мышей камнями.

Запевшая первой женщина успокоилась, убедившись в том, что ее поддержат все одноплеменники. Она сказала, теряя ритм, петому что ей уже не о чем было петь:

— Мы прогоним мышей камнями. Все зерно останется нам. Мы отберем зерно, которое мыши запрятали в норы.

В разгар сбора в дальнем конце луга почуялось необычное движение. Двое подростков бежали туда, где собралось больше всего сборщиц.

— Большой бык лежит на земле. Кто-то его убил и унес часть добычи! — кричали они на бегу. — Очень маленькую часть.

Бережно ссыпали в кожаные мешки и лукошки неполные горсти семян и не спеша потянулись к находке. Молодые охотники делили тушу. В стороне, на мшистом, ушедшем в землю камне, дробили череп, чтобы извлечь мозг. Была радость находки, забыта была пещера и строгие старики ставшего чужим медвежьего племени.

Когда мясо было поделено и начисто обсосаны кости, потянуло на землю, ко сну. Дети жались к женщинам, близился вечер, провести его предстояло далеко от очагов и крова.

— Быка убил охотник из медвежьей пещеры, — снова полуутвердительно, полувопросительно сказал один из молодых охотников.

— Наши женщины съели быка, а не женщины медвежьей пещеры, — развил его мысль товарищ по находке.

( примечание к рис.)

Поднялось смятенье. Хотя не было никаких признаков опасности, женщины торопливо подобрали мешки и плетенки.

— А утренний сбор? Вернемся домой с пустыми мешками.

Овладел страх, как раньше овладела радость. Нестройно бросились сборщицы в обратный путь. Всю ночь бежали без отдыха. Расположились на ночлег только к концу следующего дня. Быстроногие после короткого отдыха оставили женщин и детей и поспешили к озеру — донести о случившемся.

Когда женщины проходили последнюю треть пути, им навстречу бежали от озера те же вестники с решением племени:

— Не возвращаться с пустыми мешками в поселение. Не итти назад к местам, ставшим опасными. Не щадя сил, итти на полдень, где есть плодородные долины. Оставаться там, пока не соберут всего, что родилось.

Все поняли мудрость решения. Надо было сделать так, чтобы и сбор семян не нарушался и чтобы женщины были подальше от древней пещеры.

Племя медвежьей пещеры не замедлило прислать своих послов. Их было восемь. Два старца и шесть зрелых охотников. Им был оказан дружеский прием. Они не отвергли угощения, но не скрывали и того, что жители пещерного становища охвачены негодованием.

— Племя наше ослабело от голода, — говорили послы. — Пока охотники ходили за жердями, чтобы отнести добычу в пещеру, ваши женщины съели ее…

Старцы бобрового озера настаивали на том, что их женщины, проходя мимо пещерного становища к дальней равнине, на которой пребывают и сейчас, нашли обглоданный шакалами костяк, разогнали шакалов и полакомились костным мозгом. Они не могли угадать, что охотники так скоро возвратятся и что им так нужны голые кости.

( примечание к рис.)

Послы пещерного становища говорили о случившемся так, как будто женщины съели и унесли добычу целого года и опустошили всю округу. Их речи были преувеличенно печальны, и наивному слушателю могло показаться, что женщины и дети древнего становища лежат при последнем издыхании.

Старцы бобрового озера вежливо указали на многочисленность и богатство пещерного племени.

Послы, проявляя глубочайшее отчаяние, возразили, что они не уверены в том, что, возвратившись домой, найдут хотя бы одного человека в живых.

Старцы бобрового озера любезно предложили пришедшим — хотя их бодрый вид вовсе не указывал на какие-нибудь лишения — подкрепиться сушеною рыбой и корешками. Они полагали, что это обильное угощение даст право людям их племени, будучи в странствиях, делить с шакалами скромную добычу, которую мужественные и сильные охотники пещерного племени за ненадобностью бросают в лесу.

Послы внушительно заявили, не отказываясь от подкрепляющей пищи, что голодные люди иногда принимают только что убитого матерого зубра за обглоданный шакалами костяк.

Беседа старцев и послов продолжалась в течение ряда дней. Женщины все это время оставались в отдаленной равнине. В смысле количества поглощаемой пищи послы были, видимо, избранными людьми пещерного племени. Облегчив значительно годовые запасы крохотного озерного народца, послы ушли восвояси, посоветоваться со старейшинами, и обещали принести в недалеком будущем окончательное и доброжелательное решение.