Томас Майн Рид - Белый вождь

Мальтус Квестелл Холиоук , автор статьи «Капитан Майн Рид: солдат и романист» (1891)

[Майн Рид] с одинаковой легкостью в бою и в литературе достиг международной репутации блестящего романиста и доблестного солдата, ему принадлежит двойная заслуга сделать себя <���…> «славным своим пером и знаменитым своим мечом».

Дэвид Ливингстон (1813–1873), шотландский миссионер, выдающийся исследователь Африки

Читатели романов Майн Рида – это как раз те, из кого получаются путешественники.

«Ранчо» Майн Рида

По книге Э. Рид и Ч. Коу «Жизнь и приключения капитана Майн Рида»

В 1866 году на своей земле Майн Рид завершил строительство дома, по стилю напоминавшего мексиканскую хасьенду . Этот дом, так контрастировавший с окружающими жилищами, он назвал «Ранчо» – так же назывался и его предыдущий дом. Он говорил, что местные жители не смогут произносить настоящее название – хасьенда .

<���…>

Майн Рид сам делал для себя кирпич, нанимая для этого рабочих. Он также сам был архитектором своего дома. Во время строительства «Ранчо» он ежедневно вставал в шесть, чтобы присмотреть за работами; и горе тому рабочему, кто небрежно относился к своим обязанностям. Голос писателя разносился далеко; можно было подумать, что он снова штурмует Чапультепек [1]или что отряд вставших на тропу войны индейцев напал на мирную деревню! Без преувеличений можно сказать, что в такие минуты его трубный голос можно было слышать за милю.

Чарлз Олливант о своих первых впечатлениях о доме

Дом, видимый с удаления, представлял собой необыкновенно живописное зрелище, не похожее на то, что можно увидеть в Англии. Как и сторожки, он был серо-белым, покрытым цементом, и представлял собой двухэтажный квадрат. Крыша плоская и со всех сторон окружена балюстрадой, изготовленной из цемента по чертежу самого Майн Рида. В центре небольшой купол с дверцей; через него по спиральной лестнице можно было подняться из дома на крышу. С двух концов крыши невысокие башенки, тоже окруженные балюстрадами, но меньшего размера, чем та, что окружала всю крышу дома. В сущности башенки представляли собой дом в миниатюре.

Бросалось в глаза отсутствие уродливых наростов – каминных труб. Майн Рид рассказывал мне, что когда дом строился, соседи шутливо говорили, что хозяин собирается сам поглощать дым своих печей. Загадка разрешилась только после окончания строительства; по поднимавшемуся дыму заключили, для чего предназначались эти красивые башенки: они и служили каминными трубами…

Особенности и чудачества

По книге Э. Рид и Ч. Коу «Жизнь и приключения капитана Майн Рида»

Майн Рид с молодости проявлял воинственность и боевой дух; в сущности это был прирожденный солдат. Еще совсем маленьким мальчиком, к отчаянию матери, он босиком, с непокрытой головой бегал за отрядами, идущими под барабан и дудку. Когда однажды по такому случаю мать разбранила его, сказав: «Что подумают люди, когда увидят, что сын мистера Рида так себя ведет?», мальчик ответил: «Мне все равно, что обо мне подумают; я бы предпочел быть не мистером Ридом, а мистером Драмом» (англ. drum – барабан).

Майн Рид не умел рисовать, но у него была привычка делать в рукописях странные наброски, которые должны были представлять описываемые предметы. Впрочем, никому, кроме него самого, эти рисунки ничего не говорили.

Писал он не совсем обычно. Редко сидел за столом, но полулежал на диване в халате и шлепанцах, с переносной доской для письма, укрыв мехом колени – даже в самую жару, зажав в зубах сигару, которая постоянно гасла и тут же раскуривалась снова; при этом пол вокруг был забросан обгоревшими спичками. Позже халат сменил просторный норфолькский свитер, связанный из шерсти принадлежавших писателю овец; а писал он, сидя в кресле у окна, с импровизированным письменным столом на коленях; на этом «столе» даже ночью стояла пара свечей и лежала обязательная сигара со спичками.

У него была привычка читать в постели; так при свете стоявшей на подушке свечи он читал газеты и рукописи. Несколько десятков раз утром обнаруживали сгоревшие дотла бумаги и черный пепел вокруг, но ни сам Майн Рид, ни постельное белье не были обожжены. Неудивительно, что друзья считали его жизнь заколдованной!

Капитан обладал слабостью к украшениям, так что его даже можно было обвинить в щегольстве. Он часто говорил: «Мое тщеславие никогда не умрет», и действительно сохранил это качество до самого конца.

Иногда деревенские соседи бывали поражены внешностью писателя, когда он появлялся на своих землях в великолепном костюме из алого бархата с соответствующей шляпой; в другом случае он прогуливался по Джеррарз Кроссу в костюме с Бонд-стрит по самой последней моде, или натягивал норфолькский свитер, или надевал на голову мексиканское сомбреро. Его можно было увидеть скачущим на черной лошади, с военным седлом и с тигровой шкурой, наброшенной на круп. Эксцентричные поступки капитана Майн Рида служили постоянной темой разговоров соседей.

Майн Рид написал интересную и широко цитируемую статью <���…>, посвященную лучшим цветам для летней и зимней одежды. В противоположность существующему мнению, он утверждал, что для лета самый прохладный цвет черный, а для зимы самый теплый – белый. Он заявил, что «всеобщее мнение – одна из тех ошибок прошлого, которые до сих пор избегают научного анализа». На эту тему впоследствии был написан еще ряд статей, вызвавших многочисленные ответные высказывания.

Майн Рид первым публично бросил вызов старой теории, объявляя ее ошибочной. Это он сделал десять лет назад в статье в своем журнале «Вперед». Некоторые соглашались с автором статьи, другие возражали. С тех пор ученые в целом признали справедливость его утверждений.

По книге С. Р. Батлера «Вдаль по волнам»

В 1839 г. Майн Рид отправился из родной Ирландии в Северную Америку

Перед отъездом родственники Рида снабдили его скромным запасом одежды, не слишком тяжелым кошельком и запасом еды, достаточным для путешествия, которое будет зависеть от погодных условий. Он также получил рекомендательные письма, написанные друзьями его отца, к влиятельным гражданам «Города-полумесяца» (Новый Орлеан). Когда во время путешествия, которое длилось почти месяц, он узнал, что на борту судна есть несколько молодых людей из той же местности с такими же письмами из того же источника, разочарованный юноша вышел из себя. «Не нуждаясь в услугах, сделанных без разбора», он пошел на корму судна, где разорвал оскорбительные листы бумаги на клочки и бросил их за борт, с горечью наблюдая, как они кружились на ветру и опускались на воду <���…>. После этого он присоединился к другим пассажирам «с удовлетворенной улыбкой на лице».