Томас Майн Рид - Белый вождь

«Nashville American» (о Майн Риде в то время, когда он жил в городе Нэшвилл, штат Теннесси, в 1840 г., где работал учителем, а позже открыл собственную школу)

Не старше двадцати пяти лет, отличного телосложения, пяти футов десяти дюймов ростом; с лицом классических очертаний, не полным, но запоминающимся; такое лицо производило впечатление на всех, кто его знал. В разговорах он всегда был интересным собеседником и отличался приятными манерами. Очень любил поэзию и часто, отдыхая на берегах ручья Ричленд или засидевшись допоздна в дружеском кругу, читал спутникам наизусть любимых поэтов.

Во время своего руководства школой он пользовался большой популярностью. Очень любил ездить верхом и владел отличной лошадью, на которой ездил очень смело. Безрассудность его характера показывает такой случай. Рассказывают, его с трудом отговорили от спуска в неисследованные пещеры на реке Харпет, в двенадцати милях от города; его удержало только то, что никто из спутников не согласился разделить с ним опасности. Он любил свое окружение и местных жителей. И эта любовь была взаимной, и до сегодняшнего дня о нем сохраняются самые добрые воспоминания.

«Inter Ocean» (Чикаго, штат Иллинойс; через несколько дней после смерти Майн Рида)

Его книги будут радовать мальчиков, девочек и заинтересованных родителей, пока рассказам о приключениях и путешествиях, о романтике и героизме, о правде и преданности будет позволено занимать почетное место в домашних библиотеках… Все мальчики и девочки, читавшие Майн Рида, получили нечто, достойное сохранения на протяжении всей жизни; и никогда со страниц его книг не усваивались вредные познания.

«New York Herald» (о смерти писателя)

Весьма примечательны глубокие и обширные познания натуральной истории, которые проявляются во всех его книгах… Можно без всякого опасения предсказать, что его произведения пятьдесят лет спустя будут так же популярны, как в наши дни.

«Times» (Лондон, 24 октября 1883 г.)

Одних названий этих книг достаточно, чтобы взбудоражить кровь. «Охотники за скальпами», «Всадник без головы», «Белый вождь» – какую перспективу приключений, тайн и дикого героизма они открывают перед нами! В этих книгах есть такое восхитительное пренебрежение к ограничениям времени и пространства, такое презрение к обычному земному правдоподобию, такое безошибочное чутье великолепно абсурдного…

«Spectator» (британский журнал, 27 октября 1883 г.)

Майн Рид обладал одной очень редкой и достойной внимания литературной способностью. Он умел создать атмосферу так, как это делали очень немногие, но величайшие рассказчики. Персонажи могли быть жалкими, рассказ – путаницей кошмаров, а сюжет совершенно невнятным, но читатель все время <���…> осознавал пребывание под новым небом, жизнь среди странной архитектуры, присутствие темнокожих туземцев <���…>. Капитан Майн Рид <���…> мог, когда писал, перенестись в страну, которую он любил, собственно, увидеть ее и ее народ с помощью своей памяти. <���…> Результатом является совершенная иллюзия <���…>, и хотя мы удивляемся, почему люди действуют таким глупым образом, мы никогда не устаем, как чужестранцы, наблюдать непривычный и волнующий пейзаж.

«New York Times» (письмо читателя Джона Норкросса, опубликованное 11 ноября 1905 г.)

«Белый вождь» – это жуткая история об испанской жадности, жестокости и плохом руководстве, которые привели к гибели селения на территории, где сейчас находится Нью-Мексико, но которая тогда составляла часть испанской провинции Техас. За ужасной историей, несомненно, стоит прочная фактическая основа, ведь такие разрушенные города, оставленные их бывшими жителями, были открыты, и живое воображение могло легко развить хороший рассказ, если только место и действие были достаточно удалены от времени телеграфов и развитых дорог. В рассказах капитана Рида больше фактов, чем представляют его читатели.

Чеслав Милош (1911–2004), польский поэт, переводчик, эссеист

Майн Рид, пожалуй, нигде так не распалял воображение юных читателей, как в России, и нигде больше поколения ребят не хранили такой верности любимому писателю школьных лет, став взрослыми. Сегодня Майн Рид принадлежит к довольно редкой разновидности писателей, слава которых, бесследно померкнув там, где их могут читать в оригинале, так или иначе держится только благодаря переводам.

Мне было лет десять, когда я наткнулся на сундучок отцовских сокровищ, собранных им в гимназические годы. Он был набит томиками Майн Рида в русских переводах. Сражаясь с алфавитом, я читал подписи под картинками, это была моя первая русскоязычная книга. Но в России дело вовсе не ограничилось бесчисленными дореволюционными изданиями. Американские знакомые рассказывали мне, с каким замешательством они в недавнем московском разговоре – речь зашла о переводах с английского – узнали о невероятных тиражах книг Майн Рида. Они этого имени даже не слышали. Трудно их за это упрекать: в англосаксонских странах литература для юношества настолько богата, что Майн Рид, конечно же, оказался заслонен потомками, основательно забыт, и теперь, пожалуй, лишь самые солидные энциклопедии посвящают ему несколько убористых строк.

Я рискнул заговорить о Майн Риде по особой причине. Он околдовывал не только русских, но и польских читателей, и я помню себя, бредущего из библиотеки вверх по виленской улице Мала Погулянка с книгой Рида под мышкой: рукав перехваченного ремнем кожушка, серый зимний день, по середине улицы, лежа на животе и правя ногой, как рулем, несутся вниз на санках ребята. Такие подробности обычно западают в память, если минуты, когда ими живешь, окрашены сильным чувством. От груза под мышкой сладко замирало сердце: это был заветный клад.

Думаю, Майн Рид привил новый – я бы сказал, более пристальный – взгляд на природу. Для его юных почитателей природа переставала служить собранием антропоморфных картин или предлогом для неопределенно-пантеистических откровений. Его мания сопровождать каждое название животного или растения их латинским именем в скобках, забота о скрупулезном описании климата и обстановки, среди которых протекает действие, разительно отличались от расхожих образцов и учили вниманию.

Окончив политехнический институт – это было перед самой мировой войной, – мой отец отправился на Енисей и проделал там немалый путь от Саян до Ледовитого океана. Секрет того путешествия мне приоткрыло содержимое его сундучка школьных лет. <���…> Майн Рид стал проводником экспедиций в экзотическую азиатскую Россию.