Томас Майн Рид - Белый вождь

Весьма естественно, что от сестры охотника на бизонов перешли к другим красавицам Сан-Ильдефонсо, потом стали разбирать по косточкам женщин вообще. Вино развязало все языки, и, возвратясь к точке отправления, разговор дошел до крайней распущенности.

Наступила ночь, и гости распрощались со своими радушными хозяевами. Многие были так пьяны, что их необходимо было отвести домой. Солдат сопровождал патера и двух миссионеров, из которых каждый был boracho – мексиканское слово, выражающее крайнюю степень опьянения.

Но это случалось с ними не в первый раз.

Оставшись один со своим приятелем, Робладо, комендант продолжал беседу за стаканом вина и за сигарой.

– Вы в самом деле думаете, капитан, что прелестная Каталина отвечает взаимностью этому гверо? Я того же мнения, иначе он не смел бы показывать такую дерзость.

– Вчера вечером он с ней тайно встречался. Подходя к дому Крусес, я увидел человека, который стоял у окна, опершись о решетку, и, по-видимому, беседовал с кем-то, находившимся в комнате. Я подумал, что это кто-нибудь из знакомых дона Амбросио, и пошел дальше. Но незнакомец, закутанный в плащ, удалился, вспрыгнул на лошадь и ускакал. Лица его видно не было. Но представьте мое удивление, когда я узнал вороного мустанга, на котором охотник на бизонов выезжал на состязание!

– Что же вы сделали?

– Всадник исчез весьма скоро, так что догнать его было невозможно. Я вошел в дом и стал расспрашивать слуг, кто из хозяев дома. Они мне сказали, что хозяин уехал на рудник, а сеньорита ушла к себе и вечером никого не принимает.

– Должно быть, это вас очень огорчило.

– Я был просто взбешен, вышел из себя и не помню, что там говорил!.. Верится с трудом, но клянусь честью благородного офицера, что этот негодяй втихомолку свел знакомство с Каталиной.

– Невероятно! Однако что же вы собираетесь делать, Робладо?

– Я уже принял меры, позаботился о сеньорите. Я предупредил дона Амбросио, который обещал мне впредь строже присматривать за ней. Вы знаете мою тайну, полковник! Мне необходимо жениться на богатой наследнице: ее рудник – моя единственная надежда, но не странно ли, что на моем пути встает такой соперник, из такого сословия? О! Это уморительно! Какой-то охотник на бизонов!

И Робладо изобразил улыбку, выглядевшую довольно неестественно.

– Знаете ли, – продолжал он, пораженный вдруг внезапной мыслью, – что отец Хоакин не любит гверосов? Вы слышали, что он говорил сегодня, ничуть не скрывая своей антипатии. Если только церковь будет согласна вмешаться в это дело, мы можем избавиться от Карлоса без труда и без скандала. Ничего нет легче патерам изгнать его из Сан-Ильдефонсо, если только у них есть доказательство, что он еретик. Не правда ли?

– Без сомнения, – холодно ответил Вискарра. – Но если выгонять его, любезный мой Робладо, то вместе с ним придется изгнать и еще кое-кого. То есть вместе с шипами вырвут и розу. Вы меня понимаете?

– Как нельзя лучше.

– А этого я не желал бы, по крайней мере, в настоящее время. Впоследствии я, может быть, первый потребую выкорчевать розу, шипы и розовый куст.

– Кстати, полковник! Как идут у вас дела с Розитой? Вы были у нее?

– Нет еще, друг мой! Некогда было. Она живет довольно далеко, не забудьте, да и я откладываю свое посещение до тех пор, пока ее брат куда-нибудь отправится. Его присутствие несколько мешает мне.

– Значит, он куда-то отправляется?

– Скоро уезжает в прерию, где пробудет несколько месяцев, охотясь за бизонами и надувая индейцев.

– Право, этот отъезд как нельзя более кстати.

– Теперь, друг мой, вы понимаете, что бесполезно спешить, прибегать к насилию. Терпение! У нас будет достаточно времени для успешного завершения своих дел. Прежде нежели охотник за бизонами возвратится из своего похода, мы уже со всем покончим. Вы станете владельцем великолепных, богатых рудников, а я…

В это время в дверь постучали, и они услышали голос, просивший позволения войти к коменданту.

Вискарра узнал сержанта Гомеса.

– Войди! – крикнул он.

В комнату вошел унтер-офицер с грубым, жестоким лицом. По его костюму видно было, что он едва лишь успел соскочить с коня после долгого путешествия.

– Ну что, сержант? – спросил Вискарра, когда тот подошел поближе. – При капитане Робладо можешь говорить не стесняясь.

– Дом гверосов внизу, в том конце долины, милях в десяти отсюда, полковник. Он дальше всех от Сан-Ильдефонсо. Семейство состоит из трех особ – из матери, дочери и сына, которых вы видели на празднестве. У них в услужении три или четыре тагноса. У охотника есть повозки, мулы и быки, которых он использует в своих экспедициях. Он скоро отправляется в степь, собирается на охоту и, по-видимому, надолго, потому что намерен переехать Льяно Эстакадо.

– Льяно Эстакадо?

– Так мне говорили.

– А нет ли еще каких-нибудь сведений?

– Никаких, полковник, исключая только одного, что, по-моему, у молодой девушки есть парень – тот самый молодой человек, который держал с вами пари на празднике и которому вы проиграли.

– Черт возьми! – воскликнул Вискарра, мгновенно нахмурившись. – Я уже подозревал это. Где он живет?

– Недалеко от гверосов. У него свое ранчо, он, говорят, имеет порядочное состояние, по крайней мере, для скотоводов.

– Сержант! Можешь выпить стакан каталонской водки.

Служака протянул руку, взял бутылку, налил до краев стакан и залпом выпил его, поклонившись офицерам.

– Ступай отдыхать, Гомес!

Сержант отдал честь и удалился.

– Итак, друг, мы оба знаем теперь, что нам делать, – сказал комендант. – И вы видите, что обстоятельства вам благоприятствуют.

– Так же, как и вам, – ответил Робладо.

– К несчастью, не совсем.

– Отчего же?

– Меня беспокоит этот скотовод; он богат и строптив да и, пожалуй, довольно храбрый. Это может помешать моим намерениям. Нельзя же человеку моего звания выходить с ним на дуэль, но он опаснее охотника на бизонов, потому что коренной житель и пользуется симпатией населения. Впрочем, к чему беспокоиться о препятствиях? Разве я когда-нибудь терпел неудачу в своих предприятиях? Доброй ночи, капитан!

– Виепо noches (доброй ночи), – ответил Робладо, и оба, одновременно встав из-за стола, разошлись на отдых.

Ранчо и поместья лежат вниз вдоль реки на десять миль от Сан-Ильдефонсо. Ближе к городу жилища более многочисленны, но чем дальше, тем их становится меньше, они попадаются реже, и обитатели их всё беднее. Опасаясь воинственных индейцев, люди побогаче не решались селиться вдали от крепости и предоставляли возможность строиться у самой границы беднякам. Много лет, однако же, спокойствие колонии не нарушалось, и многие мелкие фермеры и скотоводы значительно удалились от города.