Томас Майн Рид - Белый вождь

Выполнив поручение, капитан поскакал обратно в крепость, а мулат и самбо, в надежде на богатую поживу, решились немедленно отправиться на охоту.

Через полчаса мулат – его звали Мануэль и самбо – по имени Пепе были уже готовы. Сборы их требовали не более пятнадцати минут, но они пообедали и курили сигары до тех пор, пока их лошади не подкрепились несколькими зелеными корнями маиса. Накормив лошадей, они тотчас же пустились в дорогу. Мануэль вооружился популярным у американцев длинноствольным карабином и американским ножом с тяжелым обоюдоострым клинком, который так страшен в рукопашной схватке. Он привез с собой из долины Мисиссипи свое оружие, которым и научился владеть там, на родине.

У самбо Пепе наискось поперек седла было привязано на ремне испанское охотничье ружье; сбоку у него висел длинный тяжелый нож, а за спиной – лук и колчан со стрелами. Для охоты на бизонов и в тех случаях, где звук огнестрельного оружия может повредить делу, охотники предпочитали лук. Стрела быстра так же, как и пуля, но если не попала в цель, то из-за отсутствия шума жертва и не узнает о присутствии неприятеля. Это обычно нужно, когда надо добить дичь или нанести удар, не поднимая шума.

У охотников, кроме того, были пистолеты за поясом и длинные лассо, намотанные на луку седла. Съестные припасы – связки вяленого мяса и холодные маисовые лепешки, завернутые в оленью кожу, были помещены на крупе лошадей. Тыквенные бутылки с водой, пороховницы и сумки дополняли их снаряжение; а сзади бежали туземный волкодав и испанская ищейка, вид которых был так же дик и свиреп, как и у их хозяев.

– По какой же мы дороге поедем, Мануэль? – спросил самбо. – Нужно ли спускаться к Пекосу?

– Нет, Пепе, вскарабкаемся прежде наверх и потом поедем в обход: если нас увидят в низовьях долины, тотчас догадаются о цели нашего путешествия, кто-нибудь сболтнет, и мы можем потерпеть неудачу, пропали тогда наши денежки. Отправимся обычной своей дорогой и потом спустимся к Пекосу; конечно, это дольше, но зато вернее.

– Черт побери! – воскликнул Пепе. – Это адский подъем! Бедная моя лошадь до такой степени утомилась, гоняясь за бизоном, что едва передвигает ноги.

Проехав вдоль утесов через заросли кустарников, они добрались до ущелья, спускавшегося в долину, между двумя стенами. Это был затруднительный, крутой подъем, почти вертикальный, недоступный другим лошадям, кроме мустангов; но эти животные, выросшие в горах, карабкаются по утесам словно кошки. Сойдя с седел и ведя лошадей на поводу, охотники взобрались на вершину, куда с трудом добирались даже собаки. Здесь немного отдохнули, направились к северу и быстро выехали на равнину.

– Теперь, Пепе, – ворчал мулат, – возможно, мы встретим пастухов, которые выехали на охоту за антилопами? Понимаешь?

– Да, Мануэль, понимаю.

Это были единственные фразы, которыми они обменялись в продолжение многих миль. Мулат ехал впереди, самбо следовал за ним, а в арьергарде бежали собаки, тоже друг за дружкой – волкодав за ищейкой.

Миль через десять высохшее русло реки преградило им дорогу – это было то самое русло, по которому ехали дон Хуан и Карлос во время бегства после происшествия в крепости. Охотники также достигли по нему берега Пекоса и въехали в небольшую рощу. Привязав лошадей к деревьям, они расположились на траве для отдыха. Животные, утомленные прежним долгим путешествием и пробежав еще миль тридцать, по-видимому, не слишком устали и не выглядели измученными. Несмотря на кажущуюся худобу, они обладали силой и выносливостью, характерными для их породы, и могли бы пройти еще сто миль в случае надобности. Хозяева их прекрасно это знали, иначе не решились бы предпринять охоту на человека, не будучи так уверены в успехе.

– Знаешь ли ты, – сказал мулат, глядя на мустангов, – что эти животные перегонят вороную лошадь?

– Э! – ответил самбо.

– Положим, они клячи, но их двое, и вороная устанет гораздо быстрее.

– Э, я уверен в этом.

– Наконец, дружище Пепе, нам не стоит испытывать судьбу. Надо организовать это как-то полегче. Попробуем, Пепе?

– Надеюсь, Мануэль!

– Охотник на бизонов наверняка в пещере: это единственное место, где он может скрываться и где солдаты никогда его не поймают, потому что они способны только прогуливаться по городу. Туда им ни за что не взобраться. Несмотря на множество шпионов, Карлос выезжает и приезжает как ни в чем не бывало. Вероятно, и следы его направлены к пещере, где он, без сомнения, скрывается вместе со своим конем. Но в какое время он бывает там? Вот что нам неизвестно.

– Это правда. Если бы мы знали, когда он выходит и когда приходит!

– Мы можем без малейшего затруднения это узнать. Устроим ему засаду.

– Должно быть, он днем сидит в пещере.

– И я тоже так думаю, Пепе. Ясно, что он выходит по ночам и является, конечно, не к себе домой, а где-нибудь в окрестностях встречается с Антонио. Белоголовый не так прост, чтобы назначить ему свидание в пещере! Он сам выходит к нему.

– А если бы нам выследить Антонио?

– Из этого мало проку, Пепе, потому что нам бы пришлось драться с двумя. Да и метис мой приятель, которому я не желал бы зла. И не надо его убивать. Люди тоже зла на него не держат. Пусть сами его убивают. Займемся одним лишь Карлосом и будем иметь в виду, что выгоднее захватить его живьем, нежели убить: комендант и капитан желают доставить себе удовольствие присутствовать при его казни. Кроме того, зачем выслеживать Антонио, если мы знаем, где он сам. Вот если бы не знали, тогда другое дело.

– Я что-то не припомню хорошенько этой пещеры, Мануэль: можно ли к ней подойти среди белого дня?

– Не ближе как на милю, разумеется, если он спит. Но в какое время он может спать? Вот что ты скажи мне, Пепе.

– Ну, а если он не спит?

– Тогда, увидев, как мы войдем в ущелье, он может вскочить в седло, выехать на равнину, и мы дня три будем гоняться за ним и искать, если еще и отыщем.

– Так вот же что я придумал, Мануэль: воспользовавшись ночью, приблизимся к ущелью и устроим засаду, а когда покажется Карлос, пошлем ему пулю в лоб.

– Эх ты, Пепе, к чему же нам терять половину награды, убивая неприятеля, или рисковать потерей всего, если как-нибудь промахнемся в темноте! Постараемся взять живьем и только живьем!

– Если так, – ответил самбо, – то мне пришла в голову другая мысль: дадим возможность Карлосу свободно выйти из ущелья, а когда он отъедет подальше, проберемся прямо в пещеру и подождем его возвращения. Что ты скажешь на это, Мануэль?

– Умно придумано. Действительно, самое лучшее средство поймать его – это пробраться в пещеру, воспользовавшись его отсутствием. Солнце заходит, и нам пора отправляться. Пора! Поехали!