Георг Борн - Бледная графиня

Вечером Митнахт оставил гостиницу и поехал со своими вещами на виллу испанки.

Бэла была очень удивлена, увидев его. Он уже успел упасть в ее глазах, с тех пор как она поняла, что его финансовое положение пошатнулось. Бывшая танцовщица награждала своим расположением только тех, кто мог щедро платить ей за это. И моментально охладевала к недавним своим поклонникам и покровителям, если видела, что карман их опустел.

– А, господин Арно, – сказала она, улыбаясь. Но в улыбке этой совсем не чувствовалось прежнего очарования. – Вы еще здесь? А мне говорили, что вы исчезли вместе с вашим приятелем Мак Алланом… сделались невидимым… ха-ха-ха!..

– Мне действительно надо на время сделаться невидимым, поэтому я хотел бы остановиться пока у вас, Бэла.

– У меня? Что вы такое говорите, фон Арно?..

– Я полагаю, что имею на это право, – мрачно и решительно перебил ее Митнахт. – И не жеманничайте некстати, моя милая. Мы отлично знаем друг друга. Вы возьмете меня к себе, пока я не найду себе другого укромного местечка.

– А что если я скажу вам: нет?

– Тогда я отвечу: будет так, как я хочу! В общем, я остаюсь. И, потом, отказывая мне, вы не получите никакой выгоды, – спокойно отвечал Митнахт. – Хотя в настоящее время я и нахожусь в стесненных обстоятельствах, но скоро получу большую сумму, из которой и вам, конечно, кое-что перепадет.

– Вы ожидаете таких больших денег и тем не менее скрываетесь? – насмешливо сказала Бэла.

– Вы думаете, что я скрываюсь от кредиторов? Какие глупости! Просто я покончил вчера с одним старым приятелем. Мы встретились прошлой ночью, и мне пришлось отправить его на тот свет.

– Я бы желала, чтобы этим приятелем оказался негодяй Мак Аллан! – гневно воскликнула Бэла. – Знаете ли вы, что это он украл мои драгоценности?

– Я думал, что вы их уже вернули.

– Отчасти только. Ему все-таки удалось оставить часть при себе и убежать с похищенным. Но горе ему, если он еще раз попадется на моем пути!

– Мне нечего с ним делить, я только дал ему поручение.

– Поручение?! – изумилась испанка. – Вы дали этому разбойнику поручение? Если оно касается денег, тогда вам их не видать, как своих ушей.

– Оставьте Мак Аллана в покое, речь сейчас совсем не о нем. Я, я должен остаться у вас на время!

– А моя прислуга? Какой скандал!..

– Полноте, моя милая, не ломайте комедию. Вы должны принять и скрыть меня. И еще я хочу вернуть проигранные в вашем салоне деньги.

– О! Это еще интересней! – театрально воздела руки Бэла. – Богач фон Арно, миллионер Курт решил стать игроком-профессионалом и заработать на этом деньги, как обыкновенный авантюрист.

– Не совсем так… – поправил молодую женщину Митнахт. – Вы ошибаетесь. Я не хочу чужих денег, я хочу вернуть свои.

– Ну, хорошо, – сказала испанка, – попытайте счастья. Что касается квартиры, то подыскивайте себе что-то другое, пока… я позволю остаться вам у меня.

Она подошла к столу и позвонила в колокольчик. Вошла горничная.

– Приготовьте этому господину комнату для приезжих и проводите его, – распорядилась Бэла.

Митнахт шел за горничной с оскорбленным видом. Его лишь терпели в доме женщины, получившей от него не одну тысячу. Он перестал быть украшением ее гостиной, еще немного – и перед ним может закрыться даже комната для приезжих.

Впрочем, это не особенно расстраивало Митнахта. Его поддерживала и согревала мысль о том, что скоро он получит свои полмиллиона и снова поведет прежнюю светскую, расточительную жизнь.

С наступлением ночи в салоне Бэлы началась игра. Банк держал испанец, пользовавшийся теперь особым расположением хозяйки виллы, поскольку играл очень удачно.

К столу подошел Митнахт. Банкомет увидел, что он поставил сто долларов на бубнового валета и выиграл. И в этот, и в следующие вечера счастье не покидало Митнахта. Заметила это и Бэла. Она предупредила банкомета, что Митнахт – далеко не тот господин с толстым кошельком, что был раньше.

В тот же вечер счастье вдруг изменило Митнахту. Он проиграл, но утешал себя тем, что скоро отыграется. Из его шести тысяч осталось меньше половины, но и эта сумма стремительно таяла, пока в кармане не осталось всего несколько долларов.

Чтобы продолжить игру, он хотел занять денег, но никто не давал ему. Может быть, и другие тоже были предупреждены о его неплатежеспособности?

В довершение всего, испанка отказала ему в квартире.

Когда горничная сообщила ему об этом, Митнахта обуяла ярость. Он бросился в комнаты Бэлы, но дома ее не оказалось, а слуга сказал, что она отправилась к судье. Митнахт прикусил губу. Угроза была ясна. Ему нечего было тут делать.

– Передайте вашей госпоже, чтобы она поостереглась встречаться со мной, – дрожащим от обиды голосом сказал Митнахт, – иначе я поступлю с ней так, как она этого заслуживает. Горе ей, если я встречу ее, – я ее опозорю!

И тут он услышал знакомый, полный сарказма и презрения смех. Бэла была дома. Митнахт вздрогнул. Он рванулся к двери, но она была заперта. А по другую ее сторону вновь раздался убийственный смех.

– Берегись! – вне себя от ярости заорал Митнахт. – Я не позволю тебе безнаказанно глумиться надо мной!

Покинув виллу, Митнахт столкнулся с проблемой, где дожидаться возвращения ирландца, на которого, несмотря на предупреждение Бэлы, у него еще оставалась надежда. Только на него и привезенные деньги рассчитывал Митнахт. И тут Митнахту вспомнилась уединенная гостиница Джона Ралея. Он отправился по знакомой дороге, надеясь, что история с Гагеном уже забыта. Подойдя к гостинице, он услышал по голосам, что в зале посетители, поэтому решил переждать, пока все разойдутся.

Наконец около двух часов ночи последние гости ушли и Джон Ралей собрался запереть двери, как вдруг увидел Митнахта у входа.

– Эй! – сказал тот вполголоса. – Впустите меня.

Джон Ралей удивленно взглянул на входившего.

– Как – вы снова здесь? – спросил он. – Но я ни за что на свете не могу впустить вас, сэр. Хорошенькую кашу заварили вы той ночью! Я чуть было из-за вас в тюрьму не угодил. Вы знаете, что здесь была полиция? Они искали стрелявшего. Нет, я ни за что не впущу вас!..

– Не говорите глупостей, Джон, – перебил его Митнахт и протиснулся в полутемную прихожую. – Теперь запирайте.

– Но, сэр, я же говорю: я не могу принять вас! – протестовал хозяин.

– Не будьте дураком.

– Я знаю, что вы хотите здесь скрыться, но это место не годится для вас. Нет, совсем не годится.

– Вот вам десять долларов, и – ни слова больше. Не бойтесь, меня никто не преследует, – сказал Митнахт, протягивая хозяину деньги, которые тот неуверенно взял. – Меня никто не ищет. Мой враг умер и…

– Умер? Вы сильно ошибаетесь, сэр, – горячо возразил Джон Ралей. – Он не умер, он был ранен, но выздоровел.