Елена Арсеньева - Школа гетер

— Скажи, как ты спасся? — прохрипела она, почти через силу заставляя себя обратиться к Терону.

— Ты больше не будешь на меня бросаться, как львица? — слабо улыбнулся он.

— Говори, ну! — буркнула Лаис, не имея ни малейшего желания шутить и злясь, что Терон называет ее так.

— Я увидел, что евнух ведет тебя мимо наших клеток. Думал, умру на месте от счастья, что вижу тебя, и от горя, что ты недосягаема… Когда немного успокоились другие узники, которые при виде тебя тоже словно взбесились, я спросил, что там такое, в той стороне, куда тебя повели. Мне ответили: «Темница для наказанных аулетрид. Но больше чем на сутки туда не отправляют, так что завтра увидим эту красавицу снова. А еще сможем увидеть ее во сне, потому что на ночь иногда Херея приносит нам прекрасное сладкое вино, от которого хорошо спится».

Я не хотел спать, поэтому только сделал вид, что пью, когда принесли вино. Выплеснул его в углу своей клетки, смотрю — все мои сотоварищи уснули непробудным сном. А потом, когда начали сгущаться сумерки, появился Херея с какими-то людьми в красных коротких хитонах и таких же коротких хламидах. У них были ножи, и этими ножами они взялись кастрировать спящих! А те не издавали ни стона, ни звука… Я смекнул, что их отравили, их сон кончится смертью! Я вспомнил, что всегда мечтал быть погребенным, как мои друзья-мореходы, на синих нивах Посейдона. А оказаться зарезанным в этой клетке, словно тупое животное, а потом сгнить в какой-нибудь придорожной яме… Нет, я не хотел этого! Да и эти убийцы были тупы, как животные, они были словно отравлены, одурманены. Все время молчали, иногда словно бы забывали, зачем пришли, и тогда Херея на них покрикивал и заставлял продолжать этот кровавый ужас… Я ничего не понимал! Мне ведь уже успели рассказать, что нас привезли в храм именно для того, чтобы мы своими фаллосами служили обучению жриц Афродиты. А тут нас превращают в евнухов, и кто?! Главный евнух храма! Я ничего не понимал… А злодеяние продолжалось. Все отрезанные у рабов мужские части убийцы выбрасывали из клеток, но Херея подбирал их и складывал в большую корзину. Моя клетка была с самого дальнего края, и когда один из убийц вошел ко мне, я мгновенно свернул ему шею. Его лицо показалось мне знакомым, но было не до воспоминаний о том, где я его видел. Потом я воспользовался его ножом и сделал с ним то, что он хотел сделать со мной… Ну и вышвырнул все его поганое добро наружу, содрал с него одежду и напялил на себя. Херея не заметил подмены: он бормотал над каждым отрезанным фаллосом какие-то гнусные заговоры или молитвы, не знаю… Уже стемнело. Херея каким-то замогильным голосом приказал убийцам пройти в подземный храм. Он велел идти через темницу около источника — сказал, что дверь в темницу не заперта, — спуститься в подземный ход, подняв плиту в середине пола, и забрать с собой ту женщину, которую они там найдут. После этого он проскользнул в какой-то лаз между стенами этого двора и каменными плитами, которые его устилают. Как крыса проскользнул — и исчез вместе со своей окровавленной корзиной! Его покорные слуги встали в колонну и зашагали в ногу, как вымуштрованные воины. И тогда я понял, где именно видел того человека, который хотел убить меня и которого убил я. Это был один из охранников храма! Я видел его у ворот, когда меня привезли сюда! И я понял, почему эти люди так слаженно действовали, так ловко орудовали ножами. Это охрана храма! Обученные воины! Я должен был догадаться раньше — ведь охранники храма носили красные хитоны и красные хламиды! Херея смог овладеть их разумом с помощью какого-то зелья, и теперь они повинуются ему.

— Значит, храм сейчас остался совсем без охраны? — испуганно шепнула Лаис.

— Храм не просто без охраны — вся стража беспрекословно подчиняется этому проклятому евнуху, я же тебе говорю! — угрюмо сказал Терон. — Но слушай дальше. Как только Херея исчез, а эти безумцы двинулись к арке, чтобы добраться до тебя, я ринулся туда. Мне хотелось опередить их и увести тебя! И вдруг я увидел, что ты выскользнула во двор и пытаешься сбежать от них. Я вижу в кромешной тьме так же хорошо, как при солнце и луне… — несколько смущенно признался Терон. — Это свойство не раз спасало мне жизнь. Тогда я затаился и стал ждать, пока ты пройдешь через двор. Я очень боялся, что эти безумцы, не найдя никого в темнице, отправятся тебя искать, но, видимо, они помнили главное, что велел им Херея: спуститься в подземный храм через темницу. И, даже не найдя тебя, они все же продолжали следовать своим путем. У меня немного отлегло от сердца, и я решился заговорить с тобой. Но знаешь что, Лаис? Я напрасно задерживаю тебя. Спасайся, беги, предупреди великую жрицу о том, что стража совершила кровавое злодеяние и ушла в какой-то подземный храм, что кругом опасность…

— Я не знаю, грозит ли что-то храму, — медленно сказала Лаис. — Херея ненавидит меня и мог желать расправиться со мной, однако я не верю, чтобы он вредил храму. Его мать была здесь верховной жрицей, вся его жизнь связана с храмом! В обрядах могут быть темные, сакральные таинства, о которых простым смертным не то что знать, но даже подозревать нельзя! Может быть, свершилось одно из них? А мы просто не понимаем смысла его?.. К тому же, говорят, храм построен на месте святилища Кибелы, а ты ведь знаешь, что эта древняя богиня требует особенно кровавых жертв. Что, если здесь все вершится по воле и с ведома верховной жрицы, ради того, чтобы умилостивить Кибелу и таким образом дать покой тем, кто мирно спит наверху? Если мы помешаем обрядам, на нас обрушится страшное проклятье, да и не только на нас — мы можем повредить храму Афродиты и ее почитанию!

— Что же ты предлагаешь делать? — спросил с недоумением Терон.

— Я хочу спуститься в подземный храм и посмотреть, что там происходит, — решительно заявила Лаис. — А ты… ты свободен! У тебя хватит сил перебраться через все ограды и убраться из Коринфа. Найди мореходов, твоих собратьев, они помогут тебе. Беги, спасайся! Я никому не скажу, что видела тебя.

— Беги, спасайся! — с тяжелым вздохом передразнил Терон. — Да куда бы я ни бежал, где бы ни спасался, я не буду свободен от тебя! Поэтому я сейчас пойду с тобой. Только тебе надо во что-то одеться: твое тело сверкает при лунном свете, как будто оно вылито из серебра! Вот, возьми, это хламида того стражника, которого я убил. На мне его хитон, а ты укройся хламидой.

Лаис взяла кусок грубого полотна, обернула вокруг своего стана и завязала два узла на плечах, чтобы это неуклюжее одеяние хоть как-то держалось. Но сначала она оторвала две полосы ткани и обвязала ими ступни, понимая, что недалеко уйдет, ступая своими израненными ногами по грубо тесанным камням двора. Теперь хламида стала значительно короче, но все же Лаис была хотя бы относительно одета. А чтобы не мешали распущенные волосы, она заплела их в косу, какую заплетала когда-то давным-давно на Икарии, чтобы не цеплялись ветки за волосы в зарослях маквиса, и сказала Терону: