Владислав Хапров - Ватажники атамана Галани

Мухаммад-хан созвал своих офицеров на совет. Тот продолжался недолго. Идти в Шемаху теперь не имело смысла. С этим согласились все. Вместо этого было решено повернуть войско и встретить разбойников на горной дороге, по которой они будут отступать к морю.

На следующий вечер, доверенный слуга доложил беглярбегу, что возле лагеря остановили людей, собственными глазами видевших падение Шемахи. Беглярбег, прибывавший в полном упадке сил после многочасовой скачки, и проклинавший себя за то, что не взял с собой индийского врача, настоящего кудесника, который своими чудесными отварами и притираниями умел возвращать бодрость измученному телу, равнодушно махнул рукой.

— Приведи их.

Слуга вышел и вскоре вернулся с прекрасной юной девушкой со светлыми волосами, заплетёнными во множество тонких косичек, а так же сопровождавшими её местным чабаном и косматым гяуром, умевшим кое-как изъяснятся по-персидски, которому караульные сгоряча разбили в кровь губу и поставили под глазом большущий синяк.

— Кто ты, дитя моё, — ласково спросил Мухаммад-хан, залюбовавшись красотой девушки и сразу позабыв про усталость.

Косматый гяур стал переводить сказанное на русский.

Красавица вдруг бухнулась на колени и зарыдала.

— Спаси меня господин от этих ужасных шайтанов. Меня зовут Гольшат. Я родом из Казани. Мои предки когда-то были в родстве с касимовскими ханами. Мой отец недавно умер, оставив мне большое наследство и я решила совершить паломничество по святым местам. Со мной слуга и переводчик Василий. Он русский, и хоть ещё не решился принять истинную веру, опасаясь мести соотечественников, но предан мне всей душой. А это Гасан — наш проводник.

Мы были в Шемахе, когда напали казаки. Всё наше имущество осталось там и наверняка попало в руки разбойников. Мы едва успели бежать перед началом штурма.

— Теперь тебе нечего боятся, дитя моё. Ты под моей защитой, — самонадеянно заявил беглярбег, разглядывая скрывавшуюся под богатым татарским нарядом маленькую упругую грудь и предаваясь сладострастным мечтам. — Скажи мне, сколько этих разбойников, как они вооружены и кто ими командует.

— Разбойников не больше тысячи, господин, — робко заговорила Гольшат. — У них есть огромная пушка, один выстрел из которой может уничтожить целый отряд. Это не преувеличение. Я сама видела. Командует ими страшный человек, не ведающий жалости. Его лицо обезображено сабельным шрамом и зовут его, как мне сказали, атаман Галаня.

Она ещё долго отвечала на вопросы беглярбега. Подробно рассказала, как казаки с помощью чудовищной пушки проломили стены города и учинили резню и грабёж, которые она наблюдала из укрытия в горах. Рассказала, как храбро сопротивлялись немногочисленный гарнизон и ополченцы. Как был сдан шахский дворец. Девушка говорила толково, не сбиваясь, показав при этом неплохое знание военного дела, чем вызвала восхищение правителя Ширвана, который, как человек просвещённый, весьма ценил и женскую красоту, и женский ум.

Беглярбег велел своему слуге дать беженцам тёплые одеяла из верблюжьей шерсти, накормить их, а так же объявить солдатам, что если кто причинит девушке и её спутникам какой либо вред, будет отвечать за это лично перед ним, Муххамад-ханом.

— Как я смогу отблагодарить тебя, мой господин, за твою доброту к бедной сироте!? — порывисто воскликнула Гольшат.

— Я вижу ты девушка неглупая и весьма начитанная, — сразу же откликнулся беглярбег. — А что может быть лучше ужина за приятной беседой с образованным человеком. Останься со мной этим вечером, скрась мою одинокую трапезу.

— С великой радостью, — покорно ответила Гольшат.

— Извини, пища будет скромная, походная. Вот если бы мы были у меня во дворце… Эх… Да что там говорить…

А сейчас иди, дитя моё. Наступает время молитвы. Возвращайся через час. — Тут беглярбег удивил всех нас, бегло и почти без акцента заговорив на русском. — Можешь не брать с собой толмача. Его персидский оскорбляет слух. Я не плохо говорю по-русски, умею по-французски и по-английски. И даже знаю несколько слов по-татарски.

Гольшат согласно кивнула. Слуга беглярбега расстелил циновку, правитель Ширвана опустился на неё и обратился лицом к Мекке.

Выйдя из шатра, мы смогли наблюдать удивительное зрелище. Две тысячи человек во главе с магометанским попом, сев на корточки, и сложив рядом своё оружие, ревностно возносили к небу молитвы. И даже часовые, вместо исполнения своего долга, занялись восхвалением Аллаха и Магомеда.

По окончании молитвы, мы устроились среди недобро посматривавших на нас кызылбашей. Какой-то человек принёс лаваши, сыр, сушёные финики, немного жареной баранины и турку с остывшим кофе. Он тут же скрылся, не проронив ни слова. Мы разожгли костёр, подогрели кофе, подкрепились. Вечерами в горах становится холодно. Мы укутались в одеяла из верблюжьей шерсти. Это согрело наши тела, но не смогло унять внутреннюю дрожь.

Замысел Галани грозил всем нам верной смертью. Узнав о том, что беглярбег собирается отрезать ему путь к отступлению, атаман решил убить правителя Ширвана. Он рассудил, что лишившись командующего, войско на некоторое время погрузиться в хаос безвластия, раздоров и дезертирства. Этого времени должно хватить, чтобы добраться с тяжело нагруженным караваном до побережья.

Гасан знал в этих горах каждую тропинку и по одной из них вывел нас к лагерю персидского войска. Лошадей мы оставили неподалёку в горах вместе с тремя сопровождавшими нас казаками.

Меня успокаивало лишь одно. Галаня бы ни за что не послал свою зазнобу на верную смерть. Я подумал, что татарка и впрямь может быть колдуньей, как о ней говорят, и потому способна выпутаться даже из самого безнадёжного положения. Как легко и быстро она охмурила беглярбега. А ведь тот явно не был слабовольным глупцом.

«Тут без колдовства не обошлось», — подумал я. И сразу спохватился. Я всегда считал себя человеком просвещённым и не подверженным древним суевериям.

Гольшат в отличии от нас с Гасаном была спокойна, даже беззаботна. Уходя в шатёр беглярбега, она шепнула мне:

— Не спите и будьте готовы в любой момент уносить ноги.

Унести ноги, пока их не поотрывали, было единственное, о чём я мечтал.

Лагерь быстро погрузился во тьму. Вокруг нас вповалку спали кызылбаши. Мы же с Гасаном лишь притворялись спящими. Благо страх и крепкий кофе вышибли из нас даже дух Морфея.

В это время беглярбег Ширвана ужинал с красивой и коварной любовницей атамана Галани. После того, как было подано последнее блюдо, он запретил слугам входить к нему до самого утра. Стоявшие в карауле у шатра солдаты видели, как через некоторое время там погасли светильники. Затем начали доноситься сладострастные женские вздохи и стоны.