Александр Бушков - Тень над короной Франции

А если все же… Что ж, придется придумывать что-то на лету. Собрав все хладнокровие и волю, измыслить какой-нибудь ловкий ход, играя в открытую… или создавая у противника впечатление, что разоблаченный агент кардинала играет в открытую. Нужно положиться на гасконскую находчивость и удачу…

С колотящимся сердцем д'Артаньян вошел в ярко освещенный дворцовый зал, оглядевшись, направился к первому же попавшемуся на глаза офицеру стражи сквозь беззаботную толпу гостей.

— Простите, сударь, вы говорите по-французски?

Офицер кивнул, пытливо глядя на д'Артаньяна. Это был человек совсем другого полета, сразу видно, — потому и нес службу в непосредственной близости от герцога, во дворце, а не сторожил пристань, с чем могли бы управиться и рядовые алебардщики…

— Немедленно разыщите герцога Бекингэма, — сказал д'Артаньян внушительно, загадочным тоном, снимая с пальца алмаз и кладя его на ладонь офицера. — Покажите ему это кольцо и скажите: человек, которому милорд подарил в Париже этот перстень, прибыл по неотложному делу, дорога каждая минута…

Офицер глянул на перстень, потом на д'Артаньяна, потом снова на перстень. Алмаз ценой не менее тысячи пистолей выглядел крайне убедительно, заменяя любые верительные грамоты и пароли…

— Оставайтесь здесь, сэр, — вежливо сказал офицер. — Постараюсь что-то для вас сделать…

И он проворно замешался в толпу гостей, моментально исчезнув с глаз. Д'Артаньян скромно стоял в уголке, напряженный, как туго натянутая тетива.

— Арамис?!

Он обернулся — и с превеликим облегчением увидел по лицу герцога, радостному и вполне дружелюбному, что оказался прав. Этот пустой щеголь, ловец титулов, чинов и сокровищ, действительно не интересовался занудливыми подробностями интриг и заговоров — иначе смотрел бы совершенно иначе…

— Что случилось?! — шепотом вскричал герцог. — Вы что, прямо из Франции?

— Разумеется, — так же тихо ответил д'Артаньян. — я только переоделся в гостинице и сразу же отплыл в Хемптон-Корт…

— Отойдемте туда, там нас не услышат… — лицо герцога стало невероятно озабоченным. — Что-то с ее величеством? Да не молчите же, Арамис! Возьмите ваше кольцо… Удачно, что вы догадались его с собой прихватить… Я велел, чтобы никто меня не беспокоил, но это кольцо… Ну что же вы молчите! Ее величество…

— В полнейшей безопасности и добром здравии, — сказал д'Артаньян спокойно. — Она-то и послала меня к вам… Чтобы я вас предупредил.

— О чем?

— Известно ли вам такое имя — д'Артаньян?

— Ну конечно, — сказал герцог со злобной улыбкой. — Это тот шпион кардинала, что вкрался в доверие к бедняжке Мари и расстроил весь заговор. Мне писали об этом… Боже, с каким удовольствием я бы велел его четвертовать у нас на Тайберне, попадись он мне в руки! Но этот негодяй не осмелится сунуть нос в Англию…

— Вот тут вы решительно ошибаетесь, милорд, — сказал д'Артаньян угрюмо. — я только что его видел…

— Где?!

— На пристани. Он пытался проникнуть во дворец, но стража оказалась достаточно бдительной и его не пропустили…

— Черт побери! И куда же он делся?

— А никуда он не делся, — сказал д'Артаньян. — Вы плохо знаете этого наглеца, но ято, я с ним давно знаком… Он заявил, что будет ждать, пока вы не отплывете в Лондон, даже если пройдет неделя… Он так и торчит там со своим слугой по имени Гримо — весь в пыли после долгой дороги, упрямый, как дьявол…

— Что ему нужно? — ее величество сама не знает толком, с какой миссией его сюда отправил кардинал, — сказал д'Артаньян доверительно. — Но у нее есть стойкие подозрения, что Ришелье готовит на вас покушение — иначе зачем д'Артаньян так настойчиво пробивается во дворец? Он и его слуга известны всему Парижу как хладнокровные убийцы…

«А у тебя, пожалуй что, поджилки затряслись, красавчик, — подумал он злорадно, глядя на изменившееся лицо герцога. — В Париже ты не боялся красться ночной порой на свидание, но это совсем другое — даже смелым людям становится не по себе, когда они узнают, что поблизости рыщут наемные убийцы, кинжала в спину всегда опасаешься больше, чем десятка дуэлей, по себе знаю, на своей шкуре испытал, а ведь я малость отважнее этого английского хлыща…»

— Вы не могли ошибиться? — нерешительно спросил герцог.

— Я?! — саркастически усмехнулся д'Артаньян. — я столько раз скрещивал шпагу с этим прохвостом и столько раз мерился с ним хитроумием в дворцовых интригах… Говорю вам, это он — весь в пыли, упрямо пытающийся проникнуть во дворец… И Гримо при нем… О, эту парочку я знаю досконально! И потом, не забывайте — предупреждение исходит от ее величества. Она велела мне спешить в Лондон, не щадя ни лошадей, ни собственных сил, предупредить вас, что кардинал послал в Англию д'Артаньяна…

Герцог возвел глаза к потолку, на его лице появилось мечтательное, даже умиленное выражение:

— О, милая Анна! Я ей по-прежнему небезразличен… Какое счастье знать, что ты любим…

— Ваша светлость, — нетерпеливо сказал д'Артаньян. — Нужно немедленно что-то предпринять…

— Да, вы правы… Но что?

— О господи! — сказал д'Артаньян и произнес внятно, словно имел дело с ребенкомнесмышленышем: — Позовите офицера вашей стражи и прикажите немедленно арестовать этого мерзавца д'Артаньяна вместе с его слугой.

Лицо герцога стало обиженным:

— Надо же было этому негодяю испортить мне бал… скажу вам по секрету, у меня назначено здесь сви… одна важная встреча, от которой многое зависит…

«Все мы одинаковы, — подумал д'Артаньян даже с некоторым сочувствием. — Он всерьез влюблен в свою Анну, как я в свою, но это ему не мешает срывать мимолетные цветы удовольствия…»

— Помилуйте, ваша светлость! — сказал он насколько мог непринужденнее. — К чему вам портить бал? Пусть его потихонечку схватят и запрут в каком-нибудь надежном месте… тут наверняка сыщется такое, как в любом королевском дворце… До утра он будет терзаться мучительной неизвестностью, в таком состоянии его потом будет легче допрашивать… Кто вам мешает допросить его завтра утром… а то и завтра к обеду? Пусть посидит вдоволь, станет гораздо сговорчивее.

— Арамис, вы гений! В самом деле, пусть посидит как можно дольше, а мы будем заниматься своими делами… В конце концов, он никуда не денется и до завтрашнего вечера… Я велю запихнуть его в самый сырой и глубокий здешний подвал, а потом… о, потом мы с ним поговорим по душам! Вы, конечно, останетесь?

— К сожалению, не могу, ваша светлость, — сказал д'Артаньян с видом крайне озабоченным. — Как ни хочется мне допросить этого мерзавца д'Артаньяна вместе с вами, я обязан немедленно пуститься в обратный путь. Таков был недвусмысленный приказ ее величества — предупредить вас о приезде д'Артаньяна и немедленно возвращаться.