Алексей Войтешик - Свод (СИ)

Слова, кипящие в её душе, долгое время доселе были надёжно сдавлены ремнями воли. Безумные, безудержные они так рвались наружу, что расшатанные гвозди страха вдруг стали выпрыгивать из надёжного ранее пола достоинства. Панна Ядвига всё никак не могла поднять взгляд, но и говорить, глядя вниз, словно чернь для неё тоже было унизительно. Наконец, победившая страх женщина нашла в себе силы. Теперь её слабо смущал тот факт, что нужные слова пришли к ней не от мысленной молитвы, как это полагалось бы добропорядочной католичке, а родились прямо из сердца. Да, …именно из сгорающего от греха сердца. Стоило только ей заглянуть в это пылающее огненной геенной бесстыдство, как огромная волна мощи прилила к её круто вздымающейся от волнения груди. Панна так красноречиво подняла глаза, будто и вправду, привлечённые желанной добычей, за её спиной выстроились в ряд все демоны ада.

— Я …, — глухим голосом произнесла она, — здесь из-за пана Свода. Ещё в доме Войны…

Панна Ядвига продолжала что-то говорить, а у бедняги учителя похолодели пальцы: «И зачем мне всё это? — спрашивал он себя. — Почему я? Как же всё это неприятно. Ну и особа же эта пани, муж ещё жив, а она уже хвостом вертит»…

— …умоляю вас, пан Эшенбурк, я близка к безумию. Станьте моим довереннымлицом, прошу вас. Мне не на кого больше надеяться в этом деликатном деле. Я рассчитываю на вашу порядочность…

— «Порядочность?! — возмущался про себя Эшенбурк. — О какой порядочности она говорит?».

Панна Ядвига замолчала. Она повернулась спиной к Своду и, пряча наливающиеся слезами глаза, судорожно выдохнула:

— Расскажите ему обо мне, как можно …мягче. Скажите, что судьба моя теперь в его руках, поскольку растущее отчаяние неотступно толкает меня в яму грехопадения. — И вдруг она схватила Накаляуса за ворот, — вы?! Вы…. Ведь вы осуждаете меня, пан Эшенбурк?

Никаляус невольно отстранился, как можно осторожнее освобождая свой пыльный ворот из цепких женских пальцев. В лице англичанина, внимательно наблюдавшего за этим, сквозило живое любопытство. Учитель, не смея отбросить от себя руки вельможной пани, зажал их в своих ладонях и кротко посмотрел в её полные мольбы глаза.

Ошарашенный этим зрелищем Свод вскинул вверх брови до допустимых природой пределов. В этот миг он вполне мог засвидетельствовать то, что на его глазах мир переворачивался с ног на голову, ведь со стороны казалось, что гордая, обеспеченная и красивая женщина имеет самые близкие и нежные отношения с этим полуседым придурковатым «студентом»! Ничего не скажешь, вполне возможно, что и таким интересным хитростям обучали господ наушников в том самом тайном королевском Приказе? В противном случае, как ещё можно было бы объяснить подобное?

Ричи шумно сглотнул пересохшей глоткой и, дабы не присутствовать далее при некой не совсем удобной сцене, забросив узду на коня, собрался, было уезжать, но Эшенбурк вдруг всполошился:

— Постойте, Свод, постойте! Я должен вам кое-что объяснить.

— Не утруждайте себя, Николос. Я всё понимаю…

— Нет, подождите, — не унимался новоявленный «посол», вынудив-таки англичанина отставить попытку вскочить в седло. — Госпожа Патковская …хотела вам кое-что сказать…

ГЛАВА 6

— Миледи, — выдавая лёгкое волнение, произнёс Свод и сделал шаг к даме.

Взглянув в её полные огня глаза, англичанин коротко бросил в сторону:

— Постойте, Николос, пока не переводите того, что я до этого говорил.

После этого он обхватил её ладони и поднёс их к своим губам.

— Чёрт побери, Эшенбурк, — по-кошачьи промурлыкал пират, — а ведь она на самом деле влюблена. Что мне ей сказать, а, …господин учитель?

Эшенбурк сосредоточенно поджал губы:

— Очень прошу вас, мистер Ричмонд, — ответил он, — увольте меня от сочинения пошлых фраз. Я так понимаю, вам ровным счётом начихать на её пусть и искренние, но глубоко греховные чувства. Выкручивайтесь сами, я буду только переводить…

Панна Ядвига упёрлась тяжёлым взглядом в Эшенбурка:

— Что он говорит? — спросила она.

— Я не достаточно хорошо знаю английский, — соврал Никаляус, — сейчас, м-м-м. Он говорит, что-о-о, …очень тронут тем, что такая красивая дама, как вы удостоила его чести и оказала ему знак внимания…

— Знак внимания? — с нажимом переспросила пани. — Вы уверены в том, что правильно перевели ему всё, о чём я говорила?

— О да, панна Ядвига.

— Тогда, надеюсь, вы в силах отличить простой знак внимания от того, ЧТО ради него приходится делать мне?!

Эшенбурк похолодел от явившейся ему перемены в тоне госпожи Патковской. Бог мой, сколь же легко эта дама могла превращаться из овечки в тигрицу?

— Простите, пани, — начал переходить в оборону Никаляус, — но ведь я только перевожу. Возможно, пан Ричмонд ещё чего-то не договорил…

Бедняга учитель. Ох, и туго же ему приходилось.

— Свод, — наигранно мягко произнёс он, — …эта чертовка, как мне кажется, требует конкретных ответов, а не изысканных комплементов. Что мне ей сказать?

При слове «чертовка» в глазах англичанина вспыхнул коварный огонёк. Он потянул к себе руки панны и, …о, ужас! Поочерёдно перецеловал ей все озябшие пальчики. Дыхание женщины дрогнуло, она вытянула губки и подалась вперёд. Остановить лавину нахлынувших на неё чувств можно было только на миг, и Свод воспользовался возможностью сделать это, сказав:

— Николос, дружище, вы продрогли. Прошу вас, езжайте домой, я скоро буду…

Пребывающий в это время в каком-то подвешенном состоянии учитель, взял под уздцы коня и, пройдя шагов десять, тяжело взобравшись в седло, поскакал в сторону Мельника. Он даже не думал обернуться и воспользоваться силой своего чудесного, дальнозоркого зрения. Ему и без того было понятно, что происходит возле одинокого панского шарабана…

К моменту появления в замке Свода пан Эшенбурк совершенно извёлся. Как ни крути, а он впервые попал в подобную неприятную ситуацию. Бедняга Никаляус, он молил бога, чтобы поскорее приехал молодой пан Война. Искать какого-то объяснения произошедшему или решить, как быть дальше пан учитель самостоятельно не мог, а испросить совета было просто не у кого. К тому же Эшенбурк был человеком весьма деликатным, и потому в тот момент, когда во двор Мельницкого замка, верхом на разыгравшемся от лихой скачки коне, влетел Свод, борьба внутри учителя шла нешуточная.

Заметив Никаляуса, англичанин круто развернул распалённого скакуна и подъехал к нему.

— Николос, — спрыгивая на землю, будто бы не произошло ничего особенного, выкрикнул Ричи, — вы не сильно по мне скучали? О, чёрт, — воровато оглядываясь по сторонам и, неприличным жестом зажимая промежность, выругался Свод, — моя мокрая и обмякшая мачта, во время скачки, наверное, покрылась льдом. Дабы спасти её от неприятностей, предлагаю вам составить мне компанию и немедленно отбыть к тёплым водам …в дом, где мы тут же опрокинем по кружке вина.