Кирилл Кириллов - Булат

Афанасий присел на землю прямо посреди площади. Уронил кудлатую голову на подставленные руки. Да что ж за гадство такое? Что за люди? Только дай им возможность что-нибудь украсть, кого-нибудь обмануть, завладеть чем-то, насилие совершить безнаказанно – тут же и воспользуются ничтоже сумняшеся. И ведь было уже с ним такое. Тогда Мехмед спас, храни его Господь, а сейчас что делать? На муллу надежи никакой. А кстати…

Купец выпрямился, подошел к башне и выдернул из стены дверь, отставил в сторону. Взглянул в большие глаза хорасанца, сидевшего на нижней ступеньке лестницы и прижимающего к груди открытую книжицу.

– Слыхал?

– Слышал, – кивнул тот в ответ. – Что делать будем?

– Тебе-то что? Про тебя стража не знает, в лицо никто не запомнил. Пройдешь до ночной стражи в ворота, и дуй на все четыре стороны.

– Да ты что?! – мулла в возмущении вскочил на ноги. – Я тебя не брошу.

– Ты не горячись, подумай, – остановил его Афанасий. – Скорее всего, нет у них намерения в живых меня оставить. Такой секрет должен принадлежать кому-то одному, и они это прекрасно понимают. А если даже и не обманывают, а собираются сделать все как есть, в кузню запрячь, то вместо одного работника двух ой как рады получить будут. Ну я-то ладно, а тебе зачем в рабство идти? Да и возьмут ли? Жидковат ты для молотобойца. Продадут еще куда-нибудь на дальние поля, рис выращивать. Али прирежут втихаря, чтоб не возиться, да кинут в канаву, а начальник стражи на лихих людей спишет.

– Да что ты все «прирежут», да «прирежут»! – воскликнул мулла. – Противно слушать. Надо придумать что-то. А может, они и вправду тебя отпустят, если им зелье отдать?

– Даже если так, то домой мне возвращаться незачем, это как самому на себе поставить кре… Самому себя, – осекся Афанасий, – в зиндан засадить. Нет мне дороги без того зелья.

– Понятно, – кивнул мулла. – На вот, кстати, а то ко мне как-то уж и приросло, – он отдал Афанасию веревку с заветными мешочками и протянул растрепанную книжицу.

– Прочел?

– От корки до корки. Очень интересное чтение, особенно где…

– Ладно, это потом обсудим, – оборвал его купец. – Давай решать, что сейчас делать?

– Если ты не хочешь зелье им отдавать, то бежать надо. Можно попробовать через стену перелезть в ночи.

– Нет, стражу наверняка усилят сегодня да накажут в оба смотреть. Споймают.

– А может, калеками прикинуться, или вон с теми же слепыми из города выйти? – предложил хорасанец.

– Кто сказал, что слепые сегодня из него пойдут? Они на работу устраиваться пришли. надолго. Ты еще предложи в женское платье нарядиться.

– Кстати, можно попробовать.

– То-то с моим ростом и бородами нас от баб не отличат. Нет, детские это забавы, – отмахнулся купец.

– А может, грабанем кого? Только быстро. Богатеев тут много, завладеем золотом, братьям отдадим, да и поминай как звали, пока не спохватятся?

– Быстро спохватятся, шум поднимут, да и стража опять же. Не выпустят они нас, ох, не выпустят. Даже если мы зелье им отдадим.

– Если отдадим, тем более не выпустят, – согласился мулла. – Сами секретом завладеют и единолично деньги будут зарабатывать. Да, такая удача раз в жизни случается, они зубами в нее вцепятся.

– Э… Что-то мы по второму кругу одно и то же перетирать начали. Давай об этом вообще забудем, – оборвал разошедшегося друга Афанасий. – Мысль мне тут одна в голову пришла, – лицо его посуровело, под скулами окаменели желваки.

Мулла взглянул на него с испугом.

– Ты что, их убить решил?

– Вроде того, пойдем-ка.

Афанасий силой поднял муллу с земли и потащил за собой. Тот с ужасом увидел, что идут они как раз к той самой лавке.

– Слушай, может, не надо так, среди бела дня? Хоть ночи дождись. Все-таки стража там, наверное. Да и соседи закричать могут.

– Да не пугайся ты, не буду я ничего делать. Сейчас по крайней мере.

– А потом?

– А вот насчет потом мы сейчас как раз и посмотрим, – загадочно ответил купец.

Они вернулись на базар. Сквозь гомонящую толпу протолкались в оружейный ряд и остановились у крайней лавки, почему-то закрытой. Прислонились к стене.

Высокий Афанасий поверх тюрбанов покупателей вновь оглядел лавку, уже другим взглядом. Злым, цепким. Пошевелил губами, словно что-то рассчитывая. Поднял пальцы, замечая расстояние по большому, заскорузлому ногтю. Снова пошевелил губами.

Оторвавшись от стены, пошел вкруг базара, нагибаясь и что-то высматривая на земле. Несколько раз им пришлось перепрыгивать ручеек, который вращал в ненавистной лавке водяное колесо. Затем они спустились к городским выгребным ямам, на которые Афанасий «полюбовался», зажав ладонью нос и щурясь, чтоб не ели глаза зеленые жирные мухи. Стремглав кинулся вверх по улице, обратно к базару, и замер, разглядывая лавку братьев.

Мулла не выдержал, дернул его за рукав.

– Ну, расскажи, что задумал?

– У тебя деньги остались?

– Да. Вот, – мулла вытащил из остроносой туфли пару маленьких серебряных кругляшков.

– Негусто, – покачал головой Афанасий. – Но должно хватить.

– Для чего? Ты совсем меня извел.

– Так, слушай. Беги к кожевникам, купи у них мешочков, похожих на те, в которых у меня зелье хранится. Да веревки кусок, чтоб в пару аршин, не меньше, но это лучше где-нибудь срежь по-тихому. И возвращайся к башне. Если я не приду к тому времени, дождись. Понял?

– Хорошо, – пожал плечами мулла. – Пойду. Только вот…

– Да иди уж.

Мулла обиженно фыркнул и вразвалочку, всем своим видом давая понять, что недоволен скрытностью друга, направился, куда было сказано. Афанасий же пошел вдоль рядов, внимательно присматриваясь к товарам. В одной из лавок, где продавались всякие снадобья и мелочи для дома, приобрел внушительный мешок серы, кремень с кресалом для разведения огня и ведро из древесной коры. В оружейном ряду купил недорого круглый щит из толстой кожи на раме, сделанной из ивового прута. Взвалил добро на плечо и направился к башне.

По дороге он оглядывался украдкой, даже один раз присел, делая вид, что поправляет сапоги. Так можно было осмотреться незаметно для окружающих. Братья легко могли приставить за ним соглядатаев. Однако ничего подозрительного купец не заметил. То ли смотрел плохо, то ли они настолько были уверены в успехе, что не удосужились. А может, не в первый раз так с путниками обходятся. Привыкли. Вот гады, выползни подколодные! Поутихшая было ненависть вспыхнула в Афанасии с новой силой.

Наконец впереди показалась башня. Мулла уже ждал его с ворохом покупок. Не пускаясь в объяснения, купец привлек его к работе.

Вдвоем они выломали досок и разожгли за развалинами старой стены, чтоб не было заметно из города, костер. Натаскали с башни камней и обломков глины покрупнее и сложили вокруг очаг. Из досок выложили настилы, на один Афанасий высыпал из мешка серу. Потом взял щит и пошел к выгребным ямам.