Рикарда Джордан - Поединок чести

Нет, епископу Зигфриду из Эпштайна придется проглотить горькую пилюлю — терпеть присутствие обитателей Лауэнштайна на коронации. И кто знает, к чему это может привести! Сердце Софии внезапно забилось чаще. Возможно, что-то действительно изменится! Возможно, вскоре ее будут приглашать на приемы соседи, она будет слушать певцов, посещать турниры — и принимать благородных рыцарей в качестве своих рыцарей сердца!

Улыбаясь, София отправилась в свои покои, как только во время последнего причитания у матери наконец-то из руки выскользнул кубок с недопитым красным вином. Она отыщет горничную Лютгарт и велит ей уложить госпожу в постель, а сама еще немного почитает перед сном.

Наконец девушка заснула за романом Томаса Британского «Тристан и Изольда». Прекрасный рыцарь влюбляется в очаровательную девушку, которая помолвлена с другим… Софии Орнемюнде снились сны, полные радости и печали.

— И вы теперь нас покинете? — с улыбкой спросила Франсин де Марикур.

Она принимала своего младшего рыцаря сердца в розарии Лувра — небольшом строении, которое умершая королева выпросила у супруга. Сам замок был спроектирован скорее как оборонительное сооружение, а не место для «двора любви». К тому же король Филипп чрезвычайно скептически относился к новой моде совместного воспитания рыцарей и благородных девушек. Ведь создательницей «дворов любви» была Алиенора Аквитанская, мать его давнего врага Ричарда Львиное Сердце. Но, с другой стороны, королевская семья должна была поддерживать свой статус, да и юную принцессу Мари нужно было воспитывать соответствующим образом. Поэтому и сегодня девочки и девушки заполняли покои дворца и под присмотром придворных дам благороднейшего происхождения получали достойное образование. Не отдельно от юных рыцарей и оруженосцев, как в монастыре, что раньше было обязательным, но под неусыпным контролем.

Одной из этих дам была Франсин де Марикур, супруга рыцаря короля и в прошлом наставница принцессы. Она была уже немолода, но все еще впечатляла красотой — черными как смоль волосами, темными глазами и белоснежной кожей, а также всегда строгим обхождением со своими поклонниками-рыцарями. Вот и сейчас она позволила юному Дитмару Орнемюнде встать перед ней на колени и даже не думала приглашать его присесть возле себя. Герлин из Лоша не о чем было беспокоиться — у Франсин де Марикур были совершенно платонические отношения с ее сыном.

— Да, госпожа! — Юный рыцарь горделиво посмотрел на нее. — Король включил меня в эскорт кронпринца. Я отправлюсь с ним в Майнц и наверняка буду участвовать в турнире. Разумеется, под вашим знаком на копье!

Мадам де Марикур улыбнулась. Юноша был, несомненно, немного влюблен, но это могло быстро измениться — стоит лишь ему встретить девушку своего возраста. Такие юные рыцари редко подолгу оставались верными своим дамам сердца.

— Я надеюсь на это, — с достоинством произнесла она. — Но вы действительно собираетесь сражаться на турнире?

Взор Дитмара затуманился. Его прекрасные сияющие синие глаза не оставили равнодушной Франсин. Взгляд этого юноши пленял каждого, живой и внимательный. Говорили, что он унаследовал его от матери, которой когда-то восторгалась Алиенора Аквитанская. Франсин слышала о Герлин де Лош. Необычайная женщина — мальчику придется постараться, чтобы не посрамить ее.

— Вы подразумеваете сражение за наследство, моя дама? — осторожно спросил Дитмар и одним движением откинул с лица белокурые волосы. Они были длинными, расчесанными на пробор посередине, как у большинства рыцарей, и образовывали пышную шевелюру, с которой было сложно справиться. А вот борода пока не спешила расти. — Вы хотите, чтобы я сразу же бросился в бой?

Франсин де Марикур покачала головой. Как безрассудны эти мальчишки! Франсин считала одной из благороднейших обязанностей дамы сердца оберегать их от ранней смерти в бессмысленных боях.

— Напротив, мой господин, я хочу вам это запретить! — строго произнесла она. — Я слышала, что захватчик вашей крепости безукоризненно владеет мечом. Он не слишком образован, но является опытным воином. Вы же, напротив, отважны и сильны, но пока еще так юны! Сперва вам нужно набраться опыта в чужих войнах, прежде чем начнете свою.

— Но считаете ли вы меня готовым участвовать в войне? — полюбопытствовал Дитмар.

Франсин вздохнула.

— Я забочусь о ваших рыцарских добродетелях, господин Дитмар, а не о вашей боевой силе. Но следует понять, что пришло время для сражений. Новому королю из династии Штауфенов придется отстаивать свои права перед Вельфами, и наш король Филипп будет вынужден принять решение. Возможно, в пользу Штауфена, ведь он уже выказывает свое уважение к нему, отправляя сына на его коронацию. А тогда и ваш меч обагрится кровью. Но прежде, господин Дитмар, я требую от вас придерживаться добродетели сдержанности! Ваши владения находятся на землях епископства Майнца, а значит, вы сможете их увидеть.

— Только если принц разрешит мне отлучиться, госпожа, — с сожалением заметил Дитмар. — От Майнца до Лауэнштайна несколько дней езды.

Франсин пожала плечами:

— Тем лучше, это поможет вам держать себя в руках. Но вы должны быть готовы к встрече с захватчиком уже в Майнце.

Дитмар вскочил.

— С Роландом Орнемюнде? Что вы имеете в виду? Вы полагаете, что он… он может присутствовать на коронации?

Франсин кивнула.

— Почему нет? Он подданный епископа и может питать надежду обратиться к королю со своей просьбой.

— Он не посмеет! — Глаза Дитмара сверкнули. — Если он осмелится, тогда…

— Тогда вы будете придерживаться добродетели сдержанности! — потребовала Франсин. — Вы попросите короля в самой вежливой форме как-нибудь рассмотреть вопрос наследства Лауэнштайна. Но, разумеется, вы считаете неблагоразумным отягощать его этой задачей сейчас, во время его коронации. Другими словами, вы отступите, Дитмар Орнемюнде.

— Я не могу так поступить!

Юный рыцарь был настолько возмущен, что собирался выхватить меч. Ему нужно было ощутить его в руке, осознать, что он всегда рядом и готов обезглавить захватчика его наследства.

— Вы хотите навлечь на себя мой гнев? — грозно произнесла Франсин де Марикур.

Дитмар залился краской.

— Простите, госпожа. Я… я погорячился, я…

— Исчезните с моих глаз, господин Дитмар, и обдумайте все, о чем мы с вами говорили. Я ожидаю от вас послушания!

Госпожа отвернулась от юного рыцаря, давая ему понять: в этот день Дитмар лишился права на прощальный поцелуй, пусть даже только ее руки.

«И я надеюсь снова увидеть вас живым», — думала Франсин де Марикур, когда юноша отправился прочь с красным от стыда лицом и сгорбившись. И все же она донесла до него то, что он должен был усвоить. И теперь она сообщит его обеспокоенному дяде Рюдигеру из Фалькенберга о реакции юноши. Рыцарь попросил Франсин подготовить Дитмара. Если Роланд действительно приедет в Майнц — а Рюдигер считал это вполне возможным, — юноше ни в коем случае нельзя тут же вызывать его на поединок!