Рикарда Джордан - Поединок чести

Утром перед битвой девушка всех удивила. Вместе с другими девушками она вышла во двор крепости, чтобы проститься с рыцарями. София была мертвенно-бледной, она явно не выспалась. Она уверенно подошла к Фламберту де Монтальбану и без стыда поцеловала его.

— Они помолвлены, — шептались девочки.

Женевьева пришла в ярость. Но, прежде чем она смогла поговорить с братом, София Орнемюнде подошла к Дитмару из Лауэнштайна. Она слегка присела и протянула ему медальон.

— Вот… Я… Я подумала, что… следует вернуть его вам, — тихим голосом, сдавленно произнесла она. Девушка не поднимала глаз, однако ее лицо не было скрыто под покрывалом. — Я… Я помолвлена с Фламбертом де Монтальбаном… И вот… — Дитмар протянул руку, и оба вздрогнули, когда на мгновение их пальцы соприкоснулись. София подняла глаза всего на миг. Затуманенный взор ее подведенных угольком глаз терзал его душу. — И вот я подумала… — На самом деле ей хотелось сказать, что она считает неправильным хранить подарок, дорогой сердцу другого человека, однако не смогла произнести ни слова. — Я подумала, что вам… вам ведь не помешает удача…

София отвернулась и убежала, прежде чем Дитмар смог что-то ответить.

— Его знак вернулся к нему, — сказала Мириам своему мужу. — Будь осторожен, Авраам. Мне совсем не нравится, что ты сегодня будешь сражаться. Мне кажется, что звезды в этот день не на нашей стороне.

Мириам оказалась права. Стоял прохладный, пасмурный день, что было совсем не похоже на раннее лето в Тулузе. Монфор готовился к атаке, его войско было огромным. А вот защитники города были обессилены после месяцев сражений за Сен-Сиприен. И к тому же давно не проводились поединки между рыцарями. Когда началась битва, три или четыре вооруженных противника противостояли одному рыцарю из Тулузы, и пешие воины Монфора сразу же добивали упавших с лошади. Епископам и уполномоченным Папы было уже не так просто привлечь рыцарей к участию в крестовом походе, однако в простых людях, которым прощение грехов было необходимо не меньше, чем ценные трофеи из сундуков альбигойцев, недостатка не было. В основном это была городская чернь, уличные грабители и головорезы. Хоть у них не было ни мечей, ни лат, они умело обращались с ножами и дубинками. Когда они впятером или вшестером набрасывались на упавшего рыцаря, у того был шанс выжить лишь в том случае, если кто-то приходил ему на помощь.

Отряд Фламберта, в который входили и Дитмар с Рюдигером — Ханзи неохотно применял свой дар лучника, так как стрелков из лука в Тулузе катастрофически не хватало, — первым выехал из крепости. Рыцари быстро выстроились, как обычно, напротив шеренги вражеских рыцарей. Дитмар сразу же выбил из седла двоих противников и затем стал сражаться мечом. И тут перед ним оказался рыцарь, чье знамя и нашлемник были ему знакомы.

Матьё де Меренге ухмыльнулся под забралом:

— Посмотрите-ка, юный франконец, который не успел принять крест — или же, по крайней мере, сделал вид, что не успел! А теперь он сражается на стороне еретиков и мятежников! Посмотрим, как быстро мы сумеем выбить его из седла!

Словно по сигналу, к ним подъехали еще два рыцаря, чтобы поддержать француза.

— Я сражаюсь против вас, господин Матьё! — прокричал ему Дитмар. — Но пока не против ваших товарищей. Истинному крестоносцу не нужно подкрепление. Разве не Господь направляет ваш меч, господин Матьё?

— Еще и кощунствуете! Следует задуматься, не взять ли вас в плен и не предать ли огню, хоть вы и не альбигоец.

Дитмар, не ответив, поскакал навстречу Матьё де Меренге. Как он и ожидал, двое рыцарей последовали за своим товарищем. Дитмар нанес Матьё удар копьем, однако тот лишь пошатнулся. Благодаря тому, что конь Дитмара резко отскочил в сторону, всадник смог избежать удара. Второго рыцаря ему даже удалось выбить из седла, но третий атаковал его, пока он еще не выпрямился. Дитмар упал, — к счастью, ушибся не сильно. Он сразу вскочил на ноги и оказался перед рыцарем, которого только что выбил из седла. Противник набросился на него с мечом, Дитмар отбивал удары, но тут, к его ужасу, к ним подъехали Матьё и третий рыцарь. Дитмар отчаянно сражался, но у него не было шансов победить двух всадников и одного пешего воина. Если сейчас никто не придет к нему на помощь… Но тут он услышал голос Фламберта:

— Сразитесь со мной, монсеньор де Меренге! Мы с вами еще не свели счеты!

Юный рыцарь приблизился, готовясь нанести удар копьем. Дитмар вздохнул с облегчением, когда Матьё повернулся к Фламберту, да и другой всадник оставил его в покое. А значит, снова двое против одного, и на этот раз их тактика была еще коварнее. Второй рыцарь, который явно был ловчее и опытнее Матьё, напал на Фламберта. Тот умело парировал удар, но копье противника все же ударило его в бок, и он зашатался в седле. Дитмар был очень занят своим соперником, однако слышал звон ударов металла о металл.

Матьё набросился на Фламберта не жалея сил. Он был заметно выше и сильнее брата Женевьевы, который в основном выигрывал свои битвы благодаря ловкости, а не силе. Он уже почти уступил Матьё, а когда второй рыцарь снова атаковал, после нескольких ударов допустил ошибку. Он поднял щит, чтобы отбить удар противника со стороны, и одновременно попытался мечом пронзить его горло. Он попал в цель, рыцарь упал, однако Фламберт при этом раскрылся. Матьё нанес удар мечом под нагрудник — в живот.

В тот же момент Дитмару удалось расправиться с противником. Он увидел, как упал Фламберт, и поспешил к нему. Он снова противостоял Матьё, бившемуся на коне. Но тут Дитмар заметил других рыцарей из Тулузы, сражающихся поблизости. Он отчаянно звал на помощь, и Матьё злорадно расхохотался. Но юному хозяину Лауэнштайна повезло. Среди рыцарей графа Тулузы были Рюдигер и граф Фуа, предводитель этой вылазки и чрезвычайно сильный воин. Оба сразу же поняли, что Дитмар в затруднительном положении, и поспешили к нему. Одним точным ударом копья Рюдигер выбил Матьё из седла, и теперь Дитмар мог сражаться со своим противником на равных. Оба тут же начали атаковать друг друга, в то время как другие рыцари стали вокруг Фламберта. Рыцарь шевелился, оставалась надежда, что его рана была не смертельной.

Дитмар уже был изнеможен, но охватившая его при виде поверженного товарища ярость придала сил. И Матьё упал, причем неудачно. Хоть он и был силен, но в мастерстве Дитмар превосходил его. Наконец рыцарь вонзил меч прямо в сердце Матьё.

— Если сейчас ты действительно попадешь в рай, я засомневаюсь в своей вере! — прорычал он умирающему и поспешил к Фламберту.

Рыцарь еще был жив, но рана оказалась серьезной, и он явно испытывал ужасную боль. Несмотря на это, он постарался улыбнуться, когда Дитмар опустился рядом с ним на колени и снял с него шлем.