Георг Хилтль - Опасные пути

Сюзанна поняла его и незаметно оставила гостиную. Столовая была пуста, и когда герцогиня вошла в нее, то увидела, как Сэн-Лорен юркнул в зимний сад. Рискуя быть замеченной, она последовала за ним.

— Сюзанна, — страстно воскликнул Сэн-Лорен, — здесь… Здесь мы встретились вновь!

— Пьер, это — странная судьба. В этот круг, где нам суждено было встретиться, вступил наш сын, залог любви, в которой Вы мне клялись, но не сдержали своей клятвы.

— Не убивайте меня своими упреками, позвольте мне взять Вашу руку… Молить о прощении! — воскликнул Сэн-Лорен и схватил руку Сюзанны, а затем, заметив, что герцогиня не отняла у него своей руки, продолжал: — Подумайте, что я испытал, когда увидел Вас вновь!

— Не станем терять время на пустые речи, Пьер. Что Вы намерены сделать? Годэн должен быть спасен.

— Боюсь, что он наполовину погиб; предоставьте ему идти своей дорогой.

— Как? Вы не хотите Вашего… моего сына вернуть назад с пагубного пути, на который привели покинутого молодость, красота и Ваше равнодушие?

— Но подумайте о моем положении! Ведь я…

— Нельзя смотреть на положение, когда от этого зависит счастье человека… родного детища. Эта маркиза де Бренвилье — гибель нашего сына. Удалите Годэна.

— Но как?

— У него страшные долги; Бренвилье не имеет кредита, ростовщики осаждают его порог. Скупите его долговые обязательства, тогда он будет в Ваших руках. Если у него не хватит средств расплатиться, то он поневоле сделает все, что Вы пожелаете.

— Это — безумство, Сюзанна. Тогда я выдал бы себя перед каждым, которому поручил бы это дело.

— Вы — человек холостой, свободный.

— Но мое положение? Кроме того я окружен врагами. Одного я благополучно устранил, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, но другой еще угрожает мне. Он у Вас, в Вашем доме. Лишь устранив его…

— Лашоссе! — подхватила герцогиня.

— Да, это — он. Ему все известно; у него есть доказательства; пока он может мучить меня, я — только наполовину человек…

Герцогиня онемела от испуга и ужаса, когда как раз в тот момент у самых ее ног откинулся люк и, подобно демону преисподней, из подполья вынырнула фигура Лашоссе. Бледный, с растрепанными волосами, с пистолетом в правой руке стоял страшный слуга между Сюзанной и Сэн-Лореном.

— Убирайтесь прочь, сатана! — воскликнул последний.

— Не кричите так громко, — глухим голосом сказал Лашоссе, — не то сюда сбегутся гости. Я хочу только сказать, что Вам удастся устранить меня не так скоро, как Вы надеетесь. Впрочем на случай моей внезапной смерти уже заранее приняты меры, чтобы Вам самим несдобровать. Сегодня же я пришел лишь за деньгами, которые Вы обещали мне. Сегодня мной положено начало Вашего преследования. Куда бы Вы ни явились, за Вами по пятам стану следовать и я.

— Но, пес, чудовище, — воскликнул Сэн-Лорен, — зачем понадобилось тебе это? Ты получишь от меня деньги. Я согласен оставить тебя невредимым… Но к чему же эта травля, преследование?

— Мне приятно наслаждаться Вашим страхом. Ну, доведите дело до скандала! Если я щадил Вас, то ради вот этой, — и Лашоссе указал на Сюзанну. — Нам с Вами тесно вдвоем, господин Сэн-Лорен. Давайте сейчас же мои деньги, а не то завтра же поутру я предам огласке Вашу тайну.

— У меня ничего нет при себе, кроме жалких десяти дукатов.

— Слишком мало. Мои сообщники требуют денег. Им известен наш уговор. Постойте однако! Я вижу у Вас на пальце драгоценный перстень. Дайте мне его!.. Когда Вы будете при деньгах, то можете выкупить его обратно.

Сэн-Лорен беспрекословно снял с пальца кольцо и подал его разбойнику.

— Хорошо, теперь я исчезаю опять, — заявил тот. — Помните то, что сказала Вам Сюзанна: спасите Годэна от Бренвилье… иначе… на небе собираются грозные тучи…

С этими словами Лашоссе юркнул в подполье.

Герцогиня и Сэн-Лорен, как ошеломленные, смотрели ему вслед; им казалось, что то был призрак. Однако не успели они опомниться от ужаса, как услыхали голоса приближавшихся гостей.

— Приди в себя, Сюзанна, будь осторожна! — прошептал Сэн-Лорен, поспешно подводя герцогиню к статуе.

— Посмотрите, каково? — со смехом воскликнул подошедший Дамарр, — так вот ты где, жена? У тебя тайное свидание с представителем духовенства?

— Да, — сказал Сэн-Лорен, — я позволил себе объяснить герцогине некоторые из этих антиков, которыми она, по-видимому, сильно интересуется.

— Первый раз слышу! — возразил Дамарр. — Никогда моя жена не обнаруживала к ним ни малейшего пристрастия. Вот цветы — это по ее части.

— Я хотела полюбоваться бюстами, — сказала Сюзанна, — и господин де Сэн-Лорен выразил любезную готовность быть моим чичероне.

В эту минуту к ней подошел Сэн-Круа и почтительно произнес:

— Простите, герцогиня, я сейчас нашел вот этот медальон там на полу, в олеандровой беседке. Он лежал раскрытым и, так как я увидал в нем миниатюрный портрет молодого герцога Ренэ Дамарр, то заключил отсюда, что эта вещица должна принадлежать Вам.

Сюзанна торопливо схватила медальон, вероятно, оторвавшийся у нее от браслета, на котором он висел, при порывистом движении руки, когда она была испугана внезапным появлением Лашоссе.

— Благодарю Вас, — промолвила она, украдкой пожимая руку Сэн-Круа, и устремила взгляд, полный материнской нежности, на своего одинокого сына. Однако она тотчас же отвернулась от него, так как к ней уже подходил Дамарр.

— Сюзанна, — сказал он, — Лашоссе подал экипаж.

Остальные гости также стали прощаться с радушным хозяином.

Между прочим подошел к нему и Сэн-Лорен.

— Довольны ли Вы моим угощением? — спросил Пенотье.

— Во всех отношениях… Ваш дом восхитителен. Скажите, однако, любезный коллега, — продолжал гость, — подземелье под ним, должно быть, имеет большое протяжение? Я слышал, что у Вас существуют значительные склады вин.

— Конечно. Подвалы этого старинного здания, построенного некогда графами Невэр, простираются до улицы Фран-Буржуа.

— Значит, они соединяются, как говорил мне Ваш дворецкий, с каменоломнями?

— Совершенно верно. Из моих погребов можно отправиться на подземную прогулку. Если Вам придет охота, устроим это развлечение. Неприятно одно, что каменоломни кишат опасным сбродом; но не могу же я замуровать все лазейки!

“Лашоссе проник сюда через каменоломни, — подумал про себя Сэн-Лорен. — Может быть, найдется средство похоронить его навсегда во мраке этих подземелий”.

Затем он учтиво, но холодно поклонился Сэн-Круа, пожал Пенотье руку и удалился.

Месяцев семь спустя после рассказанных сейчас событий, летом 1665 года, стоял прекрасный солнечный день. Перекресток Шателэ кишел праздношатающимися, нищими и скоморохами. Уже в то время часть Шателэ, совершенно исчезнувшая с тех пор, лежала в развалинах, служа проходом для тех, кто желал пробраться от Банковского моста в улицу Сэн-Дени. В виду постоянной людской сутолоки, тут располагались многочисленные торговцы со своими лавочками и ларьками с прохладительными напитками.