Ольга Крючкова - Капитан мародеров. Демон Монсегюра

– Пять лет уже ты мне толкуешь об этом. Однако легче не становится и ничего не забывается. Напротив, сны становятся все отчетливей. Скоро я не буду разбирать, где сон, а где явь. – Сетовал молодой хозяин. – Впрочем, оставим это… Скажи мне лучше, что слышно от егерей?

– Один из загонщиков сообщил, что выследили крупного вепря. И если господин барон желает…

– Вепрь, прекрасно! – перебил граф. – Это как раз то, что нужно. Вели седлать лошадей!

– Господин граф, а как же завтрак?

– Вина и кусок ветчины! – Коротко приказал граф. – Сегодня мне хочется с кем-нибудь жестоко сразиться! Я жажду крови! А вепрь не отдаст свою жизнь без сопротивления.

Не прошло и получаса, как Жан в сопровождении двух слуг мчался к логову вепря. Гнедой конь, предчувствуя кровь, скакал, бешено раздувая ноздри. Ему, словно передался охотничий азарт хозяина.

В это время стал приближаться гон и Жан весь обратился в слух. Почти тут же из чащи показался вепрь и пронесся мимо графа, за ним – штук двадцать борзых. Вслед за собаками появились верхом три выжлятника, один из которых трубил в рог и натравливал собак на зверя.

Наступил самый увлекательный момент охоты. Гончие, подстрекаемые звуками рога, кинулись на вепря. Глаза зверя налились кровью, он готов был оказать отчаянное сопротивление. Жан снял с седельного крюка аркебузу и поджег фитиль. Загонщики приготовили охотничьи ножи с длинными лезвиями.

Вепрь отчаянно защищался: в стороны отлетело несколько борзых с распоротым брюхом. Граф пришел в бешенство, и в то же время картина крови действовала на него возбуждающе. Вскоре половина собак выбыла из строя. Один из выжлятников спустил двух бордоских догов, одетых в специальные панцири Они мгновенно вцепились в уши зверя, и тогда один из выжлятников, взяв копье, приблизился к вепрю.

Зверь неожиданно рванулся в сторону, и один из догов отлетел с откусанным ухом, торчавшем в пасти. Ситуация выходила из-под контроля… Жан взвел аркебузу, прицелился и точным выстрелом сразил вепря. Тот взревел и упал на зеленую траву, обагряя ее красной горячей кровью.

– Отличный выстрел, господин! – восторженно заметил один из выжлятников.

Оставив егерей и выжлятников подле убитого вепря, граф де Аржиньи отправился обратно в замок в сопровождении слуг. Охота улучшила его настроение, вид крови придал сил. В глубине души, граф жалел зверя – тот дрался, как настоящий воин, до конца.

Философские размышления о вепре прервала небольшая группа сервов, вооруженных палками. Они что-то кричали и размахивали руками, явно пребывая в возбужденном состоянии. Земля, по которой следовал граф, принадлежала ему, следовательно, и сервы также являлись его собственностью. А значит, с крикунами надлежит разбираться ему, по праву bonum avitum.

Де Аржиньи направил коня к сервам.

Приблизившись к своим возбужденным подданным, граф остановил коня. Сервы тут же смолкли, потупив взоры в долу, сдернули шапки и поклонились. Никто не решался заговорить первым, крутой нрав молодого де Аржиньи был хорошо известен.

Граф окинул взглядом сервов, вооруженных палками. Кое-кто, стушевавшись под строгим взором хозяина, пытался неловко спрятать свое примитивное оружие за спину. Мужчины стояли плотным кольцом, окружив молодую связанную девушку. По всему было видно, ей крепко досталось: платье было изодрано в клочья, обнажая прелестные части тела. Сквозь лохмотья виднелись ссадины и кровоподтеки. Лицо девушки пострадало не менее ее наряда, правый глаз заплыл и превратился в сплошной синяк. Каштановые волосы были взлохмачены, из них торчали в разные стороны сухие травинки, видимо, несчастная пыталась укрыться на сеновале.

Телесные повреждения виднелись не только на девушке, но и на сервах. У нескольких на лицах виднелись свежие царапины явно от ногтей жертвы. Молчание затянулось, граф не торопился его нарушать. Он с нескрываемым интересом рассматривал пленницу, заметив, что она взирает на него с явным вызовом, единственным глазом, уцелевшим в драке.

Граф смутился… Почувствовав силу своего взгляда, девушка улыбнулась разбитыми губами, отвернулась и посмотрела на одного из крестьян. Он сразу же начал креститься и читать молитву.

– Что здесь, черт возьми, здесь происходит? Почему совершается самосуд на моей земле? А я ничего не знаю? – возопил недовольный граф. Хорошее настроение после охоты мгновенно улетучилось.

Крестьяне все разом загалдели, пытаясь объяснить происходившее. В этот момент они были похожи на стайку трясогузок.

– Молчать! Говори ты! – Граф указал кнутом на рыжеволосого серва, лет сорока.

Он поклонился, поблагодарив за оказанную честь, и запинаясь, периодически осеняя себя крестным знамением, начал рассказ.

– Господин граф! Эта девушка – ведьма. Она появилась в нашем селении и поселилась у старухи Перрины Мартен, старой знахарки. По первости-то ничего дурного за ней не водилось. Она помогала Перрине готовить разные снадобья. Мы даже обрадовались: Перрине будет, кому передать свои знахарские навыки и секреты. Но вскоре в деревне стали происходить странные дела. На две семьи навели порчу, явно дело рук девчонки, больше некому. Но и это не все… Три дня назад в еловой роще, недалеко от селения, нашли мертвую девочку. Что за дите не знает никто, но все видели ее растерзанной. Не приведи Господи, такое увидеть…

Жан взбеленился:

– Есть свидетели, которые могут поклясться на Библии, что видели, как именно эта девица убила ребенка и навела порчу? А вы не думали, что на девочку мог напасть голодный одинокий волк или медведь?

– Нет, господин, никто ничего такого не видел… – смущенно отвечал серв. – Но мы нашли у нее в доме красное зелье и склянки с кровью. Настоятель церкви приказал склянки закопать в землю, а ведьму отвести к вам, на суд сеньора. Ей самое место на костре, мы уж и хворост приготовили!

– А почему вы решили, что в склянках кровь убитой девочки? А не какого-нибудь животного? Например, курицы?

Рыжий мужик что-то невнятно промямлил, явно не найдя, что ответить.

– Мне все ясно! Ничего не видели, не слышали! Но девку надобно сжечь, как ведьму! На всякий случай! А ведьма она или нет, Господь разберется сам! – граф в крайнем раздражении зыркнул на безмолвных подданных. – Прочь бездельники!

Те, поняв, что сейчас огребут от господина сполна за свою излишнюю бдительность, быстро натянули шапки, пятясь и кланяясь, отправились восвояси. Девушка так и осталась стоять со связанными руками.

– Ну, а ты, что скажешь в свое оправдание? – обратился граф к девушке.

Она молчала. «Какая гордячка! Не хочет говорить связанной», – догадался граф.

– Развяжите ее! – приказал Жан слугам. Те переглянулись, явно не торопясь выполнять распоряжение. – Я, что недостаточно ясно выразился? Развязать девушку!!!