Роман Белоусов - Кровавая карусель

…После посещения того самого спектакля Коди, не долго думая, сменил место действия и перебрался из прерии на театральные подмостки. Так родилось его «Оригинальное шоу Дикого Запада». В нем он играл самого себя, вернее, рассказывал со сцены о своих приключениях. Все это было, естественно, сплошной выдумкой. Но, как известно, деньги не пахнут. И еще многие годы Буффало Билл странствовал с бродячими труппами, пока не умер в 1917 году. Место, где его похоронили, — и сегодня одна из достопримечательностей туристского маршрута по штату Колорадо. О нем написано несколько пьес и целый роман, который так и называется — «Буффало Билл».

В труппу Буффало Билла и поступил Хикок. Он выступал в театральном шоу под именем Принц пистолетов. Романтику прерий и свободную жизнь иска теля приключений пришлось сменить на бутафорский наряд скаута, а жаркое солнце прерий — на холодные огни рампы. Он даже попал в пьесу Неда Бантлайна «Скауты прерий», где выглядел жалкой карикатурой на Дикого Билла. Да и сам он оказался плохим актером. На сцене перед зрителями, сетовал Буффало Билл, он обычно терял дар речи. Так, в одной сцене, где Хикок одной рукой прижимал к груди героиню, а другой стрелял из пистолета в целую армию индейцев, он должен был произнести: «Не бойся, красавица, — слава Богу, ты в безопасности с Диким Биллом, который всегда готов пожертвовать жизнью и умереть, защищая слабых и беззащитных женщин». Фразу эту ему было трудно запомнить и выговорить. То ли от того, что ему было жарко под ярким светом рампы в тяжелых штанах из оленьей кожи и широкополой шляпе, то ли еще почему, но он молчал как истукан, к неудовольствию публики и владельца театра. Наконец, самому Хикоку надоело все это, и он заявил, что не желает больше выходить на сцену. Так закончилась его актерская карьера.

Еще во время странствий с труппой по стране Хикок повстречал миссис Агнес Тетчер Лейк, знаменитую наездницу. У нее было собственное шоу. Ее прелести пленили Дикого Билла, и он сделал ей предложение. Но миссис Лейк отвергла его. Он не отступал, и наконец, через два года, она согласилась.

Они поженились и уехали на ее Родину, в Цинциннати, где провели медовый месяц. А вскоре Хикок уехал в Сент-Луис, где набрал партиюзолотоискателей и отправился с ними через горы и реки в землю обетованную, в Южную Дакоту.

Но быть чернорабочим на золотых приисках он не хотел. И в то время, как старатели копали землю, он искал счастья в игорных домах Дедвуда, города игроков и головорезов. Газета «Дедвуд телеграмм» писала тогда: «Дикий Билл ищет золото, манипулируя картами, а не лопатой».

Ему было уже 39 лет, у него не было ни настоящего счастья, ни богатства. Стали беспокоить недуги, болели глаза. В письмах к Агнессе Лейк он с тоской писал о том, что хочет жить с ней вместе, иметь семью. Но главное — он потерял веру в свою удачливость, ему стало казаться, что он уже не может постоять за себя.

Однажды он играл в салуне в покер. Сидел спиной к двери, когда вошел Джек Маккол, косоглазый, с перебитым носом, вечно пьяный. Он выстрелил в спину Хикоку, и тот стал медленно сползать со стула.

Так и осталось не ясным, почему было совершено убийство. Маккол пошел на это, потому что Хикок убил его братьев. Но это была явная ложь. По другойверсии, Хикок будто бы накануне обвинил Маккола в нечестной игре. Согласно третьей преступники Дедвуда, прослышав о том, что Хикока собираются сделать начальником полиции, наняли Маккола, чтобы избавиться от него.

Маккола арестовали. Но суд почему-то признал его невиновным. Правда, его судили вторично, учитывая, что выстрел был сделан в спину. Его спросили, почему он не встретился с Хикоком в честном бою, если считал, что у него были причины поквитаться с ним. На что Маккол ответил: «Я не хотел совершать самоубийство». Суд признал Маккола виновным. Его повесили 1 марта 1877 года.

В Дедвуде, когда здесь пребывал Хикок, в его жизнь вошла женщина по прозвищу Кэлэмити Джейн, что можно перевести как Джейн-Беда. В ту пору она была самой популярной на западной границе дамой, и пока будут об этом времени писать книги и ставить фильмы, она таковой, наверное, и останется. Конечно, все, кто знал ее, считали ее женщиной беспутной и бедовой. Она «ругалась, пила, носила мужское платье». Природа по ошибке определила ей не ту роль. Ей бы следовало родиться мужчиной. Она была прекрасной наездницей, ловко могла запрячь осла в упряжку. Про нее говорили, что она показывала такой класс стрельбы, какого не было ни у кого, — кроме, конечно, Дикого Билла. В ее словаре была такая уйма проклятий и ругательств, что ей позавидовал бы любой кучер или погонщик мулов, а пила, как сапожник, и вообще вела бурную и, как ей казалось, веселую жизнь.

Где родилась и сколько ей лет, она и сама точно не знала. Считалось, что настоящее ее имя было Марта Джейн Кэнэрри, родом из города Мэрион. И это, пожалуй, все. Будто бы до того, как переселилась на Запад, у ее семьи была ферма в 200 акров. Джейн жила одно время в штате Виргиния. Потом перезжала с места на место. Обычно носила мужские брюки, курила и много пила. Была рабочей, погонщицей мулов. Утверждала даже, что служила в армии, сражалась против индейцев.

Когда она появлялась в баре или салуне, завсегдатаи приветствовали ее возгласом: «Вот она — Беда!» В ответ Джейн палила в воздух из своего шестизарядного кольта, иногда стреляла по зеркалам. Толпа любила эти представления, а бармены ухмылялись — доходы от наплыва зрителей превосходили нанесенный ущерб.

Но главное шоу в ее жизни настало тогда, когда она встретила Дикого Билла. Вместе с ним она въехала в Дедвуд. Золотоискатели, игроки, танцовщицы из салунов криками приветствовали парочку, которая проезжала по главной улице. На обоих были новые, кремового цвета, мягкие широкополые шляпы, такие же новые штаны из оленьей кожи с бахромой и сапоги. Рукоятки револьверов, серебряные украшения на седлах и ружьях сверкали на солнце. Дедвудовцы любили подобные шоу, и город в тот день веселился до ночи.

Так, в лучах славы Хикока, провела Джейн все лето. Осталось неясным, была ли она его любовницей или их отношения ограничились своеобразной дружбой и она являлась всего лишь добавлением к его антуражу.

Именно в то лето был убит Хикок. Джейн осталась одна, слонялась по салунам, приправляя пиво горькими слезами. Великие ее дни прошли. Она погружалась в забвение.

Вновь ее имя стали упоминать во время эпидемии оспы, которая обрушилась на Дедвуд. Рискуя жизнью, она ухаживала за умирающими. Среди них оказался мальчик по имени Робинсон. Джейн стала его нянькой и сиделкой одновременно. Мальчик выздоровел, и многие после этого вспоминали ее имя с уважением и благодарностью.