Николай Черкашин - Нелегал из Кенигсберга

— Ух ты! — опешил Куроедов. — Ну, вы, газетчики, все знаете!

Белые цветки наполняли кирпичную каморку сладковато-щемящим ароматом. И перед глазами Сергея сразу же встало лицо Ирины, прекрасное в своей любовной муке… Неужели все это было на самом деле? И всего лишь нынешним утром?

И что теперь дальше? Ирина сказала важную вещь: что с нынешнего дня она свободна. Они договорились с мужем, что не будут разводиться до тех пор, пока он не получит звание капитана, чтобы не портить ему карьеру. «Он, в принципе, хороший человек, — говорила она, невесело усмехаясь, — но он создан для другой женщины, и, похоже, он ее уже нашел». Сергей не стал вникать в суть их отношений, но для себя решил, что если Ирина и в самом деле станет свободной, он, конечно же, попросит ее попытать счастье еще раз — вместе с ним. Он был уверен, что у них все получится. Ведь он будет носить такую жену, как Ирина, на руках, сдувать с нее пылинки, а главное — фотографировать в любой момент, когда заблагорассудится, когда позовет его к этому счастливым толчком сердце…

Отбой по случаю субботы был на час позже. Да и ложиться спать, несмотря на дорожную усталость, не хотелось. Сергей решил пройтись, подышать свежим воздухом на сон грядущий, а заодно поснимать что-нибудь, пока еще не стемнело. Он присел на койку, наматывая на кассетную катушку новый рулончик высокочувствительной пленки. Завтрашняя съемка казалась предельно простой и ясной. Надо будет побыстрее отснять спортсменов, самодеятельных артистов, киномеханика, библиотекаря и возвращаться обеденным поездом в Минск, где его ждала к ужину — как сладко об этом подумать! — Ирина.

Сосед-финансист, стащил, кряхтя, сапог наполовину и задумался:

— Пойти, что ли, прогуляться? Не желаете, товарищ фотограф?

— Да вот я и собираюсь, — ответил Сергей, заканчивая перемотку. — Может быть, сниму что-нибудь интересное…

Куроедов снова взялся за сапог — натянул его с тем же натужным кряхтением, с каким и снимал. Они вышли в казарменный коридор, длинный и сводчатый, как вокзальный портал.

Красноармейская молодежь по случаю субботней поблажки весело дурачилась на своих многоярусных нарах. Самые верхние этажи — третьи и четвертые — пустовали, поскольку три батальона были выведены в поле; а на нижних кто-то пел протодьяконским басом шуточную солдатскую молитву, которую Лобов и сам не раз распевал перед отбоем в сержантской учебке:

Откуда-то доносился приглушенный звук гармошки и негромкое пенье. Подошли к каптерке, которая соседствовала с ружейной комнатой и в которой пожилой старшина с запорожскими усами и два сержанта-сверхсрочника отмечали чей-то день рождения. Старшина перебирал планки гармони и тянул глуховатым баритоном:

— Смотри, старшина, накличешь еще… — вздохнул Куроедов. — Давай что-нибудь повеселее!

— Маруся, раз-два-три, калына! — тут же откликнулся именинник: — Товарищ старший лейтенант, сидайте з намы!

Куроедов остался со сверхсрочниками, и Сергей был тому рад: хотелось побыть наедине. После ошеломительного свидания с Ириной будущая его жизнь могла резко измениться. Было о чем подумать…

Он вышел через высокие Тереспольские ворота на берег Буга. Быстрые воды реки громко журчали, обтекая опоры моста, ведущего на Пограничный остров. В ушах еще звучала старинная казачья песня, которую пел старшина-запорожец: «Ще кони воду с Буга нэ пылы… Ийде война, ийде война…» В самом деле, не напророчил бы… Вон она война, совсем рядом — за Буг-рекою скрывалось половина германского вермахта. Сколько орудий и сколько биноклей смотрят сейчас в сторону Бреста? Представил и зябко передернул плечами. Ночью всегда все кажется зловещим, не то что при свете дня. Нет, нет, войны, конечно же, не будет. По крайней мере, нынешним летом. Гитлер не такой дурак, чтобы воевать на два фронта. Пока не покончит с Англией или пока не втянется с ней в затяжную войну, здесь будет тихо. Но почему тогда все говорят об угрожающем скоплении немецких войск на том берегу Буга? Главный редактор, Андрей Никитич, весьма убедительно объяснял ситуацию: Гитлер выводит свои войска в зону, не досягаемую для английской авиации. Все это второй эшелон для вторжения на британские острова. Неприятное соседство, но что поделаешь? К тому же и у нас здесь войск немеряно, и Гитлер это знает. Попробуй, сунься! Уж кто-кто, а Сергей, исколесив всю Белоруссию, весь ЗОВО видел, сколько войск, городков, аэродромов, артиллерийских и танковых парков размещается и под Гродно, и под Белостоком, и под Брестом.

Ночная речная вода вкрадчиво журчала, неся свои потоки в неблизкий еще Нарев, а потом и в Вислу. Эх, Буг-река!.. Буг — по-польски «Бог». Бог-река. Нет на земле больше рек с таким грозным и величественным названием.

А скажи-ка, Бог-река, как потечет теперь жизнь Сергея Лобова?

В свои двадцать пять лет Сергей еще ни разу не задумывался толком о женитьбе, о семейной жизни. Да и некогда было: то институт, то армия, то финская война, то совершенно новая редакционная работа… И вот Ирина обняла его сегодня утром и заслонила весь его горизонт, затмила весь его мир — красивая, нежная, страстная! И ждет его воскресным вечером и будет ждать его всегда, если они породнятся как муж с женой.

Согласится ли она выйти за него замуж? А если снова наладятся отношения с Суровцевым? Ну, хорошо — поженились, а какой она дальше будет, эта семейная жизнь? А, чего тут гадать? Конечно, она будет восхитительно счастливой, ибо быть рядом с Ириной, любоваться ею, обнимать, вдыхать ее запах — это уже счастье. Но жить где? У бабы Ядзи? Квартира в Уручье служебная и после развода она наверняка останется за капитаном Суровцевым. А и шут с ней! Поначалу будем снимать, а там, может быть, и от редакции дадут. Только как к их браку отнесутся в редакции? Скажет чей-нибудь злой язык: «Развели тут, понимаешь, семейственность в идеологическом органе!» А то еще что-нибудь похуже пришьют — моральное разложение, политрук разбил крепкую семью советского командира. А, и пусть говорят! Все пересуды рано или поздно стихнут.

А кого на свадьбу пригласить?

Стоп-стоп, товарищ младший политрук! Что-то вас в заоблачные выси унесло. Еще совершенно неизвестно, как отнесется Ирина к предложению руки и сердца. Она ведь серьезная женщина, умница, да и к тому же постарше Сергея на два года… Впрочем, женщины всегда умнее мужчин в таких делах.

Будь, как будет! Главное, чтобы она была рядом, главное, что сегодняшнее утро наверняка повторится послезавтра!