Адольф Мютцельбург - Властелин мира

— Непостижимо! Что же угодно от нас этому человеку? — опять прервал повествование молодого испанца Вольфрам.

— Не знаю! — ответил дон Лотарио. — Но лорд Хоуп, или граф Монте-Кристо — потому что это один и тот же человек, — личность настолько необыкновенная, что ради него можно ждать и не один месяц. А поскольку я рассчитывал получить от лорда весьма значительную для меня теперь сумму, я согласился и решил остаться в Париже до его приезда. В то же время я хотел сохранить полную независимость. С другой стороны, жизнь научила меня видеть всю иллюзорность сиюминутного богатства. Поэтому я решил не прикасаться к остаткам своего небольшого состояния, а жить здесь, в Париже, на доходы от уроков. Так я и поступил и нахожу, что труд приносит гораздо больше радости, чем принято думать, и избавляет нас от многих хворей, которыми страдает тот, кто ведет праздную жизнь.

— Вы человек в моем вкусе! — с неподдельной радостью воскликнул Вольфрам, пожимая ему руку. — Терезе невероятно повезло, что она встретила такого человека, как вы! Я должен видеть сестру, дорогой Лотарио, видеть сегодня же!.. Амелия, Амелия!

Он открыл дверь и позвал жену, которая поспешила на его зов. Она выглядела немного испуганной, так как, вероятно, опасалась, что произошла какая-то неприятность.

— Послушай, Амелия! — обратился к ней Вольфрам, весь искрясь радостью. — Этот господин — избранник моей сестры, жених моей Терезы!

— В самом деле? Возможно ли такое? И ты знал об этом, Вольфрам? Ты был знаком с этим господином?

— Ничего я не знал, ровным счетом ничего! Представь себе, Тереза здесь, в Париже, а дон Лотарио — замечательный человек! Честное слово, никто мне еще так не нравился, как он!

Амелия протянула молодому испанцу руку, которую тот почтительно поцеловал.

— Вели Жанне нанять экипаж! — продолжал Вольфрам. — Мы поедем к Терезе. Ты согласна, Амелия?

— Ну конечно, дорогой! И мы привезем ее сюда, к нам?

— Разумеется, теперь она будет жить у нас, это само собой понятно!

Амелия отправилась переодеться к предстоящему визиту. В ожидании экипажа молодые люди вели оживленный разговор. Вольфрам тут же начал строить планы предстоящей жизни Лотарио и Терезы в Париже. Зарабатывает он достаточно, работы у него больше, чем требуется, поэтому будущие супруги должны жить у него. Или пусть дон Лотарио купит поместье под Парижем… Планы были один грандиознее другого. Слушая увлеченный монолог Вольфрама, молодой испанец улыбался, с удовлетворением убеждаясь в том, что судьба свела его с бескорыстным, простодушным человеком.

Наконец появилась Амелия, одетая так просто, но с таким тонким, изысканным вкусом, что дон Лотарио едва сумел скрыть свое восхищение. Что же до Вольфрама, то при виде жены на его лице появилось выражение такого счастья, что ему мог позавидовать любой смертный. Все трое разместились в подъехавшем экипаже, и дон Лотарио назвал кучеру адрес Терезы.

Тереза жила на третьем этаже. Дон Лотарио позаботился, чтобы ее квартира была лучше и удобнее его жилища, хотя Тереза с неохотой согласилась на эту привилегию.

Ее квартира состояла из прихожей, гостиной и еще одной комнаты, которую она делила с пожилой дамой, хозяйкой квартиры. Служанке, открывшей входную дверь, докладывать о неожиданных визитерах запретили. Дон Лотарио провел Вольфрама и Амелию в гостиную и попросил подождать.

Сам он постучал в другую дверь и, дождавшись ответа, вошел.

— О, Лотарио! — воскликнула Тереза, устремляясь навстречу жениху. — Ты сегодня так рано! Вот замечательно! Благодарю тебя!

От былой болезненности на ее лице не осталось и следа. Щеки горели свежим румянцем, глаза лучились счастьем, движения были мягки и грациозны, голос звучал чисто и звонко. Казалось, она даже помолодела. Терезу можно было сравнить с нежной, благоухающей розой, вынужденной под порывами холодного, пронизывающего ветра закрыть свои развернувшиеся было лепестки, а теперь снова распустившейся и представшей во всем своем великолепии. День ото дня дон Лотарио все больше восхищался ею.

По глазам жениха Тереза угадала, что он горит желанием поделиться с ней радостной вестью.

— По-моему, тебе не терпится что-то сказать мне! Что же это за новость?

— Лучше и быть не может! — ответил дон Лотарио. — Я так счастлив! И ты обрадуешься, когда узнаешь… Сегодня я совершенно случайно отыскал в Париже близких и дорогих для нас людей. Хочешь увидеть их?

— И ты еще спрашиваешь? — воскликнула Тереза и мельком глянула на себя в зеркало, чтобы проверить, удобно ли в таком виде показаться гостям. — А ты что же, не знал, что они живут в Париже?

— Не имел ни малейшего представления! А теперь, если ты готова, прошу… они в гостиной.

Он распахнул дверь и пропустил Терезу вперед.

Вольфрам и Амелия стояли посреди комнаты. При виде сестры Вольфрам не удержался от радостного возгласа.

Тереза, приблизившаяся было к нашим героям, вдруг застыла в нерешительности. Неизвестно, что заставило ее сделать это — красота Амелии или какая-либо иная причина. Как бы то ни было, она внезапно обернулась к дону Лотарио и почти с испугом спросила:

— Кто этот господин? Кажется, я уже где-то видела его! Кто это?

— Ну-ка, постарайся припомнить, Тереза! — ответил Вольфрам по-немецки.

— Вольфрам! Милый Вольфрам! — вскричала, не помня себя от радости, Тереза и бросилась в объятья брата.

Спустя неделю у дворца герцога*** в предместье Сен-Жермен приблизительно в одно время остановилось несколько экипажей. Гости группами поднимались по парадной лестнице дворца, где их встречали слуги герцога и провожали в большую залу. Все прибывшие явились по настоятельному приглашению герцога. Герцог упомянул, что будет присутствовать граф Монте-Кристо, и этого оказалось достаточно, чтобы никто не отклонил приглашение.

Большие люстры не были зажжены, горели только маленькие бра, свет которых едва рассеивал полутьму просторной залы. Гости молча рассаживались в кресла, расставленные в несколько рядов посередине.

Первый ряд заняли дон Лотарио, Тереза, Вольфрам и Амелия, второй — капитан Моррель, Валентина, де Вильфор и старик Нуартье де Вильфор, которого доставили прямо в его собственном кресле на колесиках. В третьем ряду расположились аббат Лагиде и граф Аренберг.

Как только приглашенные заняли отведенные им места, появился хозяин дома. Герцог приветствовал собравшихся, после чего уселся рядом с аббатом и графом. И почти сразу же в конце залы, где возвышалось покрытое черным сукном сооружение, напоминающее кафедру, открылась дверь и пропустила неизвестного господина и даму. Они были в черном. Лицо женщины скрывала вуаль, столь густая, что не оставалось ни малейшей надежды узнать таинственную незнакомку.