Адольф Мютцельбург - Властелин мира

Закончив приготовления, он опять поднялся в пещеру — разбудить Амелию, которая успела за это время крепко заснуть.

Спустя несколько минут лодка Вольфрама заскользила по синей глади Большого Соленого озера навстречу новой жизни.

Если бы Альбер Эррера, падая в бездну, не потерял сознания, если бы он хоть в малейшей степени мог оценить свое положение, он встретил бы неожиданность, вырвавшую его из лап самума, не стонами, а возгласами ликования.

Это падение спасло его и спутницу, и, когда он вновь пришел в себя, когда открыл свои воспаленные глаза, он смутно осознал это. Они находились в большой, как ему показалось, яме глубиной футов десять; впрочем, правильные ее очертания убедили его, что это не творение природы, а плод человеческих трудов. Он понял, что провалился в заброшенный колодец, какие время от времени встречаются в пустыне и служат для сбора столь драгоценной в этих местах дождевой воды.

Рядом лежала недвижимая, закутанная в свои широкие одежды Юдифь, которую он продолжал обнимать левой рукой. Под ним была лошадь, по-видимому, мертвая. Только теперь молодой человек вспомнил, да и то не слишком отчетливо, подробности, предшествовавшие его падению.

Осторожно, несмелым движением он откинул покрывало с лица Юдифи, и его пораженному взору открылось бледное лицо необычайной красоты, в котором едва угадывалось восточное происхождение. Он с восхищением смотрел на ее пышные, вьющиеся каштановые волосы, тонко очерченные брови; изящный нос мог служить предметом гордости любой гречанки, а небольшой рот был так хорош, что Альбер не помнил, встречались ли ему когда-нибудь губы столь привлекательной формы. О цвете глаз, однако, он судить не мог, ибо глаза Юдифи все еще были закрыты.

— Очнитесь, мадемуазель! — воскликнул Альбер, прикладывая руку к ее лбу. Лоб оказался холодным.

Поднимаясь, он попытался увлечь за собой и молодую девушку — в надежде, что движение пробудит в ней жизнь.

Это ему удалось. Застонав, она попробовала открыть глаза и, не имея сил, все еще не придя в сознание, склонилась на грудь французу, старавшемуся поддержать ее.

— Юдифь! — вскричал Альбер. — Очнитесь! Мы спасены!

При звуках его сильного, звонкого голоса по ее телу пробежала дрожь, и она с усилием подняла веки. На Альбера глянули прекрасные карие глаза.

— Это вы! Боже мой, где я? — вырвалось у нее, и в порыве девичьей застенчивости она испуганно отшатнулась, пытаясь высвободиться из его рук. Впрочем, она оказалась еще слишком слаба.

— Это я, француз, которого вы так самоотверженно пытались спасти и которому удалось бежать с вами! — воскликнул Альбер.

По ее непроизвольному движению он почувствовал, что она смущена, и, отдавая должное этому проявлению женской стыдливости, он, нежно и мягко опуская Юдифь, усадил ее на лежавшее рядом седло.

— Своим спасением мы обязаны случаю, — сказал он. — Мы провалились в заброшенный колодец, где скапливается дождевая вода, и буря пронеслась над нами. Возможно, мы единственные, кому удалось избежать смерти!

Юдифь вздохнула, но ничего не ответила. Альбер тоже погрузился в раздумье.

— Я собираюсь выбраться отсюда — узнать, что стало с отрядом, — сказал он, помедлив. — Оставшиеся в живых не причинят мне вреда: их будет немного, а мертвых бояться нечего!

— Вы хотите покинуть меня? — в испуге спросила Юдифь.

— Увы, но я скоро вернусь, — ответил Альбер. — Может быть, удастся отыскать что-нибудь, что пригодилось бы нам в дороге.

Вскарабкаться по стенке колодца оказалось нелегко. Но, к счастью, швы кирпичной кладки стали рыхлыми, и Альберу, хотя и с некоторым трудом, удалось, цепляясь за них, выбраться наружу. Однако, прежде чем сделать это, он осторожно высунул голову и огляделся. Ничего подозрительного; он вылез и отряхнул одежду от набившегося песка.

Печальная картина полного безлюдья, открывшаяся его взору, была ему привычна. Но при мысли, что совсем еще недавно здесь двигался отряд сильных, крепких людей, а теперь никого из них больше нет в живых, все они погребены под коварными песками, — при мысли об этом ему стало жутко.

Выяснить, с какой стороны приближался отряд к этому роковому месту, откуда налетел самум, было непросто. Альбер решил обойти спасительный колодец, описав при этом большой круг, и натолкнулся, к своей радости, на труп лошади, на которой ехала Юдифь. Эта находка помогла ему сориентироваться, и вскоре он обнаружил трупы других лошадей и всадников. Однако их оказалось меньше, чем он ожидал. И не потому, что большинство арабов спаслись от самума, нет, просто их тела занесло песком и не осталось ни малейших следов.

Неужели все лошади погибли? Альбер усомнился — в конце концов, животные выносливее людей. Правда, он не знал, как долго после его падения в колодец продолжал свирепствовать самум. Он внимательно осмотрел животных, и ему действительно повезло: сначала он отыскал одну, а затем и другую лошадь, которые еще подавали признаки жизни. Он освободил их от песка, очистил глаза, ноздри и зубы и с радостью убедился, что постепенно они начинают оправляться.

Потом он занялся поисками оружия. Эта задача оказалась более легкой. Каждый кабил имел при себе ружье и ятаган, у многих были еще и пистолеты. Альбер выбрал два ружья и несколько пистолетов, забрал порох и свинец и попытался найти съестные припасы. Однако безуспешно. Настроение Альбера упало. Как отправиться в дальний путь через пустыню, не имея запасов провианта?

Затем он попробовал отыскать погибших служанок Юдифи. Тут его ждал успех: он нашел одну из них, а когда осмотрел поклажу, которую несла ее лошадь, обнаружил шкатулку. Там оказались предметы, необходимые для туалета арабской женщины, — вероятно, шкатулка принадлежала Юдифи. Он вновь вернулся к лошадям. Животные теперь настолько окрепли, что поднимались на передние ноги. К своей неописуемой радости, Альбер нашел мешок фиников — видимо, его в отчаянии бросил, спасаясь бегством, кто-то из кабилов. Эта находка была для молодого человека более ценной, чем даже оружие, и теперь, вполне удовлетворенный, он возвратился со своими сокровищами к колодцу.

Юдифь, опустив голову, сидела на седле.

— Мадемуазель! — крикнул Альбер, наклонившись к ней. — Мы не так одиноки, как вы, может быть, думали. Уцелели еще две лошади — можно будет воспользоваться ими, — у меня тут оружие, финики и кое-что для вас! Взгляните! Это не ваша шкатулка?

Юдифь подняла свои прекрасные глаза.

— Моя. В ней мои вещи. Так мы можем продолжать путь? Но в какую сторону ехать? Из кабилов остался кто-нибудь в живых?

— Кажется, никто, — ответил Альбер. — А ехать можно в любом направлении — на север, на восток или на запад. Нельзя только на юг — там огромная пустыня. Теперь, может быть, у вас хватит сил выбраться отсюда? Я опушу вам ремень от ружья. Попытайтесь с его помощью подняться настолько, чтобы я мог протянуть вам руку!