Николай Дмитриев - Под тремя башнями

Ещё не видя отверстия, мужчина кивнул и открыл глаза. Он просто почувствовал, что сын не ошибся. Когда-то, для мальчишки, стоявшего теперь рядом, — давно, а для него, взрослого, — словно вчера, его после испуганного вскрика засыпало здесь кирпичами внезапно повалившейся стены.

— А как же комната с сокровищами? Она тут? — снова спросил сын, явно удивлённый тем, что отец, так много ему рассказывавший, сейчас молча стоит на круто заползающей в ворота дороге.

— Я не знаю… И никто, пожалуй, не знает… — Мужчина снова почувствовал себя пятнадцатилетним Сашкой, засыпанным взрывом в одном из глухих переходов… Тогда он почти две недели провалялся в военном госпитале, и за это время явь прочно перемешалась с то ли сном, то ли бредом у него в голове.

По крайней мере майор сначала весьма скептически отнёсся к его рассказу. Но когда мало-помалу он вспомнил все подробности, начиная от комнаты без дверей и кончая седлом с украшениями, майор долго молчал. Молчал до тех пор, пока Сашка не выдержал:

— Так мы же опять можем спуститься туда в подвалы и пройти, где я тогда шёл.

— В том-то и дело, что не можем, — сокрушённо покачав головой, возразил майор. — Видать, взрывы что-то нарушили, и вода начала поступать снизу, а раскапывать…

Вот так Сашка узнал, что многие галереи завалило, старинная система водной защиты нарушилась, и мокрые плывуны окрестных болот, с незапамятных времён сторожившие город, засосали нижние этажи подземелий…

А когда Сашка окончательно выздоровел, уже не майор, а врач вполне доверительно пояснил хлопцу, что все его рассказы не более чем вызванная шоком смесь действительности со сном:

— Такое бывает. Богатое воображение плюс нервная встряска. А если сон яркий, он вполне может показаться явью…

Мирек же, когда Сашка попробовал рассказать ему то же самое, скептически поджал губы.

— Пиастры, говоришь? А чего ты про них сказал только сейчас. Я ж помню, как ты нас всё время спрашивал, что с тобой было…

После чего Сашка и сам начал понемногу верить, что это был сон, а кольцо с изумрудом он мог просто случайно найти в каком-нибудь переходе…

Но говорить об этом сейчас не стоило, и потому Сашка, снова став взрослым, потрепал сына по плечу.

— Пойдём, я всё тебе покажу… — и они дружно начали подниматься по крутому воротному въезду, выложенному мелким булыжником, в котором за столетия отпечатались две глубокие колеи.

Сын торопился и смотрел на стрельчатую арку ворот, ярко высвеченную солнцем, а отец шагал, опустив голову, словно стараясь опять увидеть в глубине полуразрушенных и засыпанных подземелий древнюю сокровищницу с кованой дверью, запертой на тяжёлый ржавый засов…

Скарбошукайло — кладоискатель.

Грубка — печка.

Маеток — имение.

Батинские — чешская фирма «Батя».

Комин — печная труба.

РКМ — ручной карабин автоматический.