Виталий Гладкий - Ассасины

Он победил своих противников настолько быстро, что по окончании сражения какое-то время над площадью стояла полная тишина. Видеть такое «представление» рыцарям еще не доводилось. Уж Вилк постарался… Казалось, что он превратился в ураган. Чтобы легче было двигаться, он оставил щит, но даже оставшись практически без защиты, юный рус нанес три легких царапины своим противникам с легкостью необычайной. Они просто ничего не успели понять. Разве могли знать тамплиеры, что их движения в глазах Вилка выглядели такими медленными, словно они сражались в воде?

На этот раз грохотом щитов не обошлось. Тамплиеры криками выразили свое восхищение мастерством юноши. В завершении он неожиданно выхватил свой нож и, как показалось всем присутствующим на ристалище, метнул его, почти не целясь. Нож пролетел всю площадь до самой стены крепости и вонзился точно в центр щита, который служил мишенью для стрелков.

Это уже было вершиной боевого искусства. Снова раздались восхищенные крики, а Робер де Сабле, пораженный «представлением» не менее других, сказал Вилку:

– Зайдешь ко мне после обедни…

Он исполнил приказание Великого магистра и вышел из его апартаментов уже в чине сервиента.

Сервиенты, как правило, были выходцами из простонародья. В мирное время они использовались на различных хозяйственных работах, а в бою играли роль оруженосцев или пехотинцев. В отличие от благородных рыцарей, сервиенты носили черные одежды и черные или коричневые плащи. И рыцари, и сервиенты подвязывали платье веревочным шнуром, который символизировал монашескую скромность и целомудрие. Ложась спать, тамплиер также должен был придерживаться определенного регламента. Скромное ложе представляло собой тюфяк, набитый соломой. Спасаясь от холода и мошкары, рыцарь мог накрыться либо суконным, либо шерстяным покрывалом. Это же покрывало должно было служить и попоной для коня в походе. Устав ордена предписывал рыцарям проводить ночь в общей спальне – дортуаре, при зажженных свечах.

Но так уж вышло, что Вилк не мог принять монашеский обет, потому как был язычником, да и не хотел. Это он сразу сказал Роберу де Сабле. Данное обстоятельство несколько смущало законников ордена, но когда они приходили на ристалище и наблюдали, как новоиспеченный сервиент расправляется с бывалыми рубаками, их мнение начинало склоняться к простой истине: в войне с сарацинами все средства хороши. А уж этот молодой язычник точно пригодится. Тем более что Великий магистр позволил многим светским рыцарям встать в ряды воинов-монахов и даже носить красный крест на груди во время сражения, что уже было нарушением устава ордена.

Нужно сказать, что тамплиерам прислуживали и местные, мусульмане. И от этого никаких бед не случалось, потому что все они были люди проверенные. Но на ночь их в крепости не оставляли.

Пренебрежение радостями мира символизировал запрет стричь бороды и усы. Это как раз и смущало Вилка сильнее всего – на его румяном лице пока рос только юношеский пушок. Что касается прически, то ей следовало быть аккуратной и короткой. Кроме того, не приветствовались частые омовения, так как склонность к «излишнему» уходу за своим телом считалась признаком мирской изнеженности.

Этот пункт не понравился Вилку, потому что русы старались держать тело в чистоте при любых условиях, но он быстро нашел выход – стал раз в неделю посещать хамам, сарацинскую баню, благо на него не распространялись монашеские запреты. Бобовая мука, которой мылись мусульмане, хорошо смывала пот и грязь, а листья лотоса – им терли распаренное тело, покрытое пеной из бобовой муки, – были не хуже липового мочала.

Еда тамплиеров Вилка вполне устраивала. Дома он часто не получал и половины того, что полагалось храмовникам. Устав ордена предписывал им скромную, но здоровую пищу, способную поддержать силы воинов. В рацион входило мясо, которое подавалось два раза в неделю; в субботу и воскресенье полагалась двойная порция. В прочие дни рыцари получали рыбу, овощи и хлеб. Как и положено монахам, они должны были вкушать пищу в молчании, под чтение Святого Писания. В отличие от простых монахов, которые за столом и во время службы пользовались специальным языком жестов, храмовники – если возникала необходимость – могли переговариваться шепотом.

Все это Вилк наблюдал со стороны, потому что сервиентам накрывали стол в другом – соседнем – помещении. Правда, кормили их почти так же, как и рыцарей, лишь двойные субботние и воскресные порции для сервиентов исключались.

Устав требовал от храмовников проявлять заботу о бедных и страждущих христианах. Ежедневно десятая часть хлеба со стола отдавалась беднякам. Если рыцарям подавалось мясо, то его следовало отрезать аккуратно, чтобы кусок, отданный нищему, не оскорблял того своим видом. В случае смерти кого-либо из братьев в течение сорока дней за столом кормили бедняка. Часто храмовники раздавали милостыню, жертвовали на строительство храмов. Орден проявлял заботу о пожилых и больных. Им позволялось носить более теплую одежду, полагалось усиленное питание. В случае старости или неизлечимой болезни рыцарь обязан был передать свое оружие и боевого коня молодым и боеспособным товарищам.

Все эти условности были неприхотливому Вилку по душе. Он все больше и больше проникался уважением к монашествующим рыцарям. Им полагалось иметь скромное с виду, но надежное оружие, не допускалось золочение стремян и удил. Рыцарь-тамплиер имел трех боевых коней, а великий магистр мог подарить ему четвертого. Доспехи тамплиеров, ввиду того что орден вел боевые действия на Востоке, в условиях жаркого климата, были легкими и надежными. Броня в основном представляла собой длинную, до колен, кольчугу, к которой полагалась поддевка – стеганая куртка-оплечье. Поверх кольчуги надевался белый плащ с красным восьмиконечным крестом, а голову рыцаря защищал большой шлем с забралом или легкий шлем без бармицы. Этот шлем, пользовавшийся большой популярностью, часто дополнялся кольчужным капюшоном и кожаной набивной шапочкой.

Рыцарь должен был иметь щит, длинный обоюдоострый меч, копье и палицу. Во время похода употреблялись три ножа: боевой кинжал, столовый нож и мизерикорд [112]с узким лезвием, что позволяло использовать его в качестве шила. Рыцарь перевозил свои пожитки в двух мешках: один – для белья, а другой – для доспехов. Большую часть походного груза вез оруженосец, который не следовал за своим сеньором, а ехал впереди него, чтобы тот мог держать слугу в поле зрения. Для ночевки в полевых условиях у рыцаря имелась небольшая палатка.

Все это рассказал Вилку приятель-сервиент, которого звали Жильбер. Это был приветливый и весьма словоохотливый малый. Судя по намекам Жильбера, он попал в орден не по доброй воле, а чтобы спастись от виселицы. Сопоставив все его обмолвки, Вилк решил, что до того, как стать сервиентом тамплиеров, Жильбер был разбойником. Он и в ордене не очень праздновал дисциплину. А так как именно его определили к Вилку в наставники, юному русу не составляло никакого труда отпроситься в город, чтобы сходить в хамам или просто послоняться по улицам. В свою очередь новоиспеченный сервиент прикрывал проделки Жильбера, который был очень охоч до женщин и питал пристрастие к вину.