Алла Бегунова - Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

— Мераба, Эзра! — весело сказала Анастасия.

— Ханым, мерабынъиз, — низко поклонился он.

— Сонъ, не бар, не ек, дигирменджи?

— Алланынъ бергенине шукюр этип отурамыз.

— Машалла!

— Хою кельдынъиз, сайгьылы мусафирлер! [37] — Привет, Эзра! — Госпожа, приветствую вас. — Ну, как поживаешь, мельник? — Довольствуемся тем, что Бог дает. — Ай да молодец! — Добро пожаловать, дорогие гости! (тюрк. — татар.) — широким жестом караим указал кирасирам на двор с коновязью и колодцем, на одноэтажный каменный дом, где веранду затеняли яблоневые и грушевые деревья. В окне мелькнуло женское лицо и тотчас скрылось в глубине комнаты. Аржанова и Мещерский, заметив это, обратились к мельнику:

— Видим, дом твой не пуст, как прежде, а согрет семейным теплом. Когда же ты женился?

— Недавно, — ответил Эзра. — Мою жену зовут Гулюш. Она — из семьи Иехуда Казаса, владельца камнерезной мастерской в нашем городе Чуфут-Кале.

— Отлично помню его, — сказала Анастасия. — У него два сына-близнеца, Минаш и Очан. Вот уж настоящие сорванцы!

— О, Гулюш совсем другая. Тихая, нежная.

— Да, конечно! — Аржанова рассмеялась. — Вы, караимы, набравшись мусульманских привычек, держите женщин строго и только взаперти…

Стол решили накрывать на веранде, поскольку день выдался теплым, солнечным, безветренным. Русские привезли Мичри кое-какие подарки: отрезы шелка и сукна, кавказский кинжал «кама», что имел дорогой булатный клинок. Вдова подполковника, не долго думая, сняла с пальца тонкое золотое колечко с сапфиром — для молодой жены своего «конфидента». Шестнадцатилетняя смуглянка Гулюш осталась довольна подарком. Хотя появление красивой белой женщины с открытым лицом, в мужском наряде да еще при оружии поначалу вызвало у нее сильное замешательство. Слишком необычными для людей Востока были ее внешность, поведение, та роль, какую она играла в компании мужчин.

Пока юная мельничиха, слуга мельника и кирасиры занимались приготовлением шашлыка из молодого барашка, Эзра увел Анастасию в рабочий кабинет. Им служила полутемная каморка в каменном фундаменте высокой мельницы, собранной из бревен. Там хранились амбарные книги с хозяйственными записями, всевозможные инструменты, счеты с деревянными костяшками, весы, кипы пустых мешков из рогожи. Тайник Мичри устроил в стене под окошком. Дубовая доска подоконника выдвигалась вперед и открывала нишу, вырубленную в камне. Оттуда караим извлек металлическую трубку, которая вполне могла служить рукоятью для какого-нибудь поворотного механизма.

Это был один из способов пересылки конфиденциальной корреспонденции, часто применяемый секретной канцелярией Ее Величества. Предметы подобного рода, находившиеся в суме бродячего торговца слесарными или скобяными изделиями, а то и точильщика или лудильщика посуды, не вызывали подозрений. Появление же на мельнице мастерового, предлагающего услуги по ремонту, вообще дело совершенно обыденное.

С помощью узкого ножика Аржанова достала послание, написанное на тонкой бумаге и свернутое в трубочку. Писал Флоре чрезвычайный посланник и полномочный министр Веселитский. Он сообщал важные, но — самое главное — радостные новости.

В письме, датированном 23 октября 1782 года, говорилось, во-первых, о секретной встрече Шахин-Гирея и светлейшего князя Потемкина в крепости Петровской в конце сентября; во-вторых, об успешном переходе хана, Веселитского и войск, их сопровождавших, от Петровской к Кизи-Керману и воссоединении там с армейским корпусом генерал-майора графа де Бальмена; в-третьих, о штурме Перекопа 18 октября, при коем толпы татар, руководимые Арслан-Гиреем, младшим братом хана и бунтовщиком, были легко разогнаны русскими. В настоящее время корпус де Бальмена по крымским дорогам следует к реке Карасу, от города Кафа в шестидесяти верстах протекающей. Притом отовсюду съезжаются к корпусу подданные светлейшего хана, как имамы, муллы, беи и мурзы, так и простые люди. Они припадают к стопам законного своего правителя, умоляют не казнить их за предательство и клянутся впредь служить ему верой и правдой, а подлого смутьяна и самозванца Бахадыр-Гирея больше не слушать [38] Дубровин Н. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции, документы. СПб., 1889, ч. 4, с. 833, 862, 877, №№ 247, 258, 270. Донесения П. Веселитского за сентябрь — октябрь 1782 года. .

«Вам ли не знать, что в исламском мире хитрость и вероломство возведены в ранг высшей добродетели? — нервно писал действительный статский советник вдове подполковника. — Потому все татарские клятвы и гроша ломаного не стоят. Покоя не будет в этой стране, покуда мы не переловим зачинщиков мятежа. Их имена известны. Однако Бахадыр-Гирей и деятельный его помощник Халим-Гирей-Султан ныне скрываются где-то в степях. Арслан-Гирей, бросив своих людей после боя на Перекопе, бежал в Ак-Мечеть. Старший сын Бахадыра Шагам доселе находится в Гёзлёве и грозит сдать город турецкому десанту. За первыми тремя посланы наши армейские отряды и о награде за их поимку также объявлено здешнему населению.

Поторопитесь в Гёзлёве. Корпусу графа де Бальмена сейчас туда не добраться. В первую очередь нужно восстановить закон и порядок в центральной и особенно — в восточной части Тавриды, откуда зараза сия и начала свое распространение. На Шагама даю вам “карт-бланш”: взять ли в плен, убить ли в перестрелке. Право, значения уже не имеет…»

Эзра Мичри деликатно оставил русскую путешественницу одну в каморке. Она тщательно расправила на подоконнике лист бумаги с карандашными строчками, снова перечитала письмо и задумалась. По словам капитана бригадирского ранга, до Гёзлёве при попутном ветре отсюда не более суток ходу. Войти в город будет нетрудно. Пушки «Хотина» проложат им дорогу. Доблестный лейтенант артиллерии Панов уверял Аржанову, что запас ядер израсходован лишь на две трети, картечей и гранат хранится в крюйт-камере и того больше.

Ответить Веселитскому следовало немедля. Во вторник марш-агент, доставивший его послание, явится на мельницу вновь. Мастеровой, приставив лестницу к бревенчатой стене, взберется к валу, на котором укреплены шесть крыльев, для отвода глаз постучит там молотком по струганым брусьям и спустится вниз. Мичри пригласит его в дом якобы для расчета. Металлическая трубка опять окажется в суме ремесленника, среди разнообразных его инструментов.

Если караим даст ему условный знак, то марш-агент, усевшись в свою одноосную тележку на двух колесах, ударит кнутом мула и сразу поспешит прямо к реке Карасу, к биваку русской армии. А путь неблизкий. Через предгорные долины, мимо вершин Ай-Петри, Роман-кош, Чатыр-Даг, по обширной и плоской Караби-яйла, где пасутся неисчислимые стада овец. Но тогда в субботу Веселитский прочитает долгожданное сообщение Флоры. Оно обрадует старого разведчика. Все живы, здоровы и в полной боевой готовности двигаются к пункту, им назначенному высшим начальством.