Алла Бегунова - Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Этот проект существовал давно. Еще в 1777 году тайный советник и член Государственной коллегии иностранных дел Петр Васильевич Бакунин-меньшой по просьбе Екатерины Алексеевны составил соответствующую записку, Потемкин ознакомился с ней. Много пользы принесло бы России осуществление этого плана. Однако Светлейший возражал. По его мнению, время и условия тогда не позволяли за таковой проект приняться. Аржанова знала, что даже летом этого года проект относился к далеким и, возможно, не совсем реальным планам правительства Екатерины Второй.

Но что-то резко изменилось. Теперь проект перешел в разряд текущих, неотложных дел. Над исполнением его будут трудиться сотни чиновников из соответствующих коллегий и департаментов, начиная от высших должностных лиц до низших — столоначальников, титулярных советников, коллежских ассесоров, губернских секретарей, регистраторов, письмоводителей, курьеров.

Аржанова хорошо представляла себе огромную бюрократическую пирамиду, существующую в империи. До встречи с Потемкиным она, как всякий житель страны, сталкивалась в основном с работой низовых ее звеньев, иногда — успешной, иногда — посредственной, иногда — дающей досадные сбои. Светлейший князь, словно маг движением волшебной палочки, вознес Анастасию к вершине пирамиды и позволил увидеть то, что скрыто от простых смертных — механизм принятия решений.

Значит, все уже определено.

Императрица, работая по утрам в своем кабинете с окнами, выходящими на Дворцовую площадь, и знакомом курской дворянке по предыдущим визитам, внимательно прочитала сообщения российских послов из европейских столиц, донесения «конфидентов», имеющие отношение к данной теме. По ее запросу Ревизион-коллегия, действующая при Сенате, подготовила финансовый отчет на девяти страницах.

С оглашения этого отчета государыня и начала совещание.

Оказалось, что расходы России по поддержанию независимого Крымского ханства и царствования в нем Шахин-Гирея за прошедшие пять лет приближаются к двенадцати миллионам рублей. Сюда вошли суммы, потраченные на армейские части, откомандированные на полуостров в 1777–1778 годах и в 1782 году, на корабли Азовской флотилии, снабжавшие их и проводившие морскую блокаду, регулярные выплаты светлейшему хану на административную и военную реформы, взятки султанским чиновникам в Константинополе за лояльность к крымско-татарскому правителю.

В кабинете воцарилось молчание, двенадцать миллионов — сумма немалая для бюджета даже такой страны, как Россия. Но получается, что потрачены они зря. Сегодня нет ни порядка, ни стабильности в Крымском ханстве. Куда девает русские деньги светлейший хан, непонятно. Почему он не может поладить со своими подданными — вопрос, на который никто из присутствующих здесь не смог бы ответить.

Вице-канцлер граф Остерман с осторожностью, присущей старым дипломатам, заговорил первым. Члены Государственной коллегии иностранных дел подготовили для Ее Величества краткую справку. Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф Второй не будет возражать против присоединения Крыма к России и заведения на Черном море крупного военного флота. Великобритания, занятая борьбой со своими северо-американскими колониями, не обратит внимания на новые территориальные приобретения нашей страны. Швеция, наш давний враг на севере, переживает острый финансовый кризис и денег на ведение войны не имеет. Король Пруссии Фридрих Второй может сохранить нейтралитет, ежели Ее Величество, знакомая с ним лично и состоящая в постоянной с ним переписке, того пожелает. Единственный серьезный противник «крымского проекта» на европейской арене — Франция.

Между тем чрезвычайный посланник и полномочный министр России в Константинополе Яков Булгаков сообщает, что нынешний 1782 год стал крайне неудачным для султана Абдул-Гамида. Османская столица за лето и осень горела дважды от поджогов, неизвестно кем устроенных. Чернь, недовольная ростом цен на муку, подняла бунт, каковой войска с трудом подавили. Янычары, не получив жалованья за полгода, чуть не захватили султанскую резиденцию — дворец Топ-Капы на берегу Босфора.

Тут почему-то все взгляды сошлись на Потемкине, сидевшем напротив Екатерины Алексеевны. Свой доклад, на трех страницах написанный, он свернул в трубочку и сжимал нетерпеливо в ладонях. Не было ему необходимости заглядывать туда, ибо все обстоятельства на совещании обсуждавшиеся, он знал досконально, и решение, действительно нужное и приемлемое, давно обдумал. Заговорил светлейший бодрым, решительным тоном:

— Ваше Императорское Величество! Взгляните на карту. Крым положением своим разрывает наши границы. Нужна ли осторожность с турками по Бугу или со стороны Кубани — во всех случаях и Крым на руках… Положите теперь, что Крым — Ваш и что нет уже сей бородавки на носу — вот вдруг и положение границ прекрасное… Плавание по Черному морю — свободное. А то, извольте рассудить, кораблям Вашим и выходить трудно, а входить еще труднее…

Потемкин оглянулся на вице-канцлера Остермана. Тот, склонив голову в надушенном парике — всем в Петербурге известно, что граф плешив с сорока лет, — слушал его с напряженным вниманием. Не очень-то любили аристократы бывшего бедного дворянина из Смоленской губернии, сделавшего при Екатерине Алексеевне сумасшедшую карьеру, но как не слушать — умен и талантлив был Григорий Александрович необычайно.

— Всемилостивейшая государыня! — продолжал светлейший, — но посмотрите, кому оспорили, кто что приобрел. Франция взяла Корсику, австрийцы без войны у турков в Молдавии взяли больше, нежели мы. Нет державы в Европе, чтоб не поделили между собой Азии, Африки, Америки. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит. Удар сильный — да кому? Туркам… [44] Из письма Г. А. Потемкина, датируемого декабрем 1782 г. Лопатин В. С. Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка 1769–1791. М., 1997, с. 155, № 635.

Четко и ясно формулировал Потемкин. Царица смотрела на него улыбаясь. Этот человек всегда понимал ее с полуслова, с полунамека. Она знала: время исполнить завет Петра Великого пришло. Россия встанет теперь на крымском побережье твердою ногою. Для сего Шахин-Гирей отречется от трона в ее пользу и покинет полуостров, а беи и мурзы присягнут на верность русской самодержице. Кое-какие крымские земли представляют особый интерес для империи. Например, бухта Ахтиара, татарского селения из девяти домов.

С первой разведкой русские здесь побывали девять лет назад, осенью 1773 года. Штурман корабля «Модон» Иван Батурин с командой матросов произвел топографическую съемку местности, изготовил карту и представил ее на высочайшее рассмотрение в Санкт-Петербург. Словно бы самим Господом Богом здешние безлюдные берега предназначались для возведения морской крепости и базы мощного военного флота: скрытые от ветров холмами удобные голубые заливы, мягкий грунт на их дне, река с отличной пресной водой, впадающая в море неподалеку…