Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

– Ах вот что – это довольно сильно сказано.

– Я,согласен с вами, маркиз, но выслушайте же до конца всю историю.

– Рассказывайте, пожалуйста, тем более что она меня очень интересует.

– Этот плут дошел до того, что уверил совершенно моего кузена Педро С, что он действительно маркиз де Шамери.

– В самом деле?

– Педро писал тогда мне, поручая разыскать семейство де Шамери.

– Ну, и что же вы сделали, генерал?

– Я отвечал моему брату, что его маркиз де Шамери – наглый обманщик, так как настоящий маркиз еще недавно танцевал у меня на бале в Париже.

– Гм, это походит на волшебную сказку, – заметил Рокамболь.

– Так как вы едете в Кадикс, любезный маркиз, – продолжал генерал С, – то вы увидите там своего двойника.

– Мне, кстати, пришла странная мысль, – проговорил Рокамболь.

– Какая же?

– Дайте мне письмо к вашему родственнику коменданту, капитану Педро.

– Но ведь я уже предлагал вам это.

– Да, но рекомендуйте меня ему под другой фамилией.

– Для чего вам это нужно?

– Я проживу в Кадиксе несколько дней. Насмотрюсь вдоволь на человека, выдающего себя за меня, и заставлю его рассказать мне свою биографию.

– Отлично, – заметил генерал, – я пришлю к вам сегодня вечером письмо на имя капитана Педро С, в котором я буду отлично рекомендовать… кого прикажете?

– Графа Вячеслава Полацкого, польского дворянина, – ответил ему, улыбаясь, Рокамболь.

Генерал расхохотался и пожал ему руку.

Виконт д'Асмолль занимался все это время в другом углу и не слыхал разговора генерала С. со своим мнимым шурином. Окончив дела, он встал и, обратившись к Рокамболю, сказал:

– Пойдем теперь в полицию за паспортами.

Спустя несколько времени после этого, когда Рокамболь и Фабьен ехали по набережной Арфевр, их карета встретилась с другой каретой, из окошка которой выглянул мужчина и поклонился им.

Виконт поспешил остановить свою карету.

– Здравствуй, Фабьен! – проговорил выглядывавший из кареты.

– Друг Сервиль! Здравствуй, душа моя, – ответил виконт.

Господин де Сервиль был молодой чиновник, недавно определенный на должность судебного следователя и учившийся правоведению вместе с д'Асмоллем.

– Откуда ты? – спросил его д'Асмолль.

– От себя, из улицы св. Людовика в Маре.

– Куда ты едешь?

– В суд.

– Ну, брат, тебя вовсе не видно в свете с тех пор, как ты при новой должности.

– Ах, мой друг! – ответил судебный следователь, – ты, говоря по правде, усиливаешь мои страдания, говоря о моей должности.

– А, а… а почему это?

– Да потому, что первое дело, возложенное на меня, – настоящие потемки, в которых ничего не видно.

– Что же это за дело?

– Дело Сити-Шафаньер, в Клиньянкуре. Рокамболь сидел в глубине кареты так, что молодой чиновник не мог видеть его из-за спины Фабьена, высунувшегося из окна дверец, но когда он услышал эти слова, то вздрогнул.

– Какое же это темное дело? – спросил Фабьен.

– Темное, даже больше чем темное.

– Но какое же?

– Два месяца тому назад в Клиньянкуре нашли Погреб, наполненный водой. На поверхности воды плавали два трупа: один – старухи, а другой человека, признанного за бежавшего каторжника, – он был убит ножом, а старуха задушена.

– Боже, какой ужас!

– Кроме того, на краю погреба сидел живой человек… При этих словах Рокамболь привскочил на своем месте.

– Вероятно, – заметил Фабьен, – это и был убийца обоих утопленников.

– Нет, – ответил чиновник, – он был ранен в спину и весь в крови. Его мокрая одежда свидетельствовала, что он был брошен в воду, как и другие.

– Но, наконец, ведь ты, верно же, допрашивал его?

– Да, но он был помешан и остался таким до сих пор. Рокамболь вздохнул свободнее.

– Этот человек, – продолжал де Сервиль, – был отдан в руки искусного доктора.

– Кого это?

– Он мулат – Альбо, который и обещал вылечить его.

– Но, – сказал Фабьен, обратясь к Рокамболю, – это ведь, кажется, твой доктор – господин Альбо.

– Да, – ответил мнимый маркиз де Шамери, – . он действительно очень искусный доктор.

– Таким образом, ты до сих пор еще не пришел к открытию этой тайны? – продолжал виконт.

– До сих пор, – ответил судебный следователь, – самые искусные розыски оставались бесплодными, и, как ты видишь, у меня нет счастья для дебюта. Но, – прибавил он, протянув руку виконту, – мне надо ехать, меня ждут в суде. Прощай!

– До свидания, – проговорил Фабьен.

Судебный следователь поехал своей дорогой, а наши молодые люди вскоре после того вышли из кареты и отправились в полицию.

Час спустя маркиз возвратился домой, в улицу Вернэль, уже с паспортом в руках и говорил сам себе:

– Цампа не умер… портрет похитили… я погиб!..

Но у Рокамболя минуты отчаяния и надежды беспрестанно сменяли друг друга.

В эту минуту к бандиту возвратилась вся его смелость; он выпрямился, его глаза заблистали.

Теперь, когда он очутился опять лицом к лицу с опасностью, эта опасность придала ему энергии и силы.

– Ну, – сказал он себе. – Это моя последняя игра, и я поставлю теперь все на одну карту.

На следующий день после этого он встал довольно рано, и пока его лакей укладывал чемоданы, мнимый маркиз де Шамери вздумал отправиться в Сюренскую улицу, где его не видали уже около двух месяцев.

Придя на свою квартиру, Рокамболь уложил в дорожный чемодан несколько пар различных костюмов, париков и различных красок, необходимых ему для гримирования. Затем он нанял комиссионера и отправил с ним этот чемодан в улицу Вернэль, а сам между тем пошел в предместье Сент-Оноре на квартиру к доктору Самуилу Альбо.

Мнимый маркиз не счел даже нужным переодеваться, потому что он и не подозревал того, чтобы доктор Альбо мог быть сообщником графини Артовой.

Рокамболь, отправляясь к доктору, дал себе слово не уходить от него, прежде чем ему удастся узнать, в каком положении находится Цампа.

Но ложный маркиз немало удивился, когда швейцар отеля сказал:

– Доктор уехал из Парижа!

– Уехал из Парижа? Он, доктор? Да ведь это невозможно, – сказал Рокамболь.

– Это верно.

– А давно ли он уехал?

– Только на прошлой неделе.

– Но куда же он уехал?

– Право, не знаю, – ответил швейцар, – но вы, мне кажется, можете узнать это в улице Пепиньер.

– Что, – повторил Рокамболь, удивленный этими словами, – стало быть, он живет в улице Пепиньер?

– Нет, сударь, но он лечит там знатного русского барина… который помешался…

Рокамболь прислонился к двери, у него закружилась голова. Но наконец он превозмог себя.

– Так, – сказал он, – я догадываюсь… это… это, верно, у графа Артова.

– Точно так.

Рокамболь вышел довольно твердыми шагами, но на улице он зашатался и принужден был сесть в первую попавшуюся ему карету.