Луи Жаколио - Покоритель джунглей

Это краткое напутствие и благожелательный тон, которым оно было сказано, повергли сторожа в такое изумление, что он едва смог пролепетать несколько слов о своей преданности. Он машинально последовал за провожатыми, совершенно теряясь в догадках: неужели браматма ничего не знал и внезапно взял слово лишь потому, что увидел кинжал правосудия и понял, что в это таинственное дело замешан тайный суд?

Уже не впервые эта страшная сила, перед которой склонялось все, действовала наперекор вождю. Он всегда подчинялся ей, подобно тому, как венецианский дож уступал совету Десяти. Но никогда еще конфликт между комитетом Трех и браматмой не становился всеобщим достоянием.

Нужны были серьезные и веские причины, чтобы члены суда решились на такой шаг. Тем более что браматма, вступив в сговор с английским полицейским, несомненно, действовал с согласия тайного суда. Было также очевидно, что по крайней мере одному из его членов было известно имя предателя, тогда как верховный вождь вынужден был дорого заплатить, чтобы узнать его.

Но самое удивительное было, конечно, то, что это лицо, а может быть, и весь трибунал не только спасли предателя от ожидавшего его справедливого наказания, но и заставили браматму подтвердить данное ему поручение, уже зная о том, что Хамед — изменник.

Дислад-Хамед чувствовал, что эта цепь необъяснимых событий — отнюдь не случайность. Он слишком хорошо знал, с каким изощренным искусством могут мстить Духи вод, а потому, находясь в их власти, не чувствовал себя в безопасности.

Разрываясь весь вечер между страхом и надеждой, не веря в то, что его отпустят, — предательства тайное общество не прощало никогда, ибо оно угрожало жизни всех его членов, — негодяй каждую минуту ждал, что перед ним вот-вот разверзнется пропасть. Однако он старался держать себя в руках и хотя почти уже распрощался с жизнью, в нем продолжал теплиться слабый огонек надежды, которая не покидает даже идущего на эшафот.

Ведя сторожа через огромный, как по волшебству опустевший зал, его провожатые приблизились больше, чем следовало, к одному из окон. Хотя они сразу оттащили его назад, он успел быстро взглянуть в окно и увидеть черный силуэт башни Усопших. Он настолько хорошо знал развалины Биджапура, что тут же сориентировался и прошептал в удивлении:

— Дворец Адил-шаха!

Значит, свет и тени, которые он заметил в последних этажах старинного здания, не имели ничего общего с привидениями, а объяснялись самым естественным образом. Духи вод просто-напросто отыскали способ управлять гранитными подъемными мостами, находившимися на соседних этажах, и с незапамятных времен устраивали там торжественные собрания.

Чтобы не вызвать подозрений, они никогда не занимали те части дворца, доступ в которые после смерти последнего монарха династии Адил-шахов был открыт, а именно — первый и второй этажи. Англичане роскошно меблировали их, устроив там резиденцию на случай приезда в Биджапур губернаторов. Сделать это было легко, ибо, как мы уже объясняли, каждый этаж имел отдельный и независимый от других выход.

Сторожу некогда было поразмыслить как следует над сделанным им открытием, он был уже у выхода, и на него снова надели маску. Обратный путь сопровождался тем же церемониалом. Сторожа снова усадили в паланкин, через несколько минут все вышли из него, проводники опять взяли его под руки и, сделав несколько поворотов и разворотов, на сей раз бесполезных, очутились у большой пагоды Биджапура, откуда ушли два часа тому назад. Как раз в тот момент сын Дислад-Хамеда ударил пять раз в гонг и объявил жителям, что они могут спать спокойно, ничто не потревожит их сон. Работа ночного сторожа закончилась, через полчаса вставало солнце.

На обратном пути сердце Дислад-Хамеда билось так сильно, что ему не хватало воздуха, он едва не терял сознание. Два часа он провел в тоске и тревоге, в состоянии мучительного ожидания и неуверенности, жизнь его висела на волоске, который мог оборваться в любую минуту. Он наконец поверил, что действительно спасен, лишь в ту минуту, когда с него сняли маску. До сих пор он разрывался между надеждой и страхом, что его проводникам поручено заколоть его, а тело бросить в один из многочисленных колодцев, некогда служивших обитателям Биджапура.

Отпуская сторожа, один из проводников быстро шепнул ему на ухо слова, которые Хамед уже слышал:

— До вечера! У подножия башни Усопших… Горе тебе, если ты забудешь прийти!

Будучи наконец-то на свободе, сторож медленно огляделся. Трудно представить себе, какой мрак царил вокруг за час до восхода солнца. Два белых силуэта бесшумно исчезли в густой тени апельсиновых деревьев. Перед Хамедом возвышалась черная масса древней пагоды Шивы. Его доставили прямо к дому.

Теперь только негодяй поверил в спасение! Но потрясение было так сильно, что он не мог перенести его, кровь прилила к вискам, к голове, он почувствовал, как глаза заволокло пеленой, ноги отказывались ему служить. Он тяжело рухнул у подножия баньяна, где частенько сиживал в полуденную жару, и потерял сознание.

Общество Духов вод. — Факиры и фанатики. — Тайный трибунал и браматма. — Ссора. — Смертельное оскорбление. — Факир Утсара. — Убийство. — Бегство и развалины. — Спрятались в колодце. — Спасены!

После ухода жемедаров, или посвященных первой степени, в большом зале на последнем этаже дворца Адил-шаха остались семь человек в масках и браматма.

Как мы уже заметили, никогда еще тайное общество не основывалось на таких странных и удивительных началах. Созданное семь-восемь веков тому назад во время мусульманского нашествия с целью противостоять ему и защитить индусов от захватчиков, общество быстро стало внушать могольским князьям, поделившим между собой страну, настоящий ужас и сдерживало их безграничный деспотизм.

Факиры-фанатики, которых общество воспитывало для выполнения своих решений, никогда не отказывались от данных им поручений. Вооруженные кинжалом правосудия, они убивали приговоренных набобов прямо на их тронах, в окружении стражи, с улыбкой выносили самые ужасные пытки, у них нельзя было вырвать ни слова признания.

Вначале раджи решили объединиться, чтобы покончить с этим, могущественным обществом, но они столкнулись со столь совершенной организацией, что все их усилия обернулись самыми страшными репрессиями против них самих. Чтобы создать подобную организацию, потребовалась вся гениальная хитрость Востока, всегда готового к интригам и заговорам.

У общества был верховный вождь, браматма, которого знали все. Он действовал не таясь, и раджи не чувствовали себя в безопасности даже в собственных дворцах, но не решались арестовать его. Браматма находился под защитой знаменитого тайного трибунала Трех, приговоры которого внушали невыразимый ужас, ибо никакая сила в мире не могла помешать их исполнению.