Луи Жаколио - Покоритель джунглей

За столом он сидел справа от супруги губернатора, ибо никто из присутствующих, не считая сэра Уильяма, не мог сравниться с ним по происхождению и сану. Любой другой на месте Барбассона стеснялся бы несоответствия между оказываемыми ему почестями и своим истинным положением, но нашего героя это ничуть не смущало. Его поведение в течение всего вечера поражало своей дерзостью и истинно морской непринужденностью. Англичане сочли герцога весьма оригинальным и отнесли его вольности и нелепости на счет португальских обычаев. Чтобы рассказать об этом вечере, потребовались бы тома. Когда в салоне объявили, что обед подан, Барбассон встал с торжественным видом, поправил орденскую ленту, провел рукой по волосам и вразвалку, словно собираясь танцевать кадриль, подошел к супруге губернатора и предложил ей руку. Та сначала удивилась, ибо по этикету выбирать кавалера должна была она, но затем по знаку мужа поднялась и приняла руку Барбассона. Он повел ее к столу, отставляя ноги, чтобы не наступить ей на платье. Любой француз умер бы со смеху, глядя на ужимки и манеры Барбассона. Подведя свою даму к месту, он отвесил ей поклон, как, бывало, в тулонских кабачках, куда он ходил на танцульки. Она ответила ему изящным реверансом, подумав: «Таков португальский обычай». То же самое проделали и другие приглашенные, подражая знатному сеньору, который не снимал шляпы при короле и называл его «мой кузен».

— Мы даже в некотором смысле родственники, — заявил Барбассон, пускаясь во все тяжкие.

— Я не знаю португальского языка, — сказала леди Браун.

— Я тоже, — легкомысленно бросил Барбассон, к счастью, по-провансальски.

— Но если вы говорите по-французски…

— Немного говорю, — улыбаясь со значением, ответил Барбассон, — но вам придется простить мне мои ляпы.

Англичанка улыбнулась, слегка покраснев. «Должно быть, это португальское выражение», — подумала она.

— Очень рада, тогда мы сможем немного поболтать, — продолжала она.

— Да-да! — отозвался Барбассон. — Мы сможем чуток посудачить.

Так продолжалось в течение всего обеда.

— Он совсем неплохо говорит по-французски, — шепнула мужу леди Браун, — но вставляет слишком много португальских слов.

К десерту Барбассон достиг небывалых высот. Он пил до дна, полными стаканами, говоря губернаторше:

— Неплохое у вас винцо, кто вам его поставляет?

Проходящие вереницей бутылки окончательно развязали провансальцу язык. Выпивая очередной стакан, он доверительно сказал соседке:

— Полдюжины этого чертова винища нипочем не одолеть… Не то вам так жахнет по башке!

На сей раз англичанка попросту решила, что он говорит по-португальски.

Стараясь показаться интересным и припомнив номера, которые он показывал коммивояжерам за табльдотом, Барбассон клал себе на нос печенье, щелчок — и оно оказывалось в стакане, или же, пристроив его на край стакана, тем же манером отправлял себе в рот. Затем он стал показывать чудеса эквилибристики со всеми попадавшимися ему под руку предметами: ножами, вилками, бутылками, блюдами, к великому изумлению всех присутствующих, которые кричали:

— Very nice indeed! [6] Замечательно! Восхитительно! — (англ.)

Дурные примеры заразительны, и постепенно все стали пытаться повторять фокусы Барбассона, но, разумеется, безуспешно, и поскольку англичане склоняют голову перед превосходством, благородный герцог имел оглушительный успех.

Воодушевленный аплодисментами, Барбассон вдруг встал, схватил стул, поставил его себе на нос и обошел так вокруг стола, рискуя уронить его на голову одного из обедающих.

Со всех сторон неслись восторженные «браво» и «ура», не было недостатка и в тостах, но все это было сущей чепухой по сравнению с приемом, который ожидал Барбассона, когда он, дабы достойно завершить представление, принялся ходить на руках: крики переросли в исступленный восторг, все поздравляли его, каждый хотел выпить бокал шампанского в его честь. Барбассон держался молодцом, выпивал со всеми и говорил:

— Знаю, знаю! Вы хотите споить меня, но у вас кишка тонка.

И пил, словно сапожник, внешне не пьянея.

Люди серьезные говорили:

— Португальские обычаи весьма оригинальны.

Молодежь устроила ему овацию, а губернатор был в восторге: никогда еще у него так не веселились.

Это доказывает, что этикет — условность, которую люди выдумали, чтобы докучать друг другу.

Одна достойная старая англичанка спросила нашего провансальца:

— Господин Барбассонто, скажите, в вашей стране все герцоги и пэры так же забавны, как вы?

— Все, милая дама, пример нам подает сам король.

Португальский двор немедленно прослыл за самый оригинальный и веселый в мире.

На последовавшем за обедом балу популярность Барбассона достигла апогея, и его успех превратился в триумф. Вместо чопорных танцев, принятых в официальных салонах, провансалец продемонстрировал образчики самой неистовой хореографии. Короче говоря, воспоминание об этом вечере живо на Цейлоне и по сей день, англичане до сих пор говорят о знаменитом португальском герцоге, а в семьях из высшего общества, когда подходит очередь десерта, леди и джентльмены упражняются, стараясь удержать на носу печенье, и повторяют другие фокусы, которым их научил знатный лузитанский сеньор. Вот что значит сила традиций!

Развеселив всех присутствующих, Барбассон, сам того не подозревая, оказал Сердару большую услугу. Для успеха его плана было необходимо, чтобы друзья его, не вызывая подозрений, сумели проникнуть во дворец сэра Уильяма Брауна, а это было весьма и весьма не просто, ибо после дуэли с Фредериком де Монмореном губернатор удвоил число караулов и часовым было приказано безжалостно стрелять по всякому, кто попытается ночью проникнуть в особняк или даже его службы.

Поэтому, когда в полночь, в самый разгар бала, губернатору доложили, что трое фокусников-индусов просят о чести выступить перед ним с двумя пантерами, выдрессированными специально для праздника Его Превосходительства, и их провели во дворец, индусы были поражены тем, какое количество постов пришлось им миновать.

— Милорд, — сказала леди Браун, обращаясь к Барбассону, — вы приобщили нас к любопытным обычаям Португалии, позвольте нам в свою очередь предложить вам зрелище, которое вам едва ли доведется увидеть в вашей стране.

— Какое зрелище, милая дама? — спросил провансалец. Так он обращался ко всем женщинам в течение вечера и тем самым малыми усилиями добился репутации очаровательного кавалера.

— Мы покажем вам хищников, выдрессированных туземцами на свободе.