Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Не видите ли вы кого-нибудь на утесе, Джудит? – спросил Зверобой, как только ковчег остановился.

– Никого, Зверобой. Камень, берег, деревья, озеро, но никакого следа человеческих ног.

– Берегите себя, Джудит, не высовывайтесь наружу, Хетти. У карабина острый глаз, проворная нога и смертельный язык. Будьте осторожны и смотрите во все глаза. Я буду в отчаянии, если с вами случится какая-нибудь неприятность.

– А вы, Зверобой, вы что делаете? – вскричала Джудит, просовывая через отверстие голову и бросая на молодого охотника благодарный взгляд. – И вы должны быть таким же осторожным, как мы. Пуля, смертельная для нас, никому не дает пощады, и мы обе придем в отчаяние, если вы будете ранены.

– За меня не бойтесь, добрая девушка. Ваши глазки очень милы, но, пожалуйста, не смотрите в эту сторону и…

В эту минуту слова Бампо были прерваны восклицанием Джудит.

– Что такое, Джудит? Что? – спросил он торопливо.

– Какой-то человек на утесе! Индейский воин, расписанный и вооруженный!

– Где у него соколиное перо? Воткнуто ли оно в пучок волос, какой имеют на темени воины, или он носит его над левым ухом?

– Соколиное перо над левым ухом.

– Это Змей! – вскричал молодой охотник, бросив руль и быстро перебегая на противоположный конец судна.

В эту минуту дверь каюты поспешно отворилась, и перед Зверобоем остановился молодой могиканин, у которого вырвалось одно только восклицание: «Хуг!» Еще минута – Джудит и Хетти испустили пронзительный крик, а воздух огласился страшным визгом и воем дикарей, выбежавших из-за кустарника на берег. Некоторые уже бросились в воду.

– Отчаливайте, Зверобой! – закричала Джудит, поспешно запирая дверь, через которую вошел делавар. – Отчаливайте! Дело идет о жизни! Дикари плывут к нашему ковчегу.

В одно мгновение Бампо и его товарищ привели в движение Плавучий дом, и после нескольких ловких и сильных взмахов веслами ковчег был на безопасном расстоянии от ружейных пуль.

– Что теперь делают эти проклятые минги, Джудит? – спросил Зверобой, который из-за каюты не мог следить за движениями неприятелей.

– Все исчезли, последний в эту минуту скрывается за кустом на берегу. Вот теперь пропал и он: никого не вижу! Мы в полной безопасности.

Приятели сделали еще одно усилие, подтянули ковчег и подняли якорь. А когда баржа, проплыв еще некоторое расстояние, остановилась, они вторично бросили якорь. Тут впервые после встречи они позволили себе немного отдохнуть. Плавучий дом находился теперь в нескольких сотнях футов от берега и служил такой надежной защитой от пуль, что уже не было нужды надрываться по-прежнему.

Обмен приветствиями, последовавший между друзьями, был весьма характерен для обоих. Чингачгук, высокий, красивый, богатырски сложенный индейский воин, сначала заботливо осмотрел карабин и, убедившись, что порох на полке не отсырел, бросил беглый, но внимательный взгляд по сторонам – на оригинальное жилище и на обеих девушек. Он не промолвил при этом ни слова и постарался не обнаружить недостойного мужчины любопытства, задавая какие-либо вопросы.

– Джудит и Хетти, – сказал Бампо, – с нами вождь племени могикан, о котором я так часто рассказывал вам. Его зовут Чингачгук, что означает «Великий Змей». Так его назвали за ум, рассудительность и необыкновенную ловкость. Он мой старый и искренний друг. Я его узнал по соколиному перу, которое у него над левым ухом, у других воинов оно обычно воткнуто в пучок волос на темени.

И Зверобой добродушно рассмеялся, радуясь, что благополучно встретился с другом при таких опасных обстоятельствах. Чингачгук хорошо понимал и довольно свободно говорил по-английски, но, подобно большинству индейцев, неохотно изъяснялся на этом языке. Ответив с подобающей вождю учтивостью на сердечное рукопожатие Джудит и на ласковый кивок Хетти, он отошел в сторону, видимо выжидая минуты, когда друг сочтет нужным поделиться с ним своими планами и рассказать обо всем, что произошло за время их разлуки. Зверобой понял, чего он хочет, и обратился к девушкам.

– Этот ветерок совсем замрет, лишь только зайдет солнце, – сказал он. – Грести бесполезно. Через полчаса подует южный ветер, и мы распустим парус. А между тем нам с Чингачгуком не мешает потолковать о своих делах.

Сестры удалились в каюту, чтобы приготовить ужин, а молодые люди уселись на носу баржи и начали беседовать. Они говорили на языке делаваров. Но это наречие мало известно даже людям ученым, и мы передадим этот разговор по-английски.

Не стоит, впрочем, излагать со всеми подробностями начало этой беседы, так как Зверобой рассказал о событиях, уже известных читателю. Отметим лишь, что он ни единым словом не обмолвился о своей победе над ирокезом. Когда Зверобой кончил, заговорил делавар. Он выражался внушительно и с большим достоинством.

Рассказ его был ясен и короток и не прерывался никакими случайными отступлениями. Покинув вигвамы своего племени, он направился прямо в долину Саскуэханны. Он достиг берегов этой реки всего на одну милю южнее ее истока и вскоре заметил след, указывавший на близость врагов. Подготовленный к подобной случайности, ибо цель его экспедиции в том и заключалась, чтобы выследить ирокезов, он обрадовался своему открытию и принял необходимые меры предосторожности. Пройдя вверх по реке до истока и заметив местоположение утеса, он обнаружил другой след и несколько часов подряд наблюдал за врагами, подстерегая удобный случай встретиться со своей любезной или же добыть вражеский скальп, и неизвестно еще, к чему он больше стремился. Все время он держался возле озера и несколько раз подходил так близко к берегу, что мог видеть все, что там происходило. Лишь только на горизонте появился ковчег, как он начал следить за ним, хотя и не знал, что на борту этого странного сооружения ему предстоит встретиться с другом. Заметив, как ковчег лавирует то в одну, то в другую сторону, делавар решил, что судном управляют белые, это позволило ему угадать истину. Когда солнце склонилось к горизонту, он вернулся к утесу и, к своему удовольствию, снова увидел ковчег, который, видимо, поджидал его.

Хотя Чингачгук в течение нескольких часов внимательно наблюдал за врагами, их внезапное нападение в тот момент, когда он переправился на баржу, было для него такой же неожиданностью, как и для Зверобоя. Он мог объяснить это лишь тем, что врагов гораздо больше, чем он первоначально предполагал, и что по берегу бродят другие партии индейцев, о существовании которых ему ничего не было известно. Их постоянный лагерь – если слово «постоянный» можно применить к становищу, где племя намеревалось провести самое большее несколько недель, – находился невдалеке от того места, где Хаттер и Непоседа попали в плен, и, само собой разумеется, по соседству с родником.