Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

– Вы уже знаете об этом? – спросил Атос с удивлением.

– Этот человек сейчас сам был у меня, – отвечал лорд Винтер, – и сказал мне все. Ах, друг мой, как это было ужасно! Зачем мы не уничтожили вместе с матерью и ребенка?

Атос, как все благородные натуры, никогда не выдавал своих тяжелых переживаний. Он таил их в себе, стараясь пробуждать в других только бодрость и надежду. Казалось, его личная скорбь претворялась в его душе в радость для других.

– Чего вы боитесь? – сказал он, побеждая рассудком инстинктивный страх, охвативший его в первый момент. – Разве мы не в силах защищаться? Затем, разве этот молодой человек стал профессиональным убийцей, хладнокровным злодеем? Он мог убить бетюнского палача в порыве ярости, но теперь его гнев утолен.

Лорд Винтер грустно улыбнулся и покачал головой.

– Значит, вы забыли, чья кровь течет в нем? – сказал он.

– Ну, – возразил Атос, стараясь, в свою очередь, улыбнуться, – во втором поколении эта кровь могла утратить свою свирепость. К тому же, друг мой, провидение предупредило нас, чтобы мы были осторожны. Нам остается только ждать. А теперь, как я уже сказал, поговорим о вас. Что привело вас в Париж?

– Важные дела, о которых вы узнаете со временем. Но что я слышал от ее величества английской королевы! Д’Артаньян – сторонник Мазарини? Простите меня за откровенность, друг мой; я не хочу оскорблять имени кардинала и всегда уважал ваше мнение: неужели и вы преданы этому человеку?

– Д’Артаньян состоит на службе, – сказал Атос, – он солдат и повинуется существующей власти. Д’Артаньян не богат и должен жить на свое жалованье лейтенанта. Такие богачи, как вы, милорд, во Франции редки.

– Увы! – произнес лорд Винтер. – В настоящую минуту я так же беден и даже беднее его. Но вернемся к вам.

– Хорошо. Вы хотите знать, не мазаринист ли я? Нет, тысячу раз нет. Вы тоже извините меня за откровенность, милорд.

Лорд Винтер встал и крепко обнял Атоса.

– Благодарю вас, граф, – сказал он, – благодарю за это радостное сообщение. Вы видите, что я счастлив, я почти помолодел. Да, значит, вы не мазаринист! Отлично. Впрочем, иначе не могло и быть. Но простите мне еще один вопрос: свободны ли вы?

– Что вы понимаете под словом «свободен»?

– Я спрашиваю: не женаты ли вы?

– Ах вот что! Нет, – ответил Атос, улыбаясь.

– Этот молодой человек, такой красивый, такой изящный и элегантный…

– Это мой воспитанник, который даже не знает своего отца.

– Превосходно. Вы все тот же Атос, великодушный и благородный.

– О чем бы вы хотели еще спросить, милорд?

– Портос и Арамис по-прежнему ваши друзья?

– И д’Артаньян тоже, милорд. Нас по-прежнему четверо друзей, преданных друг другу. Но когда дело доходит до того, служить ли кардиналу или бороться против него, иначе говоря, быть мазаринистом или фрондером, мы остаемся вдвоем.

– Арамис на стороне д’Артаньяна? – спросил лорд Винтер.

– Нет, – отвечал Атос, – Арамис делает мне честь разделять мои убеждения.

– Можете ли вы устроить мне встречу с этим вашим другом, таким милым и умным?

– Конечно, когда только вы пожелаете.

– Он изменился?

– Он стал аббатом, вот и все.

– Вы пугаете меня. Его положение, наверно, заставляет его отказываться от всяких рискованных предприятий.

– Напротив, – сказал Атос, улыбаясь, – с тех пор как он стал аббатом, он еще более мушкетер, чем прежде. Вы увидите настоящего Галаора. Хотите, я пошлю за ним Рауля?

– Благодарю вас, граф, в этот час его может не оказаться дома, но раз вы полагаете, что можете ручаться за него…

– Как за самого себя.

– Не согласитесь ли вы привести его завтра в десять часов на Луврский мост?

– Ага! – произнес Атос с улыбкой. – У вас дуэль?

– Да, граф, и прекрасная дуэль; дуэль, в которой и вы примете участие, я надеюсь.

– Куда мы пойдем, милорд?

– К ее величеству королеве Англии, которая поручила мне представить ей вас, граф.

– Ее величество знает меня?

– Я знаю вас.

– Вот загадка, – произнес Атос. – Но все равно, раз вы знаете, как она разгадывается, с меня довольно. Не окажете ли вы мне честь отужинать со мной, милорд?

– Благодарю вас, граф, – отвечал лорд Винтер. – Признаюсь, посещение этого молодого человека отбило у меня аппетит и, вероятно, прогонит сон. С какою целью явился он во Францию? Во всяком случае, не для того, чтобы встретиться со мной, так как он не знал о моем путешествии. Этот молодой человек пугает меня, от него надо ждать кровавых дел.

– А что он делает в Англии?

– Он один из самых ярых сектантов, сторонников Оливера Кромвеля.

– Кто привлек его на сторону Кромвеля? Ведь его отец и мать были, кажется, католиками.

– Ненависть, которую он питает к королю.

– К королю?..

– Да, король объявил его незаконнорожденным, отнял у него имения и запретил ему носить имя Винтера.

– Как же он теперь зовется?

– Мордаунт.

– Пуританин, и вдруг, переодетый монахом, путешествует один по дорогам Франции!

– Переодетый монахом, говорите вы?

– Да, вы не знали этого?

– Я знаю только то, что он сам сказал мне.

– Да, именно в этом платье он принял исповедь, – да простит мне господь, если я богохульствую, – исповедь бетюнского палача.

– Теперь я обо всем догадываюсь: он послан Кромвелем.

– К кому?

– К Мазарини. И королева верно угадала, что нас опередили. Теперь для меня все ясно. До свидания, граф, до завтра.

– Ночь темна, – сказал Атос, видя, что лорд Винтер встревожен более, чем хочет показать, – а у вас, может быть, нет с собою слуги?

– Со мной Тони, славный малый, хоть и простак.

– Эй, Оливен, Гримо, Блезуа, возьмите мушкеты и позовите господина виконта.

Блезуа был тот рослый малый, полулакей-полукрестьянин, которого мы видели в замке Бражелон, когда он пришел доложить, что обед подан; Атос дал ему прозвище по имени его родины.

Через пять минут явился Рауль.

– Виконт, – сказал Атос, – вы проводите милорда до его гостиницы. Никому не позволяйте приближаться к нему в пути.

– О граф, – произнес лорд Винтер, – за кого вы меня принимаете!

– За иностранца, который не знает Парижа, – отвечал Атос, – и которому виконт покажет дорогу.

Лорд Винтер пожал ему руку.

– Гримо, – сказал затем Атос, – ты пойдешь впереди и, смотри, остерегайся монаха.

Гримо вздрогнул, затем кивнул головой и стал спокойно дожидаться отправления в путь, с безмолвным красноречием поглаживая приклад своего мушкета.

– До завтра, граф, – сказал Винтер.

– До завтра, милорд.

Маленький отряд направился к улице Святого Людовика. Оливен дрожал, как Созий, при каждом проблеске неверного света. Блезуа был довольно спокоен, так как не предполагал никакой опасности. Тони, ни слова не знавший по-французски, шел молча, озираясь по сторонам. Лорд Винтер и Рауль шли рядом и разговаривали. Гримо, согласно приказанию Атоса, шел впереди с факелом в одной руке и мушкетом в другой. Дойдя до гостиницы лорда Винтера, он постучал в дверь кулаком и, когда дверь отворили, молча поклонился милорду.