Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

По этой причине приказание его было исполнено с возможною поспешностью.

В гвардейский полк поступали люди лучших фамилий и д’Артаньян, имевший лакея и четырех отличнейших лошадей, не мог не произвести выгодного для себя впечатления, не смотря на простоту своего костюма. Хозяин сам стал прислуживать ему; заметив это, д’Артаньян приказал подать два стакана и начал следующий разговор:

– Послушайте, любезный хозяин, сказал он наливая вино в стаканы: – я потребовал себе лучшего вина, и если вы меня обманули, то сами будете жалеть об этом, потому что я терпеть не могу пить один, а следовательно, вы должны пить со мною; возьмите стакан и выпьем. За чье же здоровье мы будем пить, чтоб не задеть ничьего самолюбия? Выпьемте за благосостояние вашего заведения.

– Много чести, сказал хозяин, – благодарю вас искренно за такое желание.

– Не ошибитесь, сказал д’Артаньян: – я, может быть, больше забочусь о себе нежели о вас: только в хорошо устроенных заведениях приятно останавливаться; в других, где дела идут худо, путешественник делается жертвою затруднительного положения хозяина заведения, а как мне приходится часто ездить и в особенности по этой дороге, то я желал бы, чтобы все гостиницы были в самом цветущем состоянии.

– Это правда, сказал хозяин: – мне кажется, что я уже не в первый раз имею честь вас видеть.

– Да; я, может быть, десять раз был в Шантильи, и из этих десяти раз три или четыре останавливался у вас. Не далее десяти ила двенадцати дней я проезжал здесь с друзьями моими, мушкетерами; еще один из них заспорил с каким-то незнакомым человеком, который очевидно хотел затеять с ним ссору.

– Ах, да! сказал хозяин, теперь я припоминаю. Вы хотите сказать о г. Портосе?

– Именно так зовут моего товарища. Ах, любезный хозяин, скажите пожалуйста, не случилось ли с ним какого-нибудь несчастия?

– Вы, может быть, припомните, он тогда не в состоянии был продолжать своего путешествия.

– Точно, он хотел догнать нас, но мы после того не видали его.

– Он остался здесь.

– Как! он остался у вас?

– Да, сударь, в этой гостинице; мы уже начинаем сильно беспокоиться.

– О чем же?

– О некоторых издержках.

– О, на этот счет будьте спокойны, он заплатит.

– Как же вы меня утешили, сударь! Мы очень на него поиздержались, и нынешним утром еще доктор объявил нам, что если г. Портос не заплатит ему, то я должен заплатить, потому что я за ним посылал.

– Разве Портос ранен?

– Я не могу вам сказать.

– Как вы не можете мне сказать? но вам это должно быть известно больше чем всякому.

– Это так, но не всегда мы можем говорить то, что знаем, особенно же когда обещают нам за нескромность обрубить уши.

– А могу я видеть Портоса?

– Конечно. Войдите по этой лестнице и в первом этаже постучитесь у двери № 1. Только потрудитесь предупредить, что это вы.

– Зачем же это?

– Чтобы не случилось какого-нибудь несчастия.

– Какое же несчастие тут может случиться?

– Г. Портос может подумать, что стучится кто-нибудь из здешних, и в порыве гнева может заколоть или застрелить вас.

– Что же вы ему сделали?

– Мы ему напомнили о деньгах.

– А, я понимаю, Портос не любит, чтоб ему напоминали об этом, в особенности когда у него нет денег, но я знаю, что теперь они у него должны быть.

– И мы также думали; а как здесь дела ведутся в порядке, и мы сводим счет каждую неделю, то по прошествии недели мы и представили ему счет, но кажется, попали не в добрую минуту: лишь только успели заикнуться о деньгах, как он вытолкал нас за двери; правда, что он накануне проигрался.

– Как, он играл? с кем же?

– Кто его знает; какой-то проезжий, которому он предложил сыграть партию в ландскнехт.

– Так, так! и несчастный верно все проиграл.

– Даже лошадь свою. Когда незнакомец собирался в дорогу, мы видели, что лакей его седлает лошадь г. Портоса. Мы это ему заметили, но он отвечал, чтобы мы не мешались не в свое дело, что лошадь принадлежит ему. Мы тотчас дали знать о том г. Портосу, но он велел нам сказать, что мы мошенники, что если дворянин сказал, что это лошадь его, то мы и должны верить слову дворянина.

– Я узнаю Портоса, сказал про себя д’Артаньян.

– Тогда, продолжал хозяин, – я велел ему сказать, что так как мы не можем сойтись насчет платежа, то не удостоит ли он чести соседа моего, содержателя гостиницы Золотого орла; г. Портос отвечал, что моя гостиница ему лучше нравится, и что он тут остается. Этот ответ льстил моему заведению, и потому я не мог более настаивать, чтоб он от меня выехал. Я ограничился тем, что предложил ему уступить занимаемую им комнату и перейти в третий этаж, где был свободен маленький хорошенький кабинет. На это г. Портос ответил мне, что как он ожидает с минуты на минуту свою любовницу, какую-то знатную даму при дворе, то я должен понять, что даже та комната, которую он теперь занимает, слишком недостаточна для такой важной особы.

При всем том, сознавая истину его слов, я все-таки настаивал на своем; но, не говоря дурного слова, он схватил пистолет, положил его на стол пред собой и объявил нам, что при первом слове о каком бы то ни было перемещении, внутреннем или внешнем, он размозжит голову тому, кто станет соваться в дело лично до него касающееся. С тех пор уж никто и не входит в его комнату кроме одного слуги его.

– Так Мускетон также здесь?

– Да, пять дней спустя после отъезда, он воротился сюда в самом дурном расположении духа; должно быть и с ним случилось какое-нибудь несчастие по дороге. К сожалению, он еще нецеремоннее своего барина; он все здесь поставил вверх дном, и опасаясь, что ему иногда могут отказать в том, что ему нужно, он сам берет все без просу.

– В самом деле, отвечал д’Артаньян, – надобно отдать справедливость Мускетону, что он преданный и ловкий слуга.

– Может быть, но представьте себе, что если бы случилось три или четыре раза в году встретить такую преданность и ловкость в людях, останавливающихся здесь, то я разорился бы совершенно.

– Но Портос вам заплатит.

– Гм… сказал хозяин с видом сомнения.

– Он фаворит знатной дамы, которая не оставит его в затруднительном положении из-за такой безделицы, какую он вам должен.

– Осмелюсь я сказать то, что думаю…

– А что вы думаете?

– Или лучше сказать, то что я знаю.

– Что вы знаете?

– И знаю наверное.

– Посмотрим, что вы знаете наверное.

– Я говорю, что я знаю кто эта дама.

– Вы?

– Да, я.

– Как же вы ее знаете?

– О, если б я мог вам довериться…

– Говорите, даю вам слово дворянина, что вы не будете раскаиваться в вашем доверии.

– Согласитесь, что нужда заставляет иногда прибегать к крайним средствам.

– Что же вы сделали?

– Только то, что в праве был сделать кредитор.