Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

Д’Артаньян был из числа людей, которые считают своей обязанностью в трудные минуты выказать все лучшие качества.

Пустив коня галопом, мушкетер через пять минут был в роще, привязал коня к первому попавшемуся дереву и пошел пешком на поляну. Он с полчаса тщательно осматривал ее с фонарем в руках, затем молча сел на лошадь и шагом вернулся в Фонтенбло, погруженный в размышления.

Людовик поджидал его у себя в кабинете. Он был один и что-то писал. С первого же взгляда д’Артаньян заметил, что строчки неравной длины и испещрены помарками. Он заключил, что это были стихи.

Король поднял голову и увидел д’Артаньяна.

– Ну что, сударь, узнали что-нибудь?

– Да, государь.

– Что же вы увидели?

– Приблизительно вот что, государь… – сказал д’Артаньян.

– Я просил у вас точных сведений.

– Я постараюсь быть как можно более точным. Погода благоприятствовала только что произведенному мною расследованию: сегодня вечером шел дождь, и дороги развезло…

– К делу, господин д’Артаньян!

– Государь, ваше величество сказали мне, что на поляне в роще Рошен лежит мертвая лошадь; поэтому я прежде всего стал изучать состояние дорог. Я говорю – дорог, потому что в центре поляны пересекаются четыре дороги. Свежие следы виднелись только на той, по которой я сам приехал. По ней шли две лошади бок о бок; восемь копыт явственно отпечатались на мягкой глине. Один из всадников торопился больше, чем другой. Следы одной лошади опережают следы другой на половину корпуса.

– Значит, вы уверены, что они приехали вдвоем? – спросил король.

– Да, государь. Лошади крупные, шли мерным шагом; они хорошо вымуштрованы, потому что, дойдя до перекрестка, повернули под совершенно правильным углом.

– Дальше!

– Там всадники на минуту остановились, вероятно, для того, чтобы столковаться об условиях поединка. Один из всадников говорил, другой слушал и отвечал. Его лошадь рыла ногой землю; это доказывает, что он слушал очень внимательно, опустив поводья.

– Значит, был поединок?

– Без всякого сомнения.

– Продолжайте, вы тонкий наблюдатель.

– Один из всадников остался на месте – тот, кто слушал; другой переехал поляну и сперва повернулся лицом к своему противнику. Тогда оставшийся на месте пустил лошадь галопом и проскакал две трети поляны, думая, что он едет навстречу своему противнику. Но тот двинулся по краю площадки, окруженной лесом.

– Вам не известны имена, не правда ли?

– Совершенно неизвестны, государь. Но ехавший по опушке сидел на вороной лошади.

– Откуда вы узнали это?

– Несколько волос из ее хвоста остались на колючках кустарника, растущего по краю поляны.

– Продолжайте.

– Другую лошадь мне нетрудно описать, потому что она лежит мертвая на поле битвы.

– Отчего же она погибла?

– От пули, которая пробила ей висок.

– Пистолетной или ружейной?

– Пистолетной, государь. И рана лошади выдала мне тактику того, кто ее убил. Он поехал вдоль опушки леса, чтобы зайти своему противнику во фланг. Я прошел по его следам, видным на траве.

– Следам вороной лошади?

– Да, государь.

– Продолжайте, господин д’Артаньян.

– Теперь, чтобы ваше величество могли ясно представить себе позицию противников, я покину стоявшего всадника и перейду к тому, который скакал галопом.

– Хорошо.

– Лошадь этого всадника была убита наповал.

– Как вы узнали это?

– Всадник не успел соскочить с седла и упал вместе с конем, и я видел след его ноги, которую он с трудом вытащил из-под лошади. Шпора, придавленная тяжестью корпуса, взбороздила землю.

– Хорошо. А что он стал делать, поднявшись на ноги?

– Пошел прямо на противника.

– Все еще находившегося на опушке леса?

– Да, государь. Потом, подойдя к нему ближе, он остановился, заняв удобную позицию, так как его каблуки отпечатались рядом, выстрелил и промахнулся.

– Откуда вы знаете, что он промахнулся?

– Я нашел пробитую пулей шляпу.

– А, улика! – воскликнул король.

– Недостаточная, государь, – холодно отвечал д’Артаньян, – шляпа без инициалов, без герба; на ней красное перо, как на всех шляпах; даже галуны самые обыкновенные.

– И человек с пробитой шляпой стрелял вторично?

– Он сделал уже два выстрела, государь.

– Как вы узнали это?

– Я нашел пистолетные пыжи.

– Что же сталось с другой пулей?

– Она сбила перо со шляпы всадника, в которого была направлена, и срезала березку на противоположной стороне поляны.

– В таком случае всадник на вороной лошади был обезоружен, тогда как у его противника остался еще заряд.

– Государь, пока упавший поднимался, его противник успел зарядить пистолет. Но он очень волновался, и рука его дрожала.

– Откуда вы это знаете?

– Половина заряда просыпалась на землю, и он уронил шомпол, не успев засунуть его на место.

– Вы сообщаете мне удивительные вещи, господин д’Артаньян.

– Достаточно немного наблюдательности, государь, и любой разведчик был бы способен доставить вам эти сведения.

– Слушая вас, можно ясно представить себе всю картину.

– Я действительно мысленно восстановил ее, может быть, с самыми небольшими искажениями.

– Теперь вернемся к упавшему всаднику. Вы сказали, что он шел на своего противника в то время, как тот заряжал пистолет?

– Да, но в то мгновение, как он целился, его противник выстрелил.

– О! – перебил король – И выстрел?..

– Последствия его были ужасны, государь; спешившийся всадник упал ничком, сделав три неверных шага.

– Куда попала пуля?

– В два места: сначала в правую руку, затем в грудь.

– Как же вы могли догадаться об этом? – спросил восхищенный король.

– Очень просто: рукоятка пистолета была вся окровавлена, и на ней виднелся след пули и осколки разбитого кольца. По всей вероятности, раненый потерял два пальца: безымянный и мизинец.

– Относительно руки я согласен; но рана в грудь?

– Государь, на расстоянии двух с половиной футов друг от друга там были две лужи крови. Около одной из этих луж трава была вырвана судорожно сжатой рукой, около другой – только примята тяжестью тела.

– Бедный де Гиш! – воскликнул король.

– Так это был господин де Гиш? – спокойно сказал мушкетер. – У меня самого возникло такое предположение, но я не решался высказать его вашему величеству.

– Каким же образом оно возникло у вас?

– Я узнал герб Граммонов на сбруе убитой лошади.

– И вы считаете, что рана его тяжелая?

– Очень тяжелая, потому что он свалился сразу и долго лежал без движения; однако он имел силу уйти при поддержке двух друзей.

– Значит, вы встретили его, когда он возвращался?

– Нет, но я различил следы трех человек: человек, шедший справа, и человек, шедший слева, двигались свободно, легко, средний же тащился с трудом. К тому же на его следах кое-где видны пятна крови.