Елена Невейкина - Наследница

— Да, со стороны это кажется странным. Но мы, действительно, оба были лучшими. Я могу об этом рассказать, но лучше спросите у пана Буевича, когда он приедет. Никакой тайны здесь нет, а поверите вы скорее ему.

— То есть, вы хотите сказать, он разрешил вам заниматься здесь не просто по вашей просьбе, а соблюдая правила?

— Да.

— Бедный пан Буевич. Представляю, что ему пришлось выдержать. Вы его видимо, припёрли к стенке. Что ж, будем считать, что этот вопрос мы выяснили. Но тогда я не понимаю другого: зачем вам всё это нужно? Вы красивы, отнюдь не бедны, любимы дядей, иначе бы он не баловал вас так. И зачем при этом вам понадобилось учиться такому… неженскому ремеслу? Вы хотите что-то кому-то доказать?

— Нет, ничего и никому я доказывать не собираюсь.

— Тогда в чём причина? Каприз?

— Скажем так, — после короткого раздумья ответила Элен, — у меня есть цель, которая требует определённых навыков. Один из них — владение шпагой. Однажды, в начале пребывания здесь, мы уже говорили с вами на эту тему.

Нейрат помолчал. Потом спросил, пытаясь хоть что-то уяснить:

— А кем вы себя видите в дальнейшей жизни? Вы не видите себя женой и матерью? Ведь у вас есть для этого всё.

— Да, я вижу себя и женой, и матерью, — теперь Элен отвечала тихо, опустив глаза. — Но для того, чтобы это сбылось, мне нужно сначала научиться этому, — она показала на эфес.

— Не понимаю. Где связь? А если вы не овладеете этим искусством, кем же вы будете тогда?

— Никем.

— Что значит «никем»? — герр Эрих нахмурился. — Майн готт! Никогда не думал, что когда-нибудь перестану понимать польский язык.

— Это значит, что меня не будет, — просто ответила Элен.

— Не будет?.. Кажется, я начинаю кое-что понимать, — он отошёл к окну и постоял немного, барабаня пальцами по раме. Затем резко обернулся: — Вы не племянница пана Буевича?

От неожиданности Элен машинально ответила правду:

— Да, — и тут же, испугавшись, попыталась исправиться: — То есть я… не совсем племянница…

— Стойте, не нужно больше ничего говорить. Помня наш с вами первый разговор, я примерно понял положение вещей, детали не так важны. Но если мои догадки верны, вы идёте на большой риск, затеяв эту авантюру с обучением фехтованию и надеясь суметь воспользоваться полученными навыками. Когда мы разговаривали с вами в прошлый раз, я считал, что передо мной юноша, будущий мужчина. Вы сами-то понимаете, что влезаете в мужскую игру? Осознаёте риск?

— Я рискую в любом случае — буду ли я вести себя так, как сейчас, или попытаюсь жить тихо, мирно. Меня всё равно могут найти рано или поздно. А если найдут — уничтожат, я им живая не нужна. Так что особой разницы нет. А я не могу просто сидеть и ждать.

Нейрат опять немного помолчал.

— Я уважаю ваше решение и вашу решимость. Но… Как же трудно вам придётся.

— Это ничего. У меня уже есть опыт. Я привыкла к тому, что трудно.

— Вы не знаете, о чём говорите, — покачал головой учитель. Затем, уже другим тоном, продолжил: — Так. Хорошо. Я принимаю всё таким, как есть. Остаётся выяснить несколько практических вопросов. Во-первых, ответьте мне, как к вам теперь обращаться — так же, как раньше, пан Ален, или… Простите, я не знаю вашего настоящего имени.

— Элен.

— Ага. То есть, мужское имя вы выбрали себе по созвучию, чтобы легче было привыкнуть.

— Не совсем так, но это не важно.

— И в самом деле, не важно. Так как мне вас называть?

— Так, как сочтёте нужным. Но, если вы интересуетесь моим мнением, то я бы хотела сохранить всё так, как было.

— Почему, если не секрет?

— Если называть меня настоящим именем, это будет всякий раз резать слух, обращать на себя внимание. А так… Все привыкли.

— Ну, теперь вы вряд ли будете обделены вниманием, — усмехнулся Нейрат. — Но я поступлю так, как хотите вы… пан Ален. Хорошо. Теперь: как вы собираетесь держаться в присутствии других учеников? В чём теперь будете приходить на занятия? Простите мне эти вопросы, но ситуация столь необычна… Я даже никогда не слышал о такой.

— Одеваться буду так же, вести себя — тоже. Я не вижу здесь проблемы.

— Остаётся выяснить ещё одно, чтобы избежать неудобного положения. Если к вам будут обращаться, как к юноше, а в вашем ответе прозвучит «я сделалá», «я сумелá» и прочее, это прозвучит, по меньшей мере, странно, вы не находите?

— А разве вы раньше слышали от меня выражения, которые относили бы меня к тому или другому полу? Ни разу мной не было произнесено что-то вроде «я хотел» или «я хотела». Припомните, был ли хоть один такой случай?

Нейрат задумался и с удивлением понял, что, и правда, в речи Элен ни разу не звучали слова, по которым можно было бы судить, кто перед вами — юноша или девушка. Её речь отличалась удивительной универсальностью.

— Как это вам удаётся? — удивление в его голосе было абсолютно искренним.

— Тренировка, — пожала плечами Элен.

Учитель коротко рассмеялся.

— Мне осталось задать вам последний вопрос. Чем я могу помочь вам? Может, есть какие-то пожелания?

— Нет, никаких пожеланий нет, кроме одного. Я не хочу особого отношения к себе в чём бы то ни было. Если такое отношение появится, мне по-настоящему станет трудно.

— Да, — учитель удовлетворённо кивнул. — Да! Я, признаться, боялся, что вы всё же попросите меня о чём-нибудь. Но вы абсолютно правы, нельзя для вас создавать никаких особых условий, с чем бы они ни были связаны. Единственное, что я намерен сделать и без вашей просьбы — не буду некоторое время ставить вас в пару с паном Лехом.

— Нет! — резко воскликнула Элен. — Ничего — значит, ничего.

— Но мне казалось… Неужели вы не понимаете, что он не оставит вас в покое, а вы ещё не совсем восстановили силы?

— Со мной всё в порядке, об этом сказал даже доктор. А Лех… Он невзлюбил меня с самых первых дней, один Бог знает, почему. Но мне до сих пор удавалось как-то избавляться от его гадостей. Думаю, смогу и впредь.

— Мне кажется, что вы не правы, но спорить с вами не буду. Это, как я уже говорил, ваше решение и я уважаю его. Напоследок хочу сказать вот что. Обо всех событиях, случившихся после Рождества, и их последствиях комендант был обязан сообщить вашему дяде. Если не ошибаюсь, его прибытие в школу ожидается со дня на день. Я предупреждаю вас об этом, чтобы вы ещё раз всё взвесили. Быть может, вы захотите вернуться с паном Буевичем… к более спокойной жизни.

— Благодарю вас, герр Эрих, за приятное известие о приезде дяди Яноша. Но передумаю я вряд ли.

— Что ж, вы имеете право решать. Это ваша жизнь и судьба. Хотя я, будь вы моей племянницей, устроил бы вам хорошую взбучку, чтобы отбить тягу к авантюрным решениям… Не смею вас больше задерживать, пан Ален, идите отдыхать. Думаю, за дверью вас дожидается пан Юзеф. Поспешите, а не то оба останетесь без обеда.