Елена Невейкина - Наследница

Пока что в образовавшееся свободное время Элен с Юзефом часто просто сидели в гостинице или ненадолго выезжали в город. Это тоже было непросто: весеннее половодье превратило многие улицы Орла, расположенные ближе к месту слияния реки Орёл и Волги, в подобие канав, заполненных грязной водой. В них плавал мусор, накопившийся на улицах за зиму и до поры не видимый под снегом. Так что выезжать на прогулки можно было только в одном направлении, преодолев по пути несколько таких «канав».

Оставшись в гостинице, Штефан и Тришка развеивали скуку, играя в карты или кости, но деньги им проигрывать было запрещено, поэтому игра шла «на интерес» или на желание. В последнем случае то один, то другой блеял, мычал, лаял, залезал под стол, целовал кухарку и выполнял массу других нелепых заданий, придумывать которые не уставал Тришка. Всё это весьма веселило присутствующих.

Элен с Юзефом в карты не играли. Они просто были счастливы побыть вместе и никуда не спешить, ни о чём серьёзном не думать. Они старательно избегали тем, которые несли тревогу, не сговариваясь, решив хоть несколько дней побыть беззаботными людьми. Но по мере просыхания дорог, возвращались и заботы. Перед Элен стояла последняя и самая сложная задача. Если о судьбе других противников она не задумывалась, то Алексей Кречетов был для неё проблемой. Может, стоит его оставить в живых, хотя бы на время? Ведь только он может подтвердить, что она — Элен Кречетова, дочь и наследница графа Владимира Кречетова. Но как это сделать? Что может заставить Алексея сделать это, если даже ей удастся каким-то образом захватить его живым. Или не стоит всё так усложнять? Нужно ли ей это наследство? Всё равно она выйдет замуж за Юзефа и будет жить с мужем в Польше. С другой стороны, землю можно было превратить в деньги, а они-то не помешали бы её будущему мужу. И ей, конечно. Поделившись своими сомнениями и раздумьями с Юзефом, Элен удивилась его категорическому отказу от такого возможного приданого невесты. Он заявил, что не хочет получать выгоду от того, что опоганено преступлением Алексея Кречетова.

— Ты можешь, конечно, поступить так, как считаешь нужным, но моё мнение ты теперь знаешь. Я не возьму ни копейки из этих денег.

— Что ж, тогда всё упрощается, не нужно думать, как захватить кузена живым. А пока что нужно просто найти его.

Приближалась Пасха. Становилось уже по-весеннему тепло, вовсю цвела ива. На ней белые «зайчики» уже покрылись нежным жёлтым пушком, а на солнечных местах она успела отцвести и разворачивала первые листочки. Жители Орла говорили, что в этот год весна запаздывает, поскольку в это время под ногами обычно было уже сухо, а деревья и кусты уже стояли нежно-зелёные. Улицы города к Пасхе подсохли, грязь, оставшуюся на них, убрали, и город приобрёл свежий опрятный вид.

Праздничную службу Элен отстояла в Храме вместе с Тришкой. В гостиницу она вернулась в приподнятом настроении, с ощущением праздника. После замечательно приготовленного то ли завтрака, то ли обеда все вместе поехали прогуляться. По возвращении их ожидала ещё одна приятная новость. Хозяин передал им, что в гостиницу заходил посыльный и объявил, что в честь Светлого Воскресенья Господня бурмистры устраивает через несколько дней бал-маскарад в здании городского магистрата. Ожидался роскошный праздник с танцами, забавами, и даже «фейерверки, как в Петербурге». Элен улыбнулась, услышав это «как в Петербурге». Потом взглянула на Юзефа:

— Может, съездим?

— Конечно, съездим. Сколько можно здесь скучать?

Они поднялись в комнату Элен.

— А бурмистр не узнает меня, как ты думаешь? Ведь мы с ним несколько раз долго разговаривали.

— Ну, ты же не будешь с ним разговаривать в этот раз. К тому же на тебе будет маска, — возразил Юзеф. — На то и маскарад. Давай, не выдумывай отговорки, а подумай лучше, в чём поедешь. Времени почти нет, нужно решить, где взять платье… Ведь тебе хочется ехать, я вижу!

— Хочется, — без улыбки призналась Элен. — Откровенно говоря, я так устала…

Юзеф подошёл к ней, обнял за плечи:

— Ты же сильная.

— От этого и устала. Устала быть сильной…

На маскарад Элен явилась в великолепном чёрном шёлковом домино с длинным шлейфом, который при необходимости можно было подколоть специальной булавкой, укоротив его, чтобы не мешал в танце. Обнажённые плечи прикрывала паутинка тончайшей серебристой сетки, создающая ощущение изморози. Подобранные и уложенные в сложную конструкцию волосы оставляли шею открытой, и фиксировались завязками маски, закрывавшей пол-лица. Она была украшена чёрными страусовыми перьями. Из таких же перьев был сделан и веер, который она держала в руке, затянутой в тонкую чёрную перчатку. Поверх перчатки на пальце сиял и переливался крупный алмаз в роскошной золотой оправе.

Юзеф был в белом. На нём был традиционный костюм польского дворянина. Ткань покрывал шёлк вышивки, такая же вышивка украшала великолепные сапоги из тонкой белой кожи. На шапке, отделанной белой норкой, красовалось перо павлина, которое было единственным цветным пятном в белизне костюма. Находясь рядом, Элен и Юзеф прекрасно дополняли друг друга, напоминая шахматные фигуры.

Гости всё прибывали. Чтобы пришедшие не скучали в ожидании начала вечера, между ними сновали слуги с подносами, на которых были прохладительные напитки и цукаты. Наконец, заиграла музыка. Все оживились, даже те, кто танцевать не собирался, придя сюда из любопытства или от скуки. Они оторвались кто от карт, кто от беседы и потянулись в зал, чтобы наблюдать за танцующими парами, а потом обсудить их.

Юзеф не раз видел Элен в танце, сопровождая её во дворец, но впервые сам стал её партнёром. Она танцевала восхитительно. Ей легко давались самые сложные па, она двигалась настолько непринуждённо, что казалось, это был не заученный набор необходимых движений, а её собственная импровизация.

Элен тоже впервые получила такое удовольствие от танца. Это не означало, что раньше танцы были ей неприятны или угнетали её, но сегодня её вёл человек, с которым она была словно одним целым. Он чувствовал её, понимал, подхватывал любой намёк на движение.

Бал, на удивление, удался. Элен, помня свой прошлый приезд в Орёл, никак не могла представить, что такое возможно. Вспоминая чаепития у бурмистра, она просто не верила, что сейчас находится в том же городе. Музыканты играли хорошо, сменяя друг друга, музыка лилась без перерывов. Чтобы хоть немного отдохнуть, приходилось пропускать танец или два. Хорошо ещё, что Элен не признавала слишком тугой шнуровки корсета и предпочла английский корсет, со шнуровкой на спине, французскому, иначе она просто бы задохнулась от нехватки воздуха. Она с сочувствием смотрела на дам, двоих из которых уже вывели на улицу под руки, чтобы они немного отдышались. Третья упала в обморок прямо в танце, и кавалер на руках вынес её из зала. «Хорошо ещё, что она худенькая» — подумала Элен, наблюдая всё это.