Богдан Сушинский - Остров обреченных

«Она права! – сказал он сам себе. – Весь ужас в том, что герцогиня действительно права. Превратив Робервалей в своих официальных врагов, я лишу Алессандру последней возможности хоть изредка видеться со мной».

Люди маркграфа, а также слуги и солдаты лейтенанта Гардена все еще держались поодаль и молча наблюдали за тем, что происходит у кареты. Все ждали решения герцогини, понимая, что только от ее согласия или несогласия зависит развитие дальнейших событий.

– Что же вы в таком случае предлагаете, герцогиня? – измученно спросил де Мовель, вконец разуверившись в мудрости и своего решения, и своей решимости.

– Я признательна вам, маркграф, за это вторжение в мою жизнь. И останусь признательной на всю жизнь. Уже хотя бы потому, что вы – единственный в этом мире, кто хотя бы попытался вступиться за меня.

– Вот именно: «попытался вступиться», герцогиня, – почти в отчаянии развел руками маркграф. – Но, как видите…

– Нет, маркграф, я не права. Не просто пытались, вы и в самом деле храбро и решительно вступились. Ибо то, что вы сделали, не осталось словами или пустыми обещаниями. Это было действие, отчаянное и мужественное. И не ваша вина, что я не позволила развить ваш план спасения.

– Да, предлагаете воспринимать мое поражение именно так?

– Вы остались верным своему слову и своему долгу маркграф. Это я не согласилась получить свободу из ваших рук. Но в то же время я освобождаю вас и от вашего долга, и от угрызения совести.

– Я благодарен вам, Маргрет, – кажется, только теперь по-настоящему осознал де Мовель, на какой грани общественного порицания, на какой грани вражды с родом Робервалей, и, наконец, на какой грани общественного противостояния с королем сумела остановить его эта мужественная женщина. – Я… благодарен вам, – почти шепотом повторил он. – Вы также мудры и так же благородны, как и ваша матушка, герцогиня Алессандра.

– Кажется, мы прекрасно поняли друг друга.

– Весьма сожалею, что слишком поздно познакомился с вами. Близко познакомился. И мне бы очень хотелось…

– Уверена, у нас еще будет такая возможность. Не собираюсь же я пробыть там, за океаном, целую вечность. Однако я бы не допустила, чтобы вместо моей матушки вы влюбились… в меня, – озорно улыбнулась Маргрет.

Маркграф тоже улыбнулся, но как-то слишком уж уныло. Это была шутка, которая, увы, могла оказаться сумбурной правдой.

– Что я могу сделать для вас, герцогиня? Чем облегчить вашу участь?

– Помочь вернуться в карету, – вежливо напомнила Маргрет, ставя ногу на подножку экипажа.

– О, да, простите… – подал ей руку маркграф. – Но в самом деле… что-то же я должен, что-то же могу сделать для вас?..

Прикажите своим людям вернуть лейтенанту и его «бессмертным» оружие. Этого будет вполне достаточно.

– Эй вы, бездельники! Верните лейтенанту Гардену его шпагу! Солдатам – тоже. Прошу прощения, лейтенант, произошло недоразумение, которое, как вы сами видели, удалось уладить после соответствующих разъяснений герцогини.

– Будьте мудры, лейтенант, – жестко предупредила Гардена Маргрет.

– Извинение принимается, – поспешно заверил Гарден, безмерно радуясь тому, что и задание адмирала он выполнит, и чести своей перед герцогиней и солдатами не уронит. А главное, обойдется без схватки, а значит, и крови.

– Что-то еще? – вновь подал голос маркграф, стоя у кареты.

– Можете сопровождать меня до Гавра. – Не попросила, а великодушно позволила Маргрет. – И даже до порта. Что с пониманием будет воспринято и адмиралом де Робервалем, и, естественно, моим отцом, который наконец-то проникнется искренним уважением к вам.

– «Наконец-то»? – переспросил де Мовель?

– Можете считать, что оговорилась.

– Но провожать вас в изгнание!.. Как это с моей стороны будет выглядеть?

– Мило, – улыбнулась Маргрет. – Очень уважительно и очень мило.

– А почему вдруг в изгнание? – неожиданно подала голос доселе терпеливо молчавшая Бастианна, которая все это время оставалась в карете, где, притаившись на переднем сиденьи, за занавеской, слышала весь разговор герцогини с маркграфом. О ней-то все попросту забыли. Но корсиканка понимала, что имеет в виду Маргрет, описывая страдания, которые могут постичь ее мать, поскольку хорошо знала, каковы отношения маркграфа и Алессандры. Сама не раз передавала гонцу или принимала от него записки, чтобы затем… – Кто об этом знает, об этом изгнании? И почему они должны об этом знать? Насколько я понимаю, эскадра адмирала идет в Новую Францию, чтобы завоевывать новые территории. Так пошлите, господин маркграф, своих людей в город, пусть еще до прибытия обоза объявят, что герцогиня Маргрет де Роберваль изъявила желание отправиться вместе с эскадрой и первой ступить на землю Новой Франции! Она будет первой высокородной аристократкой, ступившей на эту территорию. Адмирал побудет там и уведет свою эскадру назад, во Францию, а герцогиня останется в новой провинции как дочь пэра Франции, представительница королевского двора. Королевой Новой Франции – вот кем она там останется!

Монолог Бастианны был выслушан молча и с восхищением. Как монолог выдающейся актрисы. Даже когда она умолкла, де Мовель все еще какое-то время стоял с приоткрытым ртом, ожидая то ли продолжения ее напутствия, то ли выхода «на бис».

– Только не смейте, маркграф, произносить слова «королевой Новой Франции». Ни мне, ни вам этого не простят, – тотчас же исправила герцогиня горячность корсиканской пиратши.

– Тогда – вице-королевой – столь же убежденно уточнила Бастианна. – А все присутствующие здесь рыцари, – обвела она взглядом солдат и слуг, – никогда ни о каком изгнании не слышали. Я верно вас поняла, господа рыцари?!

– Именно так, – за всех подтвердил лейтенант.

– Семейное недоразумение – да и только, – поддержал его сержант.

– Но пока что, действительно, обойдемся без королевских титулов, – согласился маркграф. – Хотя ваша служанка подала очень мудрую мысль. Почему бы родовой позор изгнания не превратить в триумф проводов герцогини де Роберваль, добровольно рискнувшей освятить своим присутствием новые земли Франции?! Думаю, что и сам король будет растроган.

– Насколько мне известно, адмирал все еще пытается держать в тайне то, куда направляется его эскадра, – продолжала осторожничать Маргрет.

– Вот как? – замешкался де Мовель. – В самом деле? Это что, очередная королевская тайна?

– Следует полагать.

Но ситуацию неожиданно спас лейтенант Гарден.

– Адмирал действительно пытался сохранять сие в тайне, – объявил он, поняв, о чем идет речь. – Но это ему не удалось. Полгорода знает, что корабли уходят в Канаду, что моряки и солдаты покидают Францию на долгие месяцы. И увидите, каким трогательными будут их проводы в порту.