Богдан Сушинский - Остров обреченных

Выслушав его, Дюваль проверил и воткнул за пояс оба свои пистолета, надел перевязь с мечем и сунул за голенище сапога большой нож. Он уже твердо решил, что просто так в руки головорезов боцмана Роша не дастся. Однако затевать бунт, не выяснив намерений адмирала, тоже смысла не имело. Тем более сейчас, когда впереди – остров, а дальше Канада, Новая Франция…

– Майор действительно труслив, – сказал он. – Но есть еще сержант Гуро.

– Которого командор и вы буквально вырвали из рук боцмана Роша, иначе его вздернули бы вместе с теми шестью драчунами.

– Так вот, скажи ему, что настало время возвращать долги. Пусть быстро вооружит солдат и в любую минуту будет готов поднять их на верхнюю палубу. Собственно, несколько человек уже должны будут подняться, как только услышат рев адмирала. Майора тоже предупреди, что надо мной и герцогиней нависла опасность. Если он не способен хоть чем-то помочь мне, то по крайней мере пусть не препятствует своим солдатам и не вздумает поддерживать адмирала.

– Передам, господин штурман.

Только теперь Дюваль понял, как ему повезло, что роль посыльного досталась его приятелю Орану.

– Хорошо бы еще командора…

– Он уже на палубе.

– И что же?

– Мрачен и молчалив.

– Этого окажется мало. Предупреди моряков, из тех, кто может хоть как-то поддержать нас с тобой, – Валери, Сандра, Карена.

Солнце поднялось уже довольно высоко, но над ними было уже не то знойное светило, которое изнуряло их у островов Нового Света. Прежде всего Дюваль взглянул на землю. Она открывалась темно-синим овалом горы, объятой нимбом из черной холодной дымки. Штурман облегченно вздохнул: курс был проложен верно! Уже сейчас можно считать, что эскадру к Канаде он привел. Даже если бы пришлось восходить на костер, то и на костре он всматривался бы в этот клочок суши, как истинный штурман – с чувством исполненного долга и осознания достигнутой цели.

– Что это за земля, штурман? – резко спросил адмирал таким тоном, словно и мысли не допускал о том, что на пути его эскадры когда-нибудь может возникнуть некий осколок суши.

– Крохотный островок. На карте он обозначен точечкой и название его не указано. Дальше, обогнув его и держа курс на северо-запад, мы достигнем…

– Значит, крохотный островок. И названия у него нет.

– Пока нет, ваша светлость, – это свое «пока» старший штурман ввернул специально: вдруг адмиралу вздумается наречь его именем короля или своим собственным?

– Насколько же он крохотен?

– Размеры его не указаны. Но, думаю, пять-шесть миль в длину; миля-полторы – в ширину.

– И кому он принадлежит?

– Картограф этого не определил. Возможно, никому. Судя по всему, он не заселен. Да и условия на нем, очевидно, очень суровые.

– Суровые, говорите?.. – размышляя над чем-то своим, проговорил адмирал. – А они и должны быть суровыми. Боцман!

– Слушаю, господин адмирал, – откликнулся Рош, топтавшийся внизу, под квартердеком, в явном предчувствии того, что вот-вот понадобится адмиралу.

– Готовьте шлюпку!

– Есть – готовить шлюпку, господин адмирал!

– Высадить на остров группу матросов? – как бы про себя молвил штурман. – А что, неплохо было бы его осмотреть.

– Мне некогда тратить время на осмотры этого огрызка тверди земной.

– Тогда какова цель? …

– Боцман! – не удосужил его ответа де Роберваль.

– Слушаюсь.

– Мешок сухарей, немного соленого мяса, кресало и все прочее для нескольких дней существования. Но прежде позови сюда герцогиню.

И тут боцман, обычно привыкший всегда и во всем повиноваться молча и беспрекословно, не задавая никаких лишних вопросов, вдруг очумело уставился на адмирала.

– Я что, непонятно объяснил, христопродавцы эшафотные? Герцогиню и гувернантку!

Дюваль, командор и боцман молча переглянулись. Пока что их объединяло лишь непонимание замысла адмирала. Зато находившийся неподалеку Оран, мгновенно учуяв беду, метнулся на нижнюю палубу, чтобы предупредить майора и сержанта.

– Что вы собираетесь делать, сэр? – спросил Брэд, нервно поеживаясь на холодном ветру.

– Сейчас увидите, командор! – отрубил Роберт де Роберваль.

Но появившийся через несколько минут боцман уведомил адмирала, что герцогиня отдыхает и отказывается выходить на палубу. По-видимому, ей нездоровится.

– А мне наплевать, здоровится ей или нет! – заорал адмирал. – И не смейте в моем присутствии называть эту портовую девку «герцогиней».

– Ад-ми-рал! Сэр! – попытался усовестить его командор. – Так отзываться о леди! Тем более, о своей племяннице из достойного семейства герцога Николя де Роберваля!

– В этом-то и вся трагедия, командор. Я не желаю, чтобы эта женщина принадлежала к роду Робервалей и носила титул герцогини.

– Но сие от вас не зависит, сэр. Вы – не король. Хотя и он не может лишить ее наследственного титула. Только суд способен…

– Так вот, сейчас, сэр, – саркастически известил его Роберваль, – вы и станете свидетелем такого суда. Что вы стоите, боцман? Я сказал: «Сюда ее!»

Дюваль с тоской взглянул на небо. Тучи – огромные, как растерзанные остовы погибающих кораблей, – медленно дрейфовали навстречу «Королю Франциску». Такие же остовы он видел после битвы с нидерландской эскадрой вблизи Дюнкерка. Он тогда еще был юнгой, и их корабль оказался единственным, который еще сохранял паруса и мог держаться вдали от берега; все остальные – благо, что море было спокойным, – искали спасения у холмистых берегов, над обрывами которых их команды поджидали нидерландские арбалетчики.

Остовы ищущих гибели кораблей и крики ищущих между ними спасения моряков… Старший штурман не просто помнил эти картины. Время от времени они возникали перед ним, как видения.

– А ведь чаек-то нет, сэр, – остановился у него за спиной командор.

– Да?! Действительно.

– Земля – вон она, а чаек почему-то нет.

– У южных островов они встречали нас за добрый десяток миль.

– Так было везде, сэр.

– Разопни меня дьявол на ржавом якоре… Неужели здесь, на этой чертовой скале, их вовсе нет?

– Что было бы вполне оправданно, сэр.

Старший штурман внимательно осмотрел небосвод, и ему вдруг показалось, что где-то там, между клочьями небесных парусов, спасительно взблеснула звезда. Та единственная, которая не раз выручала его, штурмана, являясь на, казалось бы, совершенно беззвездном небе.

– Герцогиня не желает выходить, господин адмирал! – вернул его из небесных блужданий ржавый голос Роша.

– Что?! – взревел адмирал. – Кого здесь интересует: желает она или нет?!

– Она так сказала, – угрюмо подтвердил боцман и, даже внутренне готовый ко всему, что способно произойти на корабле, месяцами болтавшемся посреди океана, поежился, ожидая нового взрыва негодования.