Владимир Буров - Семнадцатая карта

— Голливуд искажает историю, — говорит Камилла Палья. Александр Генис нерешительно кивает. — Я боюсь даже думать о том, что дети будут думать об Античности. Брат Гектора, который дрожал от страха при одном упоминании имени Ахилесса, вдруг, оказывается, убивает его. Фантастика.

— Искажения это и есть конкретизация, — говорит Джон.

— Почему? — спрашивает Молчановский.

— Кто это вообще такой?! — кричит Ми.

— Кто вы такой? — спрашивает подобравшийся уже совсем близко Тер.

— Это явно не Элтон Джон, — говорит всезнающий журналист Леон Парф. Благо жена у него телевизионный критик.

— Это и не Профессор даже, — говорит тоже немало повидавший и заработавший на своем веку журналист Кис.

— Говорите дальше, Профессор, не обращайте на них внимания! — кричит кто-то из толпы. Кажется, это была… Впрочем, я не уверен.

— Мне кажется, этот человек похож на вампира, — журналист указывает пальцем на Профессора. — Я знаю, сам слышал, какие бывают вампиры. Вы слышите, как он чмокает!

— Да он не прав, — говорит Кис.

— У нет плана, — говорит Сол.

— Это вообще Бурбулис какой-то, — говорит повар Ми.

— Вы вообще знаете, что вас все ненавидят? — вкладчиво спрашивает перс Тар.

— Знаю, — говорит Сын Трудового Народа. — Эх, ты, мать твою! Что же ты говоришь?! Что ты испугался, амиго? Ведь ты же знал, что все Я за тебя. Даже Зю на крыше, Петька Пустота и Нинка-пулеметчица. Обидно, послушай!

Однако, он все же успел сказать:

— Ведь вы построили образ на основании скудной, абстрактной информации о Первом Месте в Мире по добыче угля. Если вам кто-то скажет, что рабочие любят мед, значит, вы сделаете вывод, что рабочим нужны пчелы, а мухи Дрозофилы окажутся искажением великолепной счастливой действительности. Как будто их не было никогда. А Вавилова вчера, между прочим, за это расстреляли.

— Ведите его в туалет, — говорит Смотрящий Иг Волг.

— Там занято, — сказал запыхавшийся Асм. Он только что — слово на букву е с приставкой: от — приходящую уборщицу. Вообще он любил это дело. Да, была у Большого Психолога тайная страсть. Он называл это скрещиванием Среднего и Второстепенного Психологических механизмов.

Однажды, еще студентом он пошел с друзьями из общежития в пивной бар. Так трахаться захотелось! Но некого. Он налил стакан водки уборщице и спросил:

— Хочешь потрахаться?

— А ты будешь? — ответила вопросом сразу захмелевшая женщина.

— Буду.

— Честно?

— Буду, я тебе говорю.

Она провела его во внутренний двор ресторана, и там будущий преподаватель психологии МГУ часа полтора с небольшими перерывами драл эту даму пола, тряпки и грязных стаканов. Тогда он понял, что такие женщины ему нравятся больше всего. И не упускал случая по-настоящему, хорошенько потрахаться.

— Тогда в подвал! — сказал радостный Тер и потащил парня. Ему помогли многие. — Это Арк Гайдр, я узнал его! — весело кричал Тар. — Вы понимаете, товарищи, кого бы я ни — слово на е из двух букв — я всегда думаю, что — слово на е из трех букв — Гайдра!

— Нет, ну на самом деле, наши люди совершенно запутаются в истории, если мы будем крутить такие фильмы Голливуда, — говорит Камилла Палья. — Мои ученики меня не поймут.

— Когда вы видите искажения, несоответствия историческим данным в фильмах Голливуда, вы понимаете: вот, как оно было на самом деле. И образы Античных героев оживают. И главное, — успевает сказать он, — вы-то ведь увидели несоответствие. Так что за себя вам бояться уже не надо. А о других?.. А о других бог позаботится. Это совсем не ваше дело.

Гайдра уводят. Вскоре на мониторе все видят, как в подвале его — слово на е — Тар.

— Остановите это! — кричит… Впрочем, я не уверен.

— Не беспокойтесь товарищи, — говорит Игорь. — Ничего плохого с ним не будет. А это просто — слово на букву е — Гарри Поттера. Пидора из седьмого отряда.

— Гайдр мой, Гайдр! — поет перс и голым волосатым пузом елозит по заднице парня.

— Я не Арк, я Ег — говорит пидор из седьмого отряда.

— Так ты-то мне и нужен! — восклицает Тер. — О! О, Гайдр мой, Гайдр.

— А может я и не Ег Гайдр.

— По — слово на букву х. — Кого бы я ни трахал, я всегда думаю, что — слово на е — Гайдра.

— За что?

— А ты еще не понял за что? За Родину.

— За какую еще Родину? Вы же перс?

— И у персов есть Родина.

— А банки у них есть?

— Банки? Есть. В Персии всё есть.

Сегодня праздник все двери открыты. И дверь в подвал в том числе. Мимо Гайдра, которого — слово на е — Тер, проходят с одной стороны Леон Парф, с другой Евген Кис.

— Помогите ему! — кричит… впрочем, я не уверен.

Но это кричат не в подвале, а из рядов у Главной Сцены. Ни Кис, ни Парф не могут слышать этого голоса. Однако, они говорят… Точнее, говорит сначала Евген Кис, а потом Леон Парф.

— Он был не прав.

— Человек, причмокивающий, как вампир, правым быть не может.

Гайдр че-то пытается сказать.

— Может помочь? — спрашивает Кис.

— А не помочь ли вам? — спрашивает Парф.

Но, оказывается, помочь они хотели не Гайдру, а Теру. Почему? Потому что, уходя, они бросают:

— Да заткни ты ему рот. Чё он у тебя все базарит?

— Дай ему в пасть.

На сцене, между тем, появились Ужастиловна и Андрюха Мураев. Она в костюме жопастого зайчика с маленькой головой и большими ушами. Он в какой-то рясе с толстой золотой цепью на шее. Цепь спускается до самого пуза. Там, внизу цепи прикована рубиновая звезда в золотой оправе с бриликами.

Татьяна Милюстиновна внимательно смотрит в зал и начинает мелкими прыжками перемещаться по сцене слева направо. Потом назад справа налево. Андрюха хмуро чего-то ждет. Присутствующие с интересом наблюдают за происходящим. Они уже привыкли к сексу и сейчас ждут чего-то подобного. Как говорится, пусть еще кого-нибудь — слово на букву е с приставкой: вы — а мы посмотрим.

— Ты не забыла, как будешь стрелять? — спрашивает Петька Пустота Нинку-пулеметчицу.

Нина держит в одной руке фабричный бутерброд, сделанный из полбатона и ломтя Столичной колбасы в листе салата, в другой двухлитровую бутылку Кока-колы. Еще с революционной юности Нина привыкла есть такие бутерброды. Бывало прибудешь в Северную Корею, там выдадут две кофточки на год. Одну простую, а другую по лучше. Колбасу и батоны, приходилось брать с собой. Все давно перестали ездить в Москву за Столичной. А Нина все также, как много лет назад, продолжала возить за собой фабричные бутерброды. Вдруг приедешь в какую-нибудь страну, а там, как и раньше жрать нечего. Зато в Брюсселе Нинон оттянулась. Настолько расслабилась, что ее посадили на Кока-колу. Нина долго плакала потом, но уже ничего не могла с собой поделать. Смирилась, только стала считать себя наркоманкой.

— Ну, а кто же я? Нормальные пацаны эту — слово на х с окончанием: ню — не пьют. Че ты спросил, я не поняла? — Нинка повернулась к Пустоте. А! Как стрелять? Как в школе учили, по солнцу.