Владимир Буров - Семнадцатая карта

— Ему все еще кажется, что он спит, — сказал майор НКВД. — Ну, он у меня сейчас проснется! — Майор отошел на шаг и передернул затвор нового автомата. — Кончать надо гада! Прямо здесь!

— Я сказал, пусть идет в атаку, — Ракасавскимй сам схватился за пистолет.

— Простите, товарищ Командующий, — майор повел стволом автомата, — не могу больше терпеть. Я его застрелю. — Майор сделал еще шаг назад, чтобы ему не помешали, и чтобы кровь не попала ему на шинель. — Убью гада! — И он на самом деле дал длинную очередь. Такая автоматная очередь могла бы перерезать человека пополам. Именно это и произошло. Только убит был не Матросов, а начальник штаба Подорожный. Он толи хотел закрыть собой Владимира Матросова, толи просто оступился в узкой землянке.

Кровь фонтаном брызнула из шеи начальника штаба. Ракассавский стоял рядом с Подорожным. Он весь был обрызган кровью. Помощники арестовали майора и увели.

— Он не виноват, — сказал Командующий устало, — просто он привык… у него узе… уже выработался рефлекс убивать без суда и следствия трусов и шпионов. — Но все равно, — добавил он: — Расстрелять.

— Кого? — решил уточнить адъютант Верховский. Но Командующий вышел, не удостоив парня ответом.

Роты опять пошли в атаку. На этот раз за Вовой присматривали два НКВДэшника. Но один из них был убит уже на подступах к дотам. Ему очередью из крупнокалиберного пулемета оторвало руку. Парень схватил упавшую руку левой и попытался приставить ее на место. Рука опять упала, он торопливо опять схватил ее и приложил к кровавому плечу. В это время пуля попала младшему лейтенанту в лоб. Прямо в лоб. Он замер, потом медленно упал лицом вниз. Его фирменная НКВДешная фуражка только теперь слетела и медленно покатилась вниз с горки.

Второй спутник Владимира Матросова все еще сопровождал бомбиста. Звали его… в общем, у этого сержанта была кличка Итальянец. Почему Итальянец? Сам не знаю. Ведь волосы у него были почти белокурые. Такой светлый шатен. С собой у Итальянца была рация.

Перед последним броском он настроил ее и узнал, что этот последний бросок у всех рот уже был. Только они задержались. Все бомбисты погибли. Половину сожгли огнеметчики. Другие были просто расстреляны из пулеметов.

— Ну, я пошел, — сказал Вова и выглянул из окопа.

— Давай, — сказал Итальянец. — Я прикрою. И помни: все погибли. Ты должен… Ну, в общем, давай. Итальянец сделал две перебежки и дал очередь из автомата в открывшуюся перед ним амбразуру. — Попал.

Пулемет на некоторое время замолчал и Матросов побежал к доту. Из дота вышли два огнеметчика. Длинный факел прошел около Вовы. Но с первого раза они не попали. Итальянец дал длинную очередь. Один огнеметчик неуклюже подпрыгнул и упал на спину, другой загорелся. Матросов сделал еще несколько шагов и бросил одну за другой все три гранаты в амбразуру дота.

Прошло несколько минут. Дым начал расходиться. Никто не стрелял.

— Мы его взяли! — закричал Вова и поднялся во весь рост. После бросков гранат он упал за бугорок и скатился в небольшой овражек.

Немцы вытащили из блиндажа второй пулемет и установили его рядом с дотом, пока амбразуру того расчищали от обломков после взрыва трех гранат.

Немец посмотрел в прицел. Русский размахивал пилоткой.

— Ложись! — закричал сержант НКВД.

Пулеметчик дал очередь, и Вова осел на колени.

Ракассавский в это время выслушивал доклад Никиты Сергеевича о почти полном провале операции. Никита сам бы хотел выслушать доклад Ракассавскаго, но пока что приходилось делать наоборот.

— Осталась всего одна возможность, — сказал Никита.

— Какая?

— Мы можем пройти только через пятидесятый дот. Только еще один Матросов остался жив. — И тут вошел радист и сказал, что погиб последний.

— Ну, что за невезуха! — воскликнул Рокки. — Мне самому, что ли, идти?

— Я пойду! — воскликнул адъютант Ракассавского, и выбежал из блиндажа. Никто даже не успел и слова ему сказать. Кэт нервно забарабанила пальцами по столу. Она надеялась использовать Верховского. Уже два раза она уединялась с ним на сеновале, пока Раки напрягался в войсках. Да и сам Ракассавский был не против их сексуально-приятельских отношений. Он часто занят на учениях, разборах с тов. Эстэ и другими членами Военного Совета. Пусть трахает. Не ограничивать же любимую женщину в сексуальных наклонностях? Все равно это ни к чему хорошему не приведет. Тем более, что в сексуальном отношении с Кэт ни один мужик не справится. До Верховского Раки даже носил с собой в сумке-планшете запасной член. Сначала он возил его с собой в походном рюкзаке. Но потом решил, что лучше брать его с собой. Еще найдет, привыкнет, потом за уши не оттащишь. Ведь люди так склонны заменять живое неживым. Хорошо еще, что к тому времени не изобрели еще искусственных баб и мужиков для широкого употребления. Так-то они уже были. Рокки даже пробовал один раз, когда был на стажировке в Германии. Но это было давно, кажется уже в другой жизни. Ему предложили проститутку в номер за пятьдесят марок. А за семьдесят пять можно было взять искусственную телку. И он, как впрочем, и большинство других проживающих, взял даму из натурального латекса. Настоящая немка была!

Адъютанты часто гибли, подставляя свою грудь под пули, чтобы защитить своих командиров. Их специально для этого учили. Рокки даже выдал своему бронежилет, чтобы не завалили слишком быстро. Их только начали выдавать Командармам в экспериментальном порядке. Если убьют Верховского, придется Катьке приобрести через Интерпол Бэтмена в Америке. Да, только через Интерпол пока что можно было доставать такой секретный дефицит.

Верховский прибежал на поле боя и приказал сержанту НКВД по кличке Итальянец доложить обстановку.

— Бомбист Матросов убит, — сказал Итальянец.

— Ты проверил? Точно убит? — спросил Верховский. — А то может притворился? Я знавал таких.

— Да нет, точно погиб. Его подкосило пулеметной очередью.

— Ладно, я сам пойду, — сказал адъютант Командующего. Он отстегнул от пояса первую гранату и перебежками двинулся к доту. Верховский знал, что Ракассавский наблюдает за ним. Может быть, и Кэт смотрит через подзорную трубу. Эту трубу Кэт иногда тайком брала из шкафа Командующего. А сам Раки держал ее для наблюдения за звездами и за сексуальными упражнениями своей Кэт с Верховским.

А Вова Матросов был жив. Его только контузило. Дело в том, что на нем тоже был бронежилет. Этот бронежилет оставил в блиндаже Хижняк, помощник Никиты Сергеевича Хрущева. Он тогда приходил последний раз наставлять бомбиста. Ты, говорит, дай пулеметчику сначала расстрелять всю ленту, а потом беги.

— А как это сделать? — спросил Вова. — Ведь пулеметная лента такая длинная!