Александр Майборода - Последняя амазонка

Жировит дал им надежду, хотя, может быть, и сам не верил, что амазонки смогут дать воду. Надежда была призрачной, но женщины притихли — ведь даже небольшая надежда дает человеку силы для жизни.

Когда они затихли, Жировит еще раз предупредил женщин, чтобы они никуда не уходили и никому не говорили о происшествии, а сам кинулся со всех ног к гридницкой амазонок.

В гридницкой Ярослава со старшими дружинницами обсуждала, каким бы образом совершить вылазку на хазар, но, получив сообщение от Жировита, немедленно отправилась к Красимире.

Через несколько минут у колодца были все амазонки.

Заглянув в темное нутро колодца, Красимира приказала сторожу:

— Опускай бадью!

Жировит опустил бадью, но когда вытащил ее, все увидели, что бадья пуста.

— Ну вот, — сказал Жировит, показывая пустую бадью.

Лицо Красимиры посерело. Она мгновенно поняла, чем грозит отсутствие воды в крепости.

— Вижу, — сказала она и рассудила: — надо, чтобы кто-нибудь спустился вниз и посмотрел, что там.

Ярослава кивнула Жировиту:

— Слазь в колодец.

Сторож отстегнул цепь от бадьи. Посмотрел на отверстие и сказал, что колодец узкий — он в него он протиснется.

Красимира взглянула на Жировита, затем на Ярославу:

— И в самом деле, он не пролезет в колодец, надо найти кого-либо потощее.

— Тут мальчишка нужен.

— Ну так немедленно найди мальчишку!

Жировит поспешно вышел из башни и через несколько минут вернулся с худым мальчишкой с выгоревшими до белизны, торчащими, как солома, волосами и облезлым носом.

Паренек был голый по пояс, босой и в рваных штанах, едва достающих до колен. На плечах виднелись розовые пятна солнечных ожогов.

— Тебя как зовут? — спросила Красимира мальчишку.

— Первуша, — ковырнулся пальцем в носу мальчишка.

— Чей ты?

— Сын Нажира, рыбака.

Красимира удивилась тому, что сын рыбака попал в крепость, однако сейчас было не до расспросов.

— Первуша, здесь у нас что-то вода в колодце пропала, — ласково проговорила Красимира, — надо бы тебе слазить в колодец, посмотреть, куда она делась.

Мальчишка покосился на черное отверстие колодца. Всем известно было, что колодец очень глубок. Среди мальчишек ходило поверье, что это ход в логово самого водяного. А, как известно, кто попадает в лапы водяного, тот никогда не возвращается.

Видя, что мальчишка колеблется, Красимира сказала:

— Если не найдем воды в колодце, то мы либо умрем от жажды, либо нас убьют хазары.

Жировит показал мальчишке веревку:

— Мы тебя привяжем за пояс, если что — вытащим.

Первуша почесал ногу ногой.

Ярослава показала ему серебряную монету:

— Когда вернешься — будет твоя.

— Ладно, — неохотно согласился Первуша.

Жировит обвязал его веревкой за пояс, и мальчишка полез в отверстие колодца. Сторож осторожно отпускал веревку. Когда она почти закончилась, она ослабела.

— Добрался до дна, — сообщил Жировит.

Мальчишка долго не подавал знаков.

— Да жив ли он там? — стала беспокоиться Красимира.

— Эх, надо было послать кого-нибудь из молодых амазонок! Это было бы надежнее, — заметила Ярослава.

Жировит осторожно натянул веревку.

— Жив, — сказал он.

— А почему не подает знаков, чтобы его подняли? — спросила Красимира.

— Не знаю. Тащить его?

— Погоди. Если не подает знака, значит, занят.

Пришлось ждать еще. Наконец из колодца послышался какой-то гул, и веревка задергалась.

— Это он знак подает, чтобы его вытаскивали, — сказал Жировит.

Красимира приказала:

— Вытаскивай мальчишку.

Жировит стал тянуть веревку. Веревка шла тяжело, и ему на помощь поспешил Ярослава.

Вскоре в дыре показалась белые волосы Первуши, а затем испачканное в грязи лицо и плечи. Его тут же подхватили, вытащили из колодца и поставили на землю.

Мальчишка трясся, словно его била лихорадка.

— Что с тобой? — спросила Красимира.

— З-з-замерз, — синими губами выдавил Первуша. — Там холодно. И звезды на небе видны.

— Вода есть? — перебила его Ярослава.

— Нет, — сказал Первуша, — песок на дне мокрый, но воды нет. Я немного покопал, но до воды все равно не докопался.

Женщины, стоявшие в сторонке, взвыли.

— Тихо! — прикрикнула на них Красимира. — Раз песок мокрый, значит, вода есть, только она ушла вглубь. Углубим колодец, и вода снова появится.

Ярослава еще спросила мальчишку:

— Первуша, правда, на дне песок мокрый?

Первуша кивнул головой.

— Аг-г-га.

— В общем, так. Сейчас все расходитесь, а мы займемся колодцем, — сказала Красимира.

Женщины робко вышли из башни.

Ярослава дала монетку Первуше и спросила:

— Первуша, ты сможешь покопать с часок в колодце?

— Смогу, — сказал Первуша и спрятал монетку за щеку, — только надо что-то накинуть, а то там шибко холодно.

— Надо дать ему рубаху, — сказала Красимира.

Жировит вышел за дверь и через минуту вернулся с грубой полотняной рубахой в руке. Он сунул рубаху мальчишке:

— Надень.

Первуша надел рубаху и полез в колодец.

Когда он опустился, Ярослава проговорила вполголоса Красимире:

— Даже если мы докопаемся до воды, ее все равно не хватит.

— Жара скоро спадет. Пойдут дожди, и колодец снова наполнится. Нам бы только дождаться дождей, — сказала Красимира.

— Думаю, что мы не дождемся воды, — сказала Ярослава. — Вода в этом колодце раньше никогда не пропадала, даже в самое жаркое лето. Не зря она пропала на этот раз. Мне кажется, тут какая-то проделка хазар.

— Выставь у колодца охрану из дружинниц, — приказала Красимира.

Через неделю в Белой Веже случилось то, что и должно было случиться — от жажды начали умирать самые слабые — сначала дети, потом женщины.

В башне у ворот, которая уже стала постоянным местом пребывания, Красимира собрала совещание.

— Сколько у нас осталось воды? — начала она с самого важного вопроса.

— Немного, не больше, чем на пару дней, — сказала Ярослава.

— А у слобожан? — обратилась Красимира к Бориславу.

— А у слобожан хорошей воды вовсе нет. Пытаются пить соленую воду, но те, кто ее пьет, болеют и умирают. В городе почти все дети умерли. Мертвых хороним прямо в городе. Если осада продлится еще неделю, то мы все умрем, — сказал Борислав.

— Осада продлится и неделю, и больше. Что-то не видно, чтобы к нам на помощь кто-то шел, — сказала Ярослава.

— Тогда мы умрем от жажды, — сказал Борислав.

— Умереть, как собака от жажды? Ну уж нет! Эта смерть не для воина. Воин должен умирать от меча в сражении, — задумчиво проговорила Красимира.

— Ты хочешь, чтобы мы вышли из города? — спросила Ярослава.

— Да, — сказала Красимира. — Пока от жажды воины не ослабли, надо самим напасть на хазар.