Мишель Зевако - Трибуле

– Но если вы так страдаете, мадам, – проговорила она, – то почему же вы ненавидите меня, меня, столь же сильно страдающую?

Маржантина, казалось, не услышала этих слов.

– А если ты не Жилет, то где же она? Я не видела ее ни сегодня, ни вчера, ни позавчера. Где же она? Я ищу ее и не нахожу. Я так устала. Кто забрал ее у меня? Если бы она умерла, я бы знала это. Не говорите мне о ее смерти. Порой мне слышатся голоса, ведущие меня к ней. Но в тот самый момент, когда мне вот-вот должно повезти, всегда возникает какое-то препятствие. Париж прячет ее от меня. Франсуа прячет. Ему она нужна для собственного удовольствия. Дочь после матери. Когда он обесчестит мою дочь, он ее выбросит. Франсуа! О, Франсуа! Ты заплатишь за свои преступления. Красота отомстит за себя. Любовь за себя отомстит. Женщина отомстит за девственниц, которыми ты наслаждался, как игрушками.

– Мадам, – произнесла бесконечно нежно Жилет, – почему вы отчаялись найти свою дочь? Может быть, очень скоро вы ее отыщите.

Однако настроение безумной уже изменилось.

– Молчи! – очень тихо сказала она. – Мне скоро приведут ее… Мне пообещали… Мне сказали: «Оставайся здесь, и я приведу тебе твою дочь». Я делаю то, что мне сказали, я жду.

– А что вам обещали в обмен на возвращение дочери? – поинтересовалась Жилет, стараясь говорить тверже.

– Заставить тебя страдать, – холодно ответила Маржантина.

– И вы это сделаете?

Вместо ответа раздался злобный хохот.

– Мадам, вы будете жестокой только потому, что так приказала вам та женщина, которая ненавидит меня?

Маржантина замотала головой.

– Нет, нет… Я сделаю это, потому что ненавижу тебя, потому что, заставляя тебя страдать, я отомщу той женщине, которая обрекла меня на страдания… Я отомщу твоей матери!

– Моей матери!

Жилет так закричала, что Маржантина вздрогнула. Искра разума сверкнула в ее темном мозгу.

– Мама! – Жилет молитвенно сложила руки. – Так вы ее знали?

– Знала ли я ее! – безумная выплеснула наружу свою ненависть. – Послушай. Я любила мужчину, и он меня любил… Его звали Франсуа… Но вот появилась эта женщина… твоя мать… и с тех пор я плачу… Понимаешь, как я должна ее ненавидеть…

Эти отрывистые фразы взволновали Жилет. Маржантина опять схватила девушку за руки и сильно сжала их.

– Знаю ли я твою мать!.. Это же она принесла мне письмо, в котором Франсуа признавался, что больше не любит меня! Это она сидела на коленях у Франсуа, когда я увидела его хохочущим и пьющим вино с друзьями… А ты меня спрашиваешь, знала ли я твою мать! Да ты же с ума сошла!

Ее крючковатые пальцы крепко сжали запястья Жилет… Девушка сделала отчаянное усилие, чтобы освободиться.

– Сумасшедшая! – вскрикнула она. – Она хочет меня убить!..

И вдруг она испуганно позвала:

– Манфред! Ко мне, Манфред!

Это имя само собой слетело с губ девушки, которая и не думала призывать молодого человека. А сумасшедшая еще сильнее сжала ее запястья.

Жилет задрожала, потом упала на колени, потом распласталась по полу, потеряв сознание скорее от страха, чем от боли.

Маржантина взглянула на юную девушку, неподвижно лежавшую у ее ног, словно труп. Вытянувшись во весь рост, она, тоже неподвижная, о чем-то, казалось, мечтала. Однако напряженное лицо, тоскливое выражение глаз, подпрыгивание ее тела свидетельствовали об обратном.

Нет, она не мечтала. Она пыталась вспомнить. Проблеск разума снова сверкнул в ее затуманенном сознании.

Почему она заставляет страдать это прекрасное, безобидное создание? Разве не могут ей вернуть дочку, не оплачивая ее радость слезами другой матери? Ведь этого ребенка, застывшего на голом полу, уже ищет, наверное, та, другая, мать, точно так же как искала свою Жилет она.

Ее разум, ввергнутый в черную пропасть, хотел взмыть, выбраться на поверхность и отчаянно бороться с темными силами, тянувшими ее в пучину.

Если бы она не потеряла Жилет, если бы в один несчастный день время не остановилось для нее, чтобы отметить вечность ее боли, сколько бы лет было ее дочери?

Разумеется, она бы выросла. Она стала бы настоящей девушкой, вослед которой парни бросали бы влюбленные взгляды.

– Ей было бы…

Маржантина попробовала сосчитать, но быстро сбилась и бросила свой безумный взгляд на лежавшую перед ней всё в том же положении девушку, покинутую, страдающую.

– Семнадцать лет! – прошептала она.

Гневный огонек зажегся в глазах Маржантины.

Это для того чтобы причинить ей боль, нашли эту чертову девчонку, носящую такое же имя, как и ее дочь. Для того чтобы заставить ее страдать, выбрали голос, так похожий на детский, на голос ее ребенка, мирно засыпавшего на ее руках, положив на шею матери свою белокурую головку.

Но ее зло будет наказано. Она пришла бросить вызов Маржантине. Хорошо же! Маржантина отомстит за себя. Впрочем, таков и был приказ доброй дамы. Да, Маржантина жестоко отомстит за себя.

Она не убьет эту девчонку. Смерть не должна быть такой быстрой.

Она призадумалась и вспомнила муку, ужасную, жестокую, бесконечную.

Она присела на корточки у ног девушки и, застыв, подобно своей жертве, стала о чем-то думать.

Проходили часы, поднимался туманный рассвет.

Внезапно Маржантина, злая, окоченевшая, вздрогнула. Она нашла то, что искала. Она нашла свой способ мести. Добрая дама будет довольна и приведет к Маржантине ее Жилет.

– Быстрее! Быстрее! – бормотала она.

Маржантина неслышно прошла в угол комнаты и взяла длинную веревку. Потом повернулась к Жилет.

Она свела вместе ноги девушки, обмотала их вревкой так, чтобы нельзя было и шевельнуть. Потом принялась за руки. Она сложила их на груди и так же крепко связала.

Жилет не жаловалась и даже не открывала глаз.

Сумасшедшая удовлетворенно посмотрела на распростертую на полу девушку.

Теперь она могла выйти. Ее пленница не сможет убежать.

Прежде чем выйти, Маржантина взяла набитый золотом кошелек. Теперь она стала достаточно богатой, чтобы оплатить свою месть.

Она выскользнула на улицу. Куда она ходила? Чем занималась во время своего часового отсутствия?

Сумасшедшая вернулась домой вприпрыжку. Если бы ее лишили отмщения, она бы умерла от разрыва сердца.

После того как она пришла к мысли искупить свои страдания за счет существа, оказавшегося в ее власти, она лишь за счет прилива ненависти поддерживала свои силы.

Одного взгляда хватило ей, чтобы успокоиться. Жилет не шевелилась.

Успокоившись, Безумная Маржантина уселась на свои тряпки. Но почти сразу же встала и принялась за работу. Как бы она ни устала, ждать больше Маржантина не могла.

Сначала она вытащила из своего кармана кусок войлока. Она разрезала войлок так, чтобы из куска получилось некое подобие маски. Она проделала ножницами дырки для глаз.