Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея

Но об этом думать сейчас не приходилось…

Буфеты он обшарил быстро. Самое ценное жители средневековых замков держали в сундуках, что являлись и сейфами той поры, и диванами для гостей, и кроватями для них же.

Замок за замком сбивал Горовец с сундуков, что стояли вдоль стен этого кабинета. Тут столетиями гнили прекрасные платья из парчи и шелка, тут черному археологу открывались смазанные маслом, давно выветрившимся, рыцарские доспехи.

Комиссар уже устал копаться в этом барахле, когда в последнем сундуке рука его нащупала увесистый прямоугольный предмет. Разбросав сгнившие тряпки, он вытащил его наружу и осветил фонарем. Это была большущая серебряная шкатулка, инкрустированная золотом и драгоценными камнями. Сама по себе она представляла целое состояние! И тяжелой она оказалась! Но несомненно эта шкатулка являлась только оправой для чего-то гораздо более ценного! Горовец повертел ее в руках, присмотрелся. Внутри что-то глухо и лениво перекатывалось. Примечательным оказалось и то, что там, где сходились основание шкатулки и ее крышка, паз был наглухо запаян воском! Вот что не берут века — воск! Если не объявятся мыши. Но тут их не оказалось. Содержимое шкатулки пытались уберечь от влажности!

Искать больше было негде. Положив шкатулку в рюкзачок, Горовец огляделся еще раз и вздохнул. Он был варваром среди этих уникальных находок! Сюда бы настоящих археологов — они месяцами копались бы среди примет прошлого, а он! Все изломал, перевернул.

Но — прочь сантименты!

Он уже собрался отвернуться, когда луч его фонаря скользнул по дальней стене. Горовец замер. Как он сразу не заметил эту кладку? Слишком увлекся средневековым барахлом? Нет! Просто заложенный дверной проем он принял за саму стену. Комиссар подошел ближе — яркий свет расползался по камню, по тонкому налету мха. Горовец провел пальцами по кладке — кирпич плотно прилегал к кирпичу. Высокие арочные двери, под самый потолок, несомненно вели дальше.

Но куда? В следующую комнату? Или целую залу?

Горовец вытащил свою фомку и провел ею по раствору, что спаял кирпичи. Нет, эта кладка была, не в пример первой, очень прочной! Но что она скрывала? Комиссар навалился плечом — увы! Он мог бы разбиться об эту стену в лепешку. Вот и все, чего бы он добился.

«Подложить бы сюда шашку динамита, — пронеслось у него в голове. — Тогда бы я посмотрел, как крепка эта броня!»

Но взрывные работы не входили в его планы. Пора было возвращаться назад, тем более, что время поджимало.

Георгий Горовец запер за собой дверь подземного кабинета и наспех заложил нишу кирпичами. И только потом быстрым шагом комиссар направился через паутину сырых коридоров к спасительному выходу…

В три часа пополуночи Аксель Норлин, изведший себя неспокойными мыслями, вновь вышел из своих покоев. К этому времени под его глазами уже пролегли темные круги, он не заснул ни на минуту и выглядел худо.

Джорджу он объяснил, что с вечера напился кофе — теперь хоть спички в глаза вставляй.

— Пойду прогуляюсь, — вздохнул библиотекарь, запахнул плотнее халат и нервно зевнул. — Может быть, свежий воздух поможет!

Его зевота и впрямь имела исключительно нервную почву! Аксель превратился в туго натянутую струну, когда, проделав путь через половину замка, подошел к дверям, которые должен был отпереть. Он отодвинул щеколду, личным ключом пользоваться не пришлось. А ведь он был во всеоружии — как-никак, один из самых ценных сотрудников Волчьего логова, доверенное лицо! Аксель Норлин открыл двери и почти с восторгом вдохнул свежий осенний воздух — он пронзительно сладко ранил его легкие.

— А-ах! — глядя на круг луны, выдохнул он тонкую струйку белого пара. — О, Господи, как хорошо!

— Не спится? — спросил позади женский голос.

Вздрогнув, Аксель Норлин обернулся. Из темноты к нему выходила его хозяйка — прекрасная Долорес Негро.

— Верно, не спится, — немного заикаясь, пробормотал он.

— Мне тоже, — сказала она.

Мисс Негро была в синих джинсах и белой майке. В открытую дверь пошел осенний холодок, и она сложила тонкие сильные руки на высокой груди. А он не мог отвести взгляда от ее лица, не зная, какой же объект выбрать — ее большие черные глаза или нежную родинку над верхней губой. Но долго смотреть в глаза этой женщине было невозможно — тут и рухнуть замертво легко! Ее сила не знала границ! А вот родинка — куда лучше…

— Я с вечера выпил много кофе, — повторил он свою басню. — Чашек десять!

Норлин взглянул за спину мисс Негро и еще раз вздрогнул. Там, у стены, пряталась тень. Он сразу понял — это Горовец. И сейчас может произойти непоправимое.

— Почему вы так напряжены? — спросила женщина.

— Я? — он поднял на нее глаза.

— Вы, Аксель, вы, — кивнула она. — Зачем вы здесь, ночью?

— Ночной воздух — моя слабость! Особенно осенью!

— Почему же вы не подышали воздухом поближе к своим покоям?

Он не знал, что говорить и делать. Она точно запускала невидимые руки в его сердце и мозг, копошилась там, пыталась до чего-то дотянуться. Но отрезвил его блеск стали. Там, в темноте, в руке тени, притаившейся у стены, сверкнул нож — широкое и длинное жало. Аксель все понял разом.

— Я люблю вас, мисс Негро, — опустив глаза, пробормотал он.

— Что?!

Он смело посмотрел на нее:

— Я люблю вас, мисс Негро. Я полюбил вас с первой же минуты, как только увидел. — Неожиданно осмелев, он взял ее руку в свою и крепко сжал.

— Что с вами, Аксель? — кажется, его собеседница никак не могла понять смысл услышанного. — Вы… нездоровы? У вас температура?

— Да, я нездоров, — проговорил он. — Да, у меня температура. Потому что влюблен в вас…

Неожиданно Долорес Негро рассмеялась — весело и звонко.

— Вот это новость! Вот это пламя! — Руки она так и не забрала. — Каков огонь! Да вы способны поразить женщину, Аксель Норлин!

И тут он привлек ее к себе и впился губами в ее шею, губы, в плечо, с которого под его напором сползла майка. — Я мечтал об этом, Долорес, мечтал вот уже два месяца!

— Аксель, Аксель, — еще вдоволь не насмеявшись, отстранилась она. — Постойте же, Аксель! — Она заглянула в его глаза, прижала палец к губам. — Тшш! — Он вновь потянулся к ней, но она легонько тряхнула его, на этот раз приложила пальцы к его губам. — Остыньте же!.. Аксель, Аксель, — мисс Негро покачала головой. — Теперь послушайте меня. Я польщена, что вызываю у вас такие чувства, но, во-первых, сердце мое занято. А во-вторых, если мистер Краун узнает о ваших чувствах, он тут же рассчитает вас. Будем считать, что ничего не было, хорошо? — Она коснулась рукой его щеки. — Хорошо, Аксель?

— Нет, плохо, — с горечью возразил он.

— Скажите, что хорошо, иначе мы поссоримся… Ну же?