Иван Дроздов - Славянский котел

И что же будет с человечеством, если «Облако» русских учёных попадёт в руки американцев? А теперь вот ещё и группа русских физиков во главе с Павлом Неустроевым сотворяет какое–то диво!..

Являлось нетерпение скорее обсудить эти вопросы с дядюшкой Яном и Борисом Простаковым и с ними поискать надёжный способ защиты открытий от врагов России и всего славянского мира. И постепенно у неё крепла уверенность, что такие решения они общими силами найдут.

Но вот настал вечер и они собрались в кабинете отца «для серьёзного разговора». Отец начал с прямого вопроса к Неустроеву:

— В каком состоянии находится ваш «Лазер»?

«Лазером» он называл устройство, над которым работал Павел. И тот ответил:

— В самом зачаточном. В сущности у нас даже в голове нет никакого устройства, а только мечты о нём.

Губернатор был категоричен:

— Мечты о таком устройстве есть у многих; наши физики тоже бредят о карманной пушке, способной сбивать ракеты. Но только в Москве в вашем институте близко подошли к проблеме. И, по нашим сведениям, вы работали в группе физиков, решавших эту тему.

— Да, работал. Но уверяю вас: мы не намного ближе других подошли к созданию мини–пушек. У нас сделана «Игла», которая попала к чеченцам, и ею они сбивают наши вертолёты, но «Игла» поражает цели, когда они летят близко. Радиус её действия невелик. Другого пока наш институт ничего не выдал.

Драгана видела и слышала, что разговор ведут двое настоящих мужчин и они друг другу не уступят. Отец смотрел на Павла своим пронзительным гипнотизирующим взглядом, но и Павел взора от него не отворачивал. Драгана слышала сердцем, что Павел близко подошёл к решению темы, но он свой «Лазер» за здорово живёшь не отдаст в руки противника. И девушка мягким вкрадчивым голосом спросила отца:

— А если бы русские ребята уже имели свой «Лазер», неужели мы должны его отдать в руки Америки? Ведь она же враг славянского мира!..

Последние слова она произнесла с нажимом, почти со страхом. И губернатор обратил на неё свой взор, но на дочь он не смотрел так строго. И долго ей не отвечал. Он будто бы даже и пожалел, что и дочь свою пригласил для серьёзной беседы. Но решил говорить с предельной откровенностью:

— Да, ребята, вы правы; Америка — враг славян, она также враг и всех других народов. Она открыто присвоила себе право распоряжаться судьбами стран. Но, видимо, так было угодно Богу. Видимо, Творец отдал ей в руки такое право. И сейчас наступает момент: кто возглавит эту страну на новом витке истории? Мне выпал шанс, и я бы хотел встать у руля этого страшного корабля и, насколько это будет в силах капитана, умерить жестокость пиратской команды. Ваш «Лазер» нужен мне как средство привлечь на свою сторону военных в борьбе за кресло президента. Вы можете сказать: нет, не отдадим мы американцам свой «Лазер»! Но никому другому вы и не можете отдать своё грозное оружие. В России–то у руля — тоже наши ребята. Так куда же вам деваться со своей мини–пушечкой?..

— А никуда! — воскликнула Драгана. — Не делать её, и тогда не будет проблемы.

Драгана сидела близко к отцу, и он любовно обнял её за плечи. И, обращаясь к Павлу, сказал:

— Вот видите, какая Жанна д’Арк моя дочь?.. Что вы на это скажете?

И тут же серьёзно заключил:

— Лазерную мини–пушку сделают другие парни. И тогда уже она не сработает на наши интересы. Вот так–то, друзья. А теперь пойдёмте ужинать. Я попросил повара, чтобы он хорошенько накормил моих дорогих гостей.

Он тепло улыбнулся и повел ребят в столовую.

Назавтра они рано утром полетели на остров. По дороге не обсуждали свою беседу с губернатором; было ясно, что он даёт им время подумать. И оба понимали, что думы эти будет нелегко привести к какому–нибудь решению.

На острове Драгану ждал сюрприз: отец по электронной почте прислал адмиралу письмо; в нём содержался приказ: Драгане перебраться на постоянное жительство к дяде Яну и отныне строго исполнять все его распоряжения, а поездки на материк, а тем более к дяде Савве в Сербию, предпринимать только с его, губернатора, разрешения.

За обедом спросила дядюшку:

— Чем вызваны такие строгости?

— Твой отец прав! — чеканил дядя Ян. — И если бы от него не последовало таких распоряжений, их бы ты получила от меня.

Наливая себе вина, постучал пальцем по краю бокала, говорил:

— Ну, а если ты приписана ко мне на корабль, я тебе и вот ещё что скажу: не пей–ка ты, девка, вина. Ни глотка, ни капли. На эскадре случалось, когда я устанавливал сухой закон, а теперь вот и здесь хочу, чтобы ты, моя любимая племянница, напрочь отказалась от спиртного. А?.. Что ты мне скажешь на это?

Адмирал полагал, что Дана воспротивится и даже обидится на такую строгость, но она сказала:

— Хорошо, дядюшка, даю тебе слово: спиртного в рот не брать. Иван Петрович Павлов утверждал, что вино вредно в любых количествах, и даже в производстве лекарств предлагал отказаться от спирта.

— Ну, спасибо, девочка, а то мы тут ужинали с Борисом Простаковым, так он хотя и мужик, и здоров отменно, а вина в рот не берёт. Вот я и думал: как же это так? Он не пьёт, а моя племянница хорошее вино попивает.

— А кстати, дядюшка, как он тут включился в работу, осваивается в лаборатории?.. А что Неустроев? Он–то далеко продвинулся в своих делах? У нас с отцом об этом шёл разговор, да Неустроев говорит, что у него нет никаких результатов, а только мечта сотворить какую–то мини–пушку. Признаться, мне этот физик показался несерьёзным.

Адмирал долго молчал, будто ничего не знал о физике, но потом сказал:

— Знаю я этого парня, видал его там на материке. Он сулил особо важное открытие, да вдруг потух, закрылся в себе, не мычит не телится. Вроде бы даже речь потерял. Всё больше молчит и думает. К нам на остров его на поправку послали; авось, говорят, там у вас на свежем воздухе он зашевелит мозгами. Он там в России какой–то лазерный микроимпульс нащупал. Ни снарядов не надо, ни самолётов–перехватчиков, а крохотную кнопочку нажал — и любая дура многотонная с неба мешком валится. У них, у русских, и такие чудеса возможны. Я и раньше знал, что они горазды на выдумки, но, если сказать по совести, не верю я ни в какие чудеса. Бывали, конечно, примеры, удивляли русские белый свет, но то было давно. Во время войны с немцами «катюшу» придумали, так эта ихняя «катюша», точно змея стоглавая, огонь изо рта выпускала. Плюнет этак огоньком — и целый полк, а то и дивизию точно корова языком слизнёт. Парень этот, который недавно к нам приехал, тоже какой–то мудрёный приборчик изобрёл, да мне сдаётся, не хочет его в руки американцев давать. Борис Простаков меня тоже озадачил: вдруг скис и помрачнел, и ко мне на обед не пришёл. Врач–психолог говорит, туча дурная нашла на него: шёл–шёл в боевом строю, а тут вдруг котлы потухли. И даже его, врача, не принимает. В лаборатории по двенадцать часов трудится, а ночью на балконе в кресле сидит, шум океана слушает. Уж не пошла ли юзом его головка?.. Ты бы к нему подход какой женский нашла, — может, что и узнаешь.