Иван Дроздов - Славянский котел

Борис пояснял:

— Браслет непростой; он изготовлен из специальных материалов и призван выполнять важную служебную роль. Он защитит вас от оружия массового поражения. Главная же часть оружия — вот она. А само оружие — вот оно.

Мобильник лежал у него на ладони, миниатюрные кнопочки, словно зелёные глазки диковинных насекомых, сверкали на золотой панели.

Драгана осторожно взяла мобильник и стала его разглядывать.

— На оружие не похож — обыкновенный мобильник. И не самый красивый. Мои мобильники куда интереснее.

— Не торопитесь сравнивать. Мы приготовили полигон для испытаний. Если позволите, продемонстрируем вам действие нашего мобильника.

— Я — пожалуй, с удовольствием. А он где находится, этот ваш полигон?

— Совсем рядом. В этом же здании, — в подвале.

— Виварий, что ли?

— Да, виварий.

— Ну, пойдёмте. Кстати, я давно хотела там побывать, посмотреть, хорошо ли содержат и кормят моих зверюшек?

Дана выключила микроскоп и последовала за Борисом и Павлом.

Её недовольство Борисом как–то улеглось, впечатления от поездки, страшное событие, происшедшее на материке, вышибли из головы все мысли о «Розовом облаке», приглушили страсти, и будто бы не было у неё планов, желания борьбы, боевого настроения. И этот вот мобильник… Она повертела в руках изящную игрушку, — и готовность русских парней продемонстрировать какое–то оружие ничего светлого и хорошего в её душе не возрождала, ничто её не волновало. А сообщение Простакова о каком–то оружии массового поражения она воспринимала как шутку.

В конце вивария плотно к стене были приставлены две клетки: в одной бегали из угла в угол, волновались белые мыши, а в другой клетке металась рыжая лиса. Время от времени она лезла на проволочную стенку и визгливо лаяла — то ли от страха, то ли от злости или от какого–то непонятного беспокойства.

— Вы этих животных знаете? — спросил Борис.

— Да, конечно, я проводила с ними опыты. Они не любят друг друга и сильно беспокоятся, если их помещают рядом. Они злобны и агрессивны, — это мы знаем. Но зачем же вам понадобилось их дразнить?

— А чтобы испытать на них средство, приводящее живой организм к покою и равновесию.

Борис отмерил десять шагов от клеток, подозвал к себе Драгану.

— Встаньте вот здесь. Положите на ладонь мобильник, направьте его на клетки и всеми пальцами сильно сожмите корпус. А другой рукой нажмите вот эту кнопку.

Драгана ловко всё это проделала и повернулась к Борису.

— Ну, и что?

— А ничего. Животные волновались, кидались друг на друга, а теперь подойдём к ним, и вы на них посмотрите.

Мыши вдруг, как по команде, успокоились и бесцельно бродили по клетке. И лиса присмирела, удивлённо смотрела на подходивших людей и совершенно их не боялась. Не обращала внимания и на мышей. Простаков поднял дверцу, разделявшую клетки, и лиса мирно поплелась к соседям. Обнюхала одну, другую, улеглась посредине клетки. Мыши подошли к ней, тоже её обнюхали и улеглись рядом. Образовалась идиллическая сцена дружного семейства: маленькие детёныши и заботливая мать посредине.

Драгана не сразу поняла, что же произошло с ними. Спросила:

— И надолго они… успокоились?

— Вы полагаете, это важно?

— Как же неважно. Это самое главное.

— Ну, если самое главное, тогда доложу вам: мир для них наступил на всю жизнь. Лазерный луч, пущенный сквозь инфракрасные излучения, ударил по центру мозга, где гнездятся геномы злобы и агрессии. Я проводил опыты в России: длительность действия облучения простирается надолго, но в опытах на людях это действие, хотя и редко, но со временем ослабевает. Очевидно, тут играет роль доза облучения. Эту зависимость надо ещё изучать.

— А вы проводили опыты и на людях?

— Да, проводил. Втайне ото всех, конечно. Я брал особенно зловредных политиков, — так называемых агентов влияния, живущих в России, но служащих Америке, — и бил их по затылку, то есть по гипоталамусу. Они становились как шёлковые, принимали законы, нужные народу, а те законы, которые наше правительство вносило в угоду американцам, они отвергали. Об этих моих опытах знал вот только он, Павел. Теперь же мою тайну узнали ещё и вы.

Хозяйка острова одарила Бориса благодарным взглядом и тихо проговорила:

— Спасибо.

И ещё сказала:

— Если об этом открытии узнают другие, вас выкрадут и подальше запрячут от нас. Помните, пожалуйста, об этом. И особенно надо бояться ваших опекунов: Ивана Ивановича и Ноя Исааковича. Мы не знаем, кто их прислал и кому они подчиняются. Дядя Ян говорит: этих людей бойся и откровений с ними не заводи. А сейчас я приглашаю вас прогуляться на катере, посмотреть наши пляжи, лодочные стоянки, а заодно и пообедать в каком–нибудь из моих отелей.

Некоторое время молодые люди шли по берегу острова по тропинке, пробитой и протоптанной по склонам холмов, скалистых вершин и откосов. Тропинка то поднимала их, то опускала к песчаным отмелям, где в одиночку и группами загорали туристы из многих стран, в том числе и из России. Русские туристы только назывались русскими, но в сущности это были восточные люди, и чаще всего евреи, захватившие в России власть и деньги. Те из них, кто имел много денег, а таких было большинство, вели себя заносчиво, широко сорили деньгами и всячески показывали превосходство над всеми другими людьми. Иногда, завидев Драгану и поражённые её красотой и статью, мужчины, молодые и старые, приставали к ней, предлагали пойти в ресторан, поразвлечься, — и Драгана делала вид, что внимание «русских» ей льстит, задавала вопросы, признавалась, что и у неё среди дальних предков были русские, но скоро убеждалась в том, что её собеседники и совсем не русские, и как бы даже гордились этим, и вели себя дерзко, нагло, — так, что Драгана, не прощаясь, покидала их. Если же кто–то из них порывался идти за ней и даже брал её за руку, она поворачивалась к нему и тихо спрашивала:

— Вы давно смотрели на себя в зеркало?

— В чём дело? Милочка!.. Вы забываетесь.

— Нет, это вы забываетесь. Пойдите–ка в номер и посмотрите на себя в зеркало.

Подошли к многоэтажному отелю со славянским названием «Боян». Здесь было много машин, людей и среди них негр, всеми руководивший. Он заставлял водителей ставить машины в ряд, кричал на дворников, каких–то рабочих.

Завидев хозяйку острова, он стих, присмирел и, хотя продолжал наводить порядок на площадке перед входом в отель, уже ни на кого не кричал и никого не оскорблял.

— Здравствуй, Додди! — приветствовала его хозяйка острова. — Как наши дела?

Негр подошёл к ней, засветил белизной зубов:

— Пресветлая дева, наша добрая госпожа! Вы любите порядок, мы будем его делать.

— Порядок делайте, но не обижайте рабочих. Они граждане Русского острова — не забывайте об этом.