Юлия Галанина - Волчий замок

— Великолепно! — отозвалась Жаккетта, занятая важным выбором, что же предпочесть: печеночный паштет или ломтик кабаньего окорока. — Только какой-то дурак ночью в дуду дудел, спать не давал. А так ничего.

— Это виконт… — прошипела испугавшаяся Жанна.

Жаккетта выбрала паштет и послушно поправилась:

— Только какой-то виконт ночью в дуду дудел. А у вас как ночь прошла?

— Только особенности вашего воспитания могут объяснить странности вашего поведения! — почему-то не стал рассказывать про свою ночь виконт.

— Вы тоже очень милы, когда не воете! — обрадовалась комплименту Жаккетта.

Жанна мысленно приготовилась к тому, что после завтрака их отведут в подземелье.

От выходок непосредственной Нарджис нормальный-то человек взъярится, не то что помешанный.

Виконт молчал и крошил кусочек сыра.

Жаккетта доела паштет и решила, что выбирала между двумя блюдами зря, потому что кусочек окорока может очень хорошо присоединиться к паштету и получится прекрасный союз.

— У госпожи Нарджис такой замечательный аппетит, а вы, госпожа Жанна, что-то совсем не едите! — раскрошил весь сыр и переключился на застывшую Жанну виконт.

— Спасибо, я сыта… — слабо сказала Жанна.

— Может быть, вас что-нибудь напугало? — допытывался виконт. — Дурные сны?

«Дурная явь! — подумала Жанна. — Да отвяжись ты от меня, пиявка ненасытная!»

— В последние дни сны мне не снятся… — сказала она. — А сегодня спалось очень плохо. Наверное, госпожа Нарджис не захотела вас огорчать, но она всю ночь стонала от боли в сбитых на прогулке местах.

— Это правда? — сведя брови к переносице, строго спросил виконт.

— Правда! — согласилась Жаккетта, невнятно отвечая набитым ртом.

— Так зачем же вы врете, что ночь прошла великолепно?! — внезапно побелел и с яростью крикнул виконт.

Жаккетта быстро прожевала окорок и рявкнула в ответ:

— А кто вам сказал, что ночь прошла великолепно? Я же сказала вам, что какой-то придурок на дудочке играл! Вы спросили, как спалось, вот спалось великолепно, потому что ни эти звуки, ни боль не заставили меня проснуться!

«Вот бы он на меня кинулся!.. — размечталась она, глядя в лицо виконту. — Ведь глаза такие — сейчас точно набросится. А я бы его укусила, да так, чтобы зубы лязгнули!»

— Это очень печально, что вы не сможете участвовать в охоте. — Вспышка ярости у виконта прошла так же внезапно, как началась. — Я хотел показать вам, как охотятся в наших местах. А вы, госпожа Жанна, присоединитесь к нам?

— Если это возможно, я бы хотела остаться с госпожой Нарджис… — устало сказала Жанна. — Я отвратительно спала и просто не в состоянии…

— Тогда, с вашего разрешения, я вас покину! — сказал виконт. — Сегодня я надеюсь добыть доброго кабана. Вы, госпожа Нарджис, как я вижу, очень благосклонно относитесь к кабанине, несмотря на то что для мусульман свинья — запрещенная еда.

— Кабанятина, да что вы говорите?! — сделала большие глаза Жаккетта. — А я-то приняла ее за телятину. Впрочем, ничего страшного, я, слава богу, католичка, и свинья мне лучший друг!

Жанна безнадежно подумала, что живыми им из этого замка не уйти.

— Тебя что, черт за язык дергает? — с любопытством спросила Жанна Жаккетту, когда виконт удалился. — Мало нам неприятностей, так ты его еще специально подзуживаешь? Что ты хочешь этим добиться?

— Это не я… — виновато сказала Жаккетта. — Это язык мой дурной. Как увижу виконта, так и хочется ему гадость сказать. Да вы не бойтесь, я так рассуждаю: если он захочет нас со свету сжить, он все равно сживет, будем мы огрызаться или не будем.

— Спасибо, успокоила… — нервно отодвинула тарелку Жанна. — Я у пиратов так не боялась, как здесь боюсь. И куда инквизиция смотрит? Вот кого надо на костре сжигать, а не старых перечниц.

— Да не бередите вы себе душу! — посоветовала Жаккетта. — Что себя лишний раз расстраивать? Завтра еще хуже будет, надо сегодня радоваться, пока есть чему. Пока мы сыты, обуты, одеты. Так что все неплохо.

— Сыты… обуты… одеты… — горько повторила Жанна. — Дура ты деревенская!

— Не голодали вы по-настоящему, госпожа Жанна, — заметила Жаккетта. — И босиком по полям не ходили, вот и говорите.

Жанна неожиданно заплакала, уронив голову на руки.

— Я не хочу, не хочу здесь оставаться! Тут от людей пахнет дымом, и глаз они не поднимают! Я хочу домой, мне Аквитанский отель ночами снится!

— Не убивайтесь, госпожа Жанна, — убрала из-под ее локтя вилку Жаккетта. — Выберемся как-нибудь. Где наша не пропадала!

Стертые места у Жаккетты вскоре зажили, и виконт это сразу заметил по ее походке.

— Собирайтесь, дамы! — скомандовал он. — На охоту.

На охоту собираться было совсем неохота, но перечить девицы не решились. Убранство левого крыла в восточном стиле завершалось просто устрашающими темпами, того и гляди…

В этот раз гнали оленя.

Гончие шли по его следу, люди держались, как приклеенные, за собаками.

Лесную тропу, по которой они двигались, пересекла довольно наезженная дорога, терявшаяся между деревьями.

Жанна, скакавшая в хвосте компании рядом с Жаккеттой, призадумалась.

И тут впереди собаки довели людей до зверя. Увидев ветвистого красавца, охотники с гиком кинулись за ним.

Заметив, что захваченные азартом погони люди не обращают на них внимания, Жанна остановила коня.

Жаккетта неумело сделала то же самое.

— Не отставай! — только и сказала Жанна, развернула своего скакуна и поскакала обратно по тропе.

Когда они выбрались на лесную дорогу, Жанна попыталась по солнцу определить, в какой стороне замок, и направила коня в противоположную сторону.

Дорога была ровная, и кони перешли на галоп.

«Должна же она куда-нибудь вывести нас! — думала Жанна. — Если, конечно, мы едем не к замку! Как-то же из этого проклятого места выбираются!»

Скоро впереди забрезжили просветы в стене деревьев, лес кончался.

Они вылетели на опушку и остановились.

Впереди была открытая долина, на ней поля справа, луга слева, заросли и небольшая деревня с церквушкой. За деревней текла река.

— Мы выбрались, Жаккетта, мы выбрались! — закричала Жанна. — Мы убежали!

Через реку был выстроен деревянный мост, к нему вела дорога, проходящая по центру деревушки.

Поскакали туда.

Жанна увидела бредущего по деревенской улице человека и направила коня к нему. Жаккетта не отставала.

— Как называется это место? — крикнула Жанна.

Крестьянин, сутулый человек без возраста, одетый в грубую домотканую одежду и деревянную обувь, не отвечал. Он исподлобья смотрел на красивых всадниц, возникших из-под полога леса, и взгляд его был угрюмым, застывшим.