Владимир Топилин - Дочь седых белогорий

Добыть аскыра сейчас, в эту минуту, не доставляло каких-то проблем. Стоило только вскинуть ружьё, прицелиться – и ореховый красавец мог быть первой добычей Загбоя в начинающемся сезоне. Но зачем? Пора листопада – не время охоты на аскыра. Его шкурка ещё не представляет никакой ценности. Мех низок и редок. И нет шелковистого пуха. Убить соболя сейчас – значит просто так, зря загубить жизнь зверька. Зелёную ягоду не клюет птица, не дошедшую пушнину не берёт купец. Так говорят эвенки. А они всегда правы. Нет, Загбой не станет добывать аскыра сейчас, он приедет сюда потом, когда ударят морозы. Когда полосатый хищник наденет свою зимнюю шубу.

Отозвав собак, Загбой поехал дальше по хребту. Торопливое передвижение верховика очень скоро приблизило его к тому мес ту, где один из многочисленных подгольцовых ручьёв с шумом падал вниз, в долину. Теперь дым от видимого костра находился как раз напротив крутого склона. Оставалось только спуститься к реке, перебраться на другой берег и проехать займищем около километра по притоку. Здесь же, на удачу Загбою, с гольца спускалась ещё одна зверинная тропа. Воспользовавшись ею, он направил оленя вниз и менее чем через час стоял на устье ручья, на котором находились люди. А в том, что это было действительно так, охотник уже не сомневался. Об этом ему подсказала всё та же тропа, петлявшая между стволами деревьев по берегу притока. И хотя она была набита копытами зверей, на ней чётко печатались следы кожаных бродней.

Через несколько метров внимательного наблюдения он уже знал, что люди – русские, трое, с ними одна собака, и ходили они здесь не позднее трёх ночей назад. Следы вели вверх по ручью, от озера, где было его стойбище. Это несколько удивило его, потому что три дня назад они уже обживали облюбованное место, охотились на сохатых, стреляли. Это точно, что выстрелы были слышны людьми. Почему же они ходили к озеру и обратно? Проверяли гостей? Но почему никто их них не вышел к ним, а пожелал остаться неузнанным?

Ещё больше Загбоя удивил ручей. Его вода была грязной и мутной, как в половодье. Но во время листопада никогда не бывает паводков. А дождь последний раз шёл не менее пяти ночей назад. Да и уровень воды в ручье был таким маленьким, что перейти его по камням пешком не составляло труда. Казалось, что кто-то специально бросает в воду грязь. Но кто, зачем и для чего? Вопросы остались без ответа. Желая как можно быстрее открыть тайну, Загбой погнал оленя вперёд, по тропе, куда уходили следы людей.

Ехать пришлось недолго. Через километр пахнуло дымом. Верховик нервно засопел носом. Чирва и Илкун остепенили свой бег, принюхиваясь, вздыбили загривки, пошли рядом. Где-то впереди предупреждающе залаяла собака. Тайга раздвинулась. Большая раскорчёванная поляна, как на ладони, открыла кочевнику следы пребывания людей: отвалы земли, глубокие ямы, кедровые колоды, разбросанные лопаты, заступы и деревянные чаши. Неподалёку в стороне, у края тёмного леса прилепилась большая приземистая изба. На ошкуренных елях взгромоздился высокий лабаз. Перед тесовыми сенями зимовья горел костёр. Горячие языки пламени лизали полукруглый казан. Булькающая вода распространяла аппетитный запах варёного мяса.

Навстречу собакам подбежал огромный рыжий кобель. Остановившись рядом, он трепетно обнюхал Чирву, оскалил клыки на Илкуна, гордо заходил вокруг и сделал необходимую отметку на ближайшей кочке. Мать и сын заискивающе замахали хвостами, присели, запрыгали зайцами. Подобное поведение гостей полностью определило уважение к кобелю и без каких-либо лишних трений подтвердило старшинство хозяина.

Но если знакомство между собаками произошло без каких-либо осложнений, то появление оленя с человеком на спине вызвало у рыжего кобеля совершенно противоположные чувства. Желая схватить верховика за ноги, разъярённый пёс с грозным лаем бросился к учагу. Он впервые в своей жизни видел одомашненного оленя, принял его за дикого сокжоя и желал выместить свой природный инстинкт на шкуре животного. Верховик Загбоя оказался не из робкого десятка. Он уже когда-то испытывал на себе укусы клыков и предусмотрительно выставил навстречу кобелю рога. Это заставило пса остепениться. Рыжий разумно отскочил в сторону, опасаясь возможного нападения, закружил вокруг. Своим грозным голосом он пытался призвать к себе в помощь своих новых друзей, но те даже не подумали поддержать его. Дальнейшее для кобеля было ново и непонятно. Он хватил запах животного. Дым, пот, одежда, ремни, повод – всё говорило о том, что это рогатое существо имеет большую склонность к другу человека, чем отношение к дикому зверю. Это заставило рыжего несколько остепенить свой пыл. Он отбежал к зимовью и уже оттуда, не подпуская никого к стоянке, угрожающе зарычал на пришельцев.

Но Загбой и не думал внедряться в уклад чужой жизни. Его больше удивило странное поведение бородатых людей, спрятавшихся от него с ружьями в кустах. Он видел их, когда подъезжал к поляне, чувствовал сейчас на себе грозные взгляды. И не мог понять, почему русские его боятся. Но больше всего его угнетало то, что именно в этот момент он находился под прицелом трёх ружей, смертоносными жерлами смотревших ему в лицо.

Не поддаваясь панике, Загбой спокойно слез с оленя, подошёл к пеньку, сел на него, вытащил кисет и стал набивать трубку. Рыжий, нервно наблюдая за поведением пришельца, присел неподалёку и, тяжело втягивая в себя чужие запахи, остепенил свой пыл.

Загбой подкурил, глубоко затянулся дымом. Не поворачивая головы, заговорил:

– Эко, хозяин! Отнако плохо гостей встречай. Пашто в человека ружьём целишь?

Какое-то время ответом ему была всё та же тишина. Но потом, как будто набравшись смелости от дружелюбного тона, из кустов медленно, с ружьём в руках вышел здоровенный бородатый мужик. Грозно сверкая глазами из-под густых бровей, он внимательно рассматривал новоявленного гостя. Не заметив враждебных намерений, бородач подошёл ближе, остановился в двух шагах и наконец-то глухо выдохнул:

– Ты кто таков будешь?

– Я-то? Закбой зовут, отнако, – спокойно ответил следопыт и оценивающие посмотрел русскому в глаза.

– А что ты тут делаешь?

– По тайге иту. Дым вител – ехал к вам. Хотел каварить, чай пить. А ты на меня ружьём целишь! Некарашо так, отнако. Лючи в тайге так не встречай.

Мужик отпустил ружьё, приставил его к стволу дерева, посмотрел на кусты, где сидели ещё двое, и продолжил:

– Ты один?

– Как «один»! Ты что, слепой? Сопаки со мной, олень. Там на озере Ченка в чуме. Тима на олене поехал на восток, лючи искать.

– Ах, так это вы на озере стоите?

– Так, отнако.

– А откуда вы взялись?

– Мы не взялись. Мы с севера шли. Аргишили. Тима просил на юг ехать, пуснину везти оленях. Толго, отнако, ехали. Торогу не знаю сапсем. Тропа плохая. Луна пять рас по небу хотила. Назат тамой не успею. Зима скоро. Зимовать, отнако, тут буду. На озере.