Робин Янг - Отступник

Роберт с небрежной легкостью встретил его взгляд.

– Бывают, сэр Генри. И очень похожие. Только намного, намного больше .

Хэмфри коротко рассмеялся, видя, что Генри выразительно приподнял бровь и вновь уставился на дорогу. Скакавший рядом Эймер де Валанс, наследник графства Пембрук и кузен короля, оглянулся на шотландца. В его взгляде сквозила неприкрытая враждебность, но Роберт, похоже, ничего не замечал. Его внимание привлекли три девушки, шагавшие по обочине в сторону ярмарки. Они держались за руки, весело смеялись и переговаривались .

– Не ловись на первую же попавшуюся наживку, друг мой, – с усмешкой предостерег его Хэмфри. – На этих полях можно встретить женщин, чья красота заставила бы даже монаха расстаться с рясой .

– В самом деле? – заметил Роберт, подбирая вожжи. – В таком случае, можешь быть спокоен, я расскажу им о тебе. Потом .

– С дороги, красавицы! – закричал Хэмфри, когда Роберт вонзил шпоры в бока своего жеребца и пустил его легким галопом. – Дорогу графу Каррику! Мужчине из замерзших варварских земель, принадлежащих скоттам, где женщины отращивают бороды, чтобы защититься от холода! – Роберт запротестовал, а Хэмфри, расхохотавшись в ответ, послал своего коня за другом .

Молодые люди, ехавшие вместе, растянулись цепочкой: сначала – королевские рыцари Ральф де Монтермер и Роберт Клиффорд, за ними – Генри Перси и Ги де Бошам, наследник графа Уорика. Кавалькаду замыкал Эймер де Валанс, который не утруждал себя тем, чтобы держаться поближе к обочине, чем вынуждал людей, запрудивших улицу, поспешно разбегаться в разные стороны, дабы не попасть под копыта его коня .

Оказавшись на ярмарочном поле, семеро благородных молодых людей оставили лошадей на своих оруженосцев и принялись пешком пробираться сквозь толпу, пробуя разнообразные угощения, выставленные в павильонах и палатках. Здесь были темный ржаной хлеб и жареная свинина, малиновые вишни, горячие медовые пряники и засахаренный миндаль. Рекой лились дымчатый желтый сидр и сладкий эль .

Хэмфри заплатил за две большие кружки и вручил одну Роберту.

– Пей медленно! – прокричал он графу на ухо, поскольку они как раз проходили мимо группы мужчин, столпившихся вокруг двух петухов, которые с кукареканьем бились насмерть. – На самом деле он крепче, чем кажется .

Роберт ухмыльнулся.

– Не крепче яблочного вина моего деда. – Он поднес кружку к губам и опрокинул в глотку изрядную порцию пенной жидкости .

Выдержав паузу, Хэмфри последовал его примеру, после чего вытер рот тыльной стороной ладони.

– Ну что, тогда еще по одной ?

– Теперь я угощаю, – заявил Роберт, развязывая кошель, висевший на поясе рядом с кинжалом. Кожаная петля, в которой обычно болтался в ножнах меч, была пуста .

После размолвок и стычек, закончившихся большой кровью, ношение мечей в Западном Смитфилде в дни ярмарок и турниров было запрещено. Отношения между лондонцами и их благородными соседями в Вестминстере оставались весьма натянутыми .

– Будь осторожнее и не зевай, – предостерег друга Хэмфри, кивая на кошель, когда Роберт протянул ему новую кружку. – Здесь мало джентльменов .

Потягивая эль, они зашагали вглубь ярмарки, не выпуская из виду пятерых своих товарищей. Здесь на лотках предлагали ткани всевозможных расцветок: лен из Фландрии, шерсть из Бервика, шелка из Венеции и дамаст [17] из Святой Земли. Местные коробейники вовсю торговались и спорили с заезжими купцами. За палатками поле было заставлено временными стойлами, в которых продавали лошадей и сбрую .

Хэмфри объяснил Роберту, что на августовскую ярмарку посетителей привлекают не только ткани.

– Именно здесь отец долгие годы покупал лучших лошадей для наших конюшен, – добавил он, одобрительным взглядом окидывая стойла с арабскими скакунами и чистокровными кастильскими кобылами, шкура которых отливала глянцевым блеском .

Кроме чистокровных лошадок, здесь можно было найти мощных тяжеловозов и крошечных пони из Эксмура, горячих жеребят и самых обыкновенных коней, крупных и мелких. Запах конского навоза и крики торговцев оглушали, но Хэмфри, у которого от теплого эля уже слегка кружилась голова, эта атмосфера казалась дружеской и приятной, напоминая ему о детстве. Кроме того, он был рад наконец оказаться на свежем воздухе подальше от двора с его гнетущей паутиной интриг и подспудным напряжением, которое нарастало с тех пор, как была объявлена война с Францией. Два дня назад король Эдуард отбыл в Портсмут, дабы лично наблюдать за подготовкой своего флота, который должен был через несколько недель отплыть в Гасконь с солдатами на борту, чтобы отвоевать обратно герцогство, столь предательски захваченное его кузеном королем Филиппом. Так что скоро всех их призовут на службу на континенте, и не исключено, что сейчас им представилась последняя возможность отдохнуть и повеселиться .

– Сколько ты за него хочешь? – спросил Роберт у торговца, стоявшего рядом с красивым чалым жеребцом, которого чистил мальчишка.

– Вам, сэр, отдам за восемьдесят марок.

Сумма заставила Роберта вопросительно изогнуть бровь.

– Восемьдесят?

– Это слишком много, – заявил Хэмфри, подходя и останавливаясь рядом с другом. – Пятьдесят.

Барышник рассмеялся и покачал головой.

– Его зовут Хантер, – сказал он, глядя на Роберта. – Его отец – персидский жеребец. В нем горит огонь, но он хорошо выдрессирован. Он станет вам верным товарищем как на турнирной арене, так и на поле брани.

Пока они торговались, мимо протиснулся Эймер, толкнув Роберта так сильно, что тот расплескал эль.

– Пожалуй, вот этот больше вам подойдет, Брюс, – заявил он, кивая на старика, державшего в руках веревку, к которой были привязаны два кривоногих мула.

Хэмфри схватил Роберта за руку, когда тот рванулся вслед за обидчиком.

– Оставь его.

Роберт в бешенстве стряхнул эль с рукава.

– Не понимаю, как ты можешь дружить с этим сукиным сыном.

– Он – один из нас .

– Один из вас? – Роберт пристально разглядывал его, не обращая внимания на толпу, которая шумела и бурлила вокруг. Люди криками расчищали дорогу небольшому бурому медведю, которого вели на цепи к загону, где ждали два мастиффа; с их клыков падала пена. – Ты имеешь в виду вас, тех, у кого дракон на щите?

Прежде чем Хэмфри успел ответить, толпа подалась в стороны, освобождая дорогу нескольким неприятным личностям, которые шли вслед за медведем. Один из них грубо толкнул мальчишку-попрошайку, который собирал милостыню в оловянную миску. Он даже не оглянулся, когда парнишка полетел в грязь, а несколько жалких монет, которые ему удалось выпросить, рассыпались под ноги окружающим .