Александр Сурков - Пираты сибирского золота

Сердце радостно забилось. Золото. Коробка была полна мелких самородков, среди которых поблескивали бесцветные прозрачные камешки размером с полногтя мизинца. Он догадался, что это алмазы. Раньше он их никогда не видел, но рассказов о редких камнях слышал предостаточно. Кто-то говорил, что на Витиме есть место — коса Соколиная, где эти камешки попадаются среди речной гальки.

На такой реке, как Витим, галечных кос несчитано, и где эта Соколиная, он не знал. Ещё он вытащил из мешка толстую тетрадь. На первой странице, открыв её, прочитал: «Геогностические наблюдения по долине р. Витим 1835 год 6 месяца 10 числа начата гиттенфервалтером [23] Гиттенфервалтер — горный чин X класса (устаревш.). Пурятиным Викентием Ивановичем». Тетрадь вся была исписана непонятным почерком. Почти на каждой странице были рисунки гор и пластов. В конце тетради адрес владельца тетради в г. Екатеринбурге.

— Вот ты где сгинул, Божий человек Викентий, — пробормотал Михей, засовывая тетрадь и коробку со своим богатством в собственную же торбу. Однако пора в путь. Уже рассвело. Он двинулся вверх и, выйдя на гребень, направился к реке, но уже по другой тропе. Не по той, где оставил вчера казаков. Он пока не догадывался, какую роль в его жизни сыграет найденная в пещере тетрадь. В ней, если внимательно разобраться в каракулях геогноза [24] Геогноз — по современному геолог. , можно было узнать, где найдено золото и алмазы. Пока же он бежал к хозяину, а казаки двигались к своему.

Михей спешил к Витиму, радуясь, что вывернулся из переделки с медведем и казаками. Ещё большее удовольствие ему доставляли думы о том, как он распорядится золотом и кристалликами алмазов из жестяной коробки, доставшейся ему в этом приключении. Эта коробочка уютно угнездилась в его котомке рядом с двумя мешочками с золотым песком. Это была плата Фрола, его заначка на «чёрный день», которую он оставил в тайничке на прииске перед побегом.

Фрол молил Михея Христом Богом о том, чтобы тот просил Джао найти китайских лекарей, способных его вылечить. О том, что останется живым, сам Фрол нисколько не сомневался.

В разговоре с Егорычем, который произошёл перед приходом в казарму Михея, он утвердился в мысли, что его не убьют, а переправят в богадельню Иркутска. Работу по передаче Михеем просьбы изуродованного (всё тем же золотом) Фрол оплатил своей заначкой в виде двух мешочков с драгоценным металлом. Эти мешочки были припрятаны в фундаменте одного из домиков на краю приискового посёлка. Среди кладки из серых камней в основании домика один был коричневатый. Он легко вынимался и открывал тайник. Когда Михей согласился передать просьбу Фрола главарю, тот рассказал ему, где этот тайник. В двух мешочках было почти пять фунтов [26] Фунт — 0,4095 кг. золотого песка. У Михея были иные планы. Он прокрался к Фролу как соглядатай и убийца, чётко помня приказ Джао Косого — «концы в воду».

Михея радовала добыча в виде золотых прозрачных камешков, однако он и не подозревал о том, что могла рассказать тетрадка, найденная в пещере.

По делу эта тетрадь была полевым дневником геолога и содержала сведения о том, где по реке Витиму и её притокам собирались пробы на золото. Здесь же записывались мысли о перспективах этого края не только на жёлтый металл. Якуты продали геологу два блестящих прозрачных, чуть голубоватых остроугольных камешка.

Инженер сразу признал в них алмазы и расспросил простодушных туземцев о том, где они их нашли. После того, как в ход пошла белая хлебная, по-нашему водка, те поведали ему о косе Соколиной. Там из копыта захромавшего оленя они извлекли один из этих камешков. Другой прилип к миске, которую вместе с посудой после обеда олениной мыли женщины стойбища здесь же на косе этой сибирской реки.

Эта коса длиной около 350 саженей [27] Сажень — 2,1336 м. и в наиболее широкой части почти 100 саженей, сложенная галькой, гравием и песком, нанесённым течением Вилюя недалеко от якутского посёлка Крестях, была одной из многих речных в обширной долине реки.

На других косах этой реки в пробах было золото. Семь из двадцати проб показали промышленное его содержание. Зная о чрезвычайной редкости алмаза, геолог почти две недели с помощью двух сит отмывал мелкий гравий и сушил его на оленьих шкурах. Этих шкур с гравием, рассыпанным в один слой на поверхности, было 12.

Он просматривал гравий в большую, размером с блюдце, четырёхкратную лупу, стоя над этими шкурами на коленях. Уже с третьей шкуры он снял кристаллик алмаза. К концу просмотра у него уже была горсть алмазов. Тщательно описав в тетради косу и способ получения кристаллов, в примечании отметил, что все кристаллы без следов износа. Это для специалистов значило, что место, откуда они попали в реку, находится в этом же районе.

Именно эти кристаллики и были в жестяной коробке, найденной Михеем в пещере на притоке Вилюя, которая до того стала могилой погибшего горного инженера-геогноза.

Как он попал в пещеру, теперь никто и никогда не узнает.

Пройдёт ещё более ста лет, когда российские геологи из ВИМСа вместе с коллегами из Иркутска снова обнаружат здесь алмазы. Пока же удачливый авантюрист и душегуб одновременно, выходил из Дальней тайги в жилуху [28] Жилуха — жилые места (жаргонизм). , двигаясь к своей цели.

Как знать, не погибни тогда в пещере поисковик золота и алмазов, может быть открытие Якутской алмазоносной провинции произошло бы на 100 лет раньше и пути истории страны стали бы иными.

По тем временам граница России и Маньчжурии была достаточно прозрачной. Горы, покрытые тайгой, или сухие степи к юго-востоку от Иркутска охранялись слабо, и много китайцев ходили на российскую сторону с торговлишкой для заработка, иные устраивались в глухомани с семьями, разводили огороды и даже роднились с редкими ещё по тем временам русскими, обжившими тайгу и пограничье.

Знавшие толк в промывке золотца, китайцы в одиночку или малыми ватагами лазали по тайге от юга Приморья до Приамурья и Забайкалья. В Приморье и по Амуру до 70-х годов XX века на географических картах были китайские и корейские названия рек, гор, а на побережье Японского моря — и бухт.

Со временем народности юга Сибири и Дальнего Востока столкнулись и с китайскими разбойниками — хунхузами. Знатоки тайных троп, охотники, рыболовы, следопыты, умные, хитрые, жестокие, любители делать ловушки на зверя и человека, вооружённые старинным оружием хунхузы были реальностью, а также костью в горле. С ними, в тайге и горах, мог встретиться ненароком любой человек. Однако чаще почему-то они нападали на караваны купцов, заранее зная, где эти караваны пройдут, а также на группы старателей осенью, когда металлишко везли в города. И опять они точно знали, где пойдёт золото, а где старатели без золота и денег, предвкушая расчёт за работу в конторе. Этих они не трогали.